Мое кудрявое нечто
Шрифт:
Юран сгибается пополам, заливаясь, теперь уже дивану перепадает его кулаком.
– Миша, ты это нечто! Как ты собрался жениться, если ничего о ней не знаешь?
– Так она ж не рассказывает ничего! Я пытался расспросить ее… как-то, – или нет? – она не особо общительная… Вашу мать, – сжимаю переносицу пальцами, и стону.
Я идиот. Правда, идиот. Спрашивал? Нет, я морил ее жаром сауны и расспрашивал, как она себя чувствует.
– Мужик, продолжай, умоляю, – Романов требует продолжения.
– Блин, я орал…
Козел взрывается новым приступом хохота, а я не знаю, что делать теперь. До меня начинает доходить, что нет никаких отношений между мной и пухляшом. Мы чужие друг другу люди.
– Чувак, так не делается, –
Друг встречает мой вопросительный взгляд.
– Ну, смотри, – парень проводит рукой по волосам своей жены, смотря на нее с нежностью, которой я никогда раньше не замечал в нем. – Когда мы с Тиной познакомились, я выяснил все ее любимые блюда, фильмы, музыку. Сделал квартиру максимально удобной для нее. Тина ненавидела сидеть в школе, так что я старался как можно чаще выводить ее на улицу. Кино, кафе, просто прогуляться, в поселке то особо нечем заняться. Еще она любит таскаться по магзам, а поскольку она оказалась одна в другой стране, сжимал зубы, и таскался с ней часами. Потом я проанализировал ее оценки и уровень знаний, чтобы подтянуть ее до нужного уровня, переключал ее внимание перед зачетными неделями на учебу, чтобы она не завалила ничего. Постоянно интересовался, чего ей хочется еще, чего не хватает. И никогда не оставлял одну, потому что она ненавидит оставаться одна. Я тоже нихрена не знал про всякие свидания, но девчонкам это нравится, так что я…
– Ты все это делал?
Тихий голос Орловской прерывает важный для меня монолог.
– Ты думаешь я просто так не выпускал тебя иногда из школьной комнаты по вечерам на неделе? Тинуль, я так освобождал выходные. Надо было максимально позаниматься в будни, чтобы в выхи не думать об этом.
– Я не знала. Ты… ты…
– Только не ной, – Романов мальчишески усмехается и прижимает жену к себе.
Ее уже не трясет так сильно, как полгода назад. Надеюсь, у них все наладится.
– Она же хочет быть учителем, работать с детьми. Значит, много читает, – продолжает Юран, – следовательно, будет не против сходить в театр на любимые пьесы. А еще она росла в детском доме, и вряд ли где-то бывала. Почему бы тебе не свозить ее на море на выходные или каникулы? Рита говорила, что обожает готовить, угощала меня своими соленьями. Вполне вероятно, будет рада прогуляться по лесу в поисках всяких там ягод, грибов. Ну тупи, Коршун, – черные брови друга сходятся на переносице, – у тебя же там лес кругом. А еще, раз она читает классику, значит, у нее есть любимые персонажи. Просто выясни их, и поймешь ее психологию, какая она сама, и чего ищет в мужчине.
Смотрю на Романова как на гения. За какой-то вечер он понял Риту лучше меня, который живет с ней в одном доме. Блин, я уже забыл, что он говорил, но это все именно то, что мне нужно. Как я сам не догадался? Да потому что я и не думал об этом. Черт, надо было записывать за ним.
– Я видел на ее кровати "Идиота" Достоевского, – зачем то говорю я.
– Ты ее идеал!
Юран снова взрывается хохотом. Тина теперь смеется вместе с ним, не так звонко как раньше, но вполне искренне. И я тоже начинаю ржать. Это я настоящий идиот…
– А как она приняла твое предложение? – просмеявшись интересуется девушка.
Сукаа! Предложение! Я называю Риту невестой, но у нас нет отношений. Она живет своей жизнью, я своей. Я должен был сделать предложение?
– Ты издеваешься? – Романов заканчивает ржать и цепляется в меня взглядом, который сложно выносить даже мне. – Ты не сделал ей предложение? Ты хоть кольцо купил уже?
– Я.., – не знаю, что сказать, – я думал, типа… и так все ясно…
Аааа! Мать вашу! Почему я не подумал об этом?
Растягиваю ворот синей футболки с длинным рукавом. Что-то душновато стало.
– Так, Коршун, – темные глаза пронзают меня, мне тут
же хочется подскочить и отдать честь другу, – я правильно тебя понял? Ты называешь ее невестой, но у вас не было ни одной нормальной беседы, ни одного свидания, – спокойный размеренный голос заносит в мой мозг правду, к которой я не готов, – и предложения ты ей не делал? Скажи, братан, она вообще в курсе, что вы собираетесь пожениться?– Бляя, – запускаю руки в волосы, ероша их, опираюсь локтями о колени, и с отупением пялюсь в светлый ковер с лиственным принтом, – какой же я дебил.
До меня доходит, что Рита не готова к моему присутствию в своей жизни. Это я спокойно могу трахнуть телку, которую знаю полминуты. А она не может подпустить меня к себе, как минимум потому, что просто ничего обо мне не знает, кроме того, что я чувак, зажавший ее в комнате в первые десять минут знакомства.
– Отец притащил девчушку, – говорю хрипловато, неужели я настолько поверхностен? – Сказал, что я должен на ней жениться. Я сначала психанул. Потом присмотрелся. Хорошая девчушка. Я как то не подумал, что нам надо узнавать друг друга. Думал, само собой разумеется. О предложении даже мысли не возникло.
Откидываюсь на кресле, пару раз ударяясь затылком о мягкий подголовник. Снова ерошу волосы.
– Так, без алкоголя мы ничего не решим, – Романов достает из бара бутылку коньяка и пару рюмок.
Тина уходит на кухню, наверное, за закуской. Она не спросила разрешенья у мужа. Хорошо, значит, ей становится лучше.
– Коршун, – Юран протягивает мне полную рюмку.
Выпиваем. Пытаюсь устаканить в голове все, что только что понял.
– Слушай, – Романов нагибается через кофейный столик ближе ко мне, говорит тихо, – я, конечно, все понимаю, но ты бы обороты сбавил с девчонкой. Я так понял, ты ее только на трах разводишь. Тут по-другому надо, братан, нежнее. Она же не на одну ночь тебе, если ты действительно жениться собрался. Щас переборщишь с интимом, напугаешь.
Откуда он все это знает?
– Да я заеб.лся уже, – не могу больше хранить все в себе, я общительный, – у меня на остальных стоять перестал. А как ее вижу, так колом… чувствую себя подростком…
– Ну, – усмехается друг, – чувак, это карма. Это обратка за то, что ржал надо мной в школе.
– Да пошел ты!
Романов показывает снова свое излюбленное дрочливое движение, и я прыскаю. Когда Тина приносит поднос с нарезанным лимоном, бужениной и сырами, мы ржем во все горло. Она, почему-то немного содрогается, закрывает глаза, сосредотачиваясь. Я знаю, так Тина собирается с силами.
– Я… наверное, пойду, – произносит тихо, это наш гогот ее напугал? – У вас тут свои разговоры.
– Тинуль, присядь, мы не обсуждаем ничего, чего тебе не стоит слышать. Давай-давай, Мишка без тебя не обойдется. Нам нужен план.
– Можно, я помогу с выбором кольца? – она присаживается рядом с тираном-мужем. – Ты ведь купишь кольцо? Сначала для помолвки. Свадебное потом.
Киваю. Да, я куплю кольцо и надену его на пухленький пальчик, пусть все знают, что девчушка занята. Вот только я теперь не уверен, что она хочет этого.
Мне не приходила в голову мысль, что она может не хотеть. Все ее слова об отсутствии желания выходить за меня замуж, я воспринимал как попытку набить себе цену. Ну, типа игры такие. Мол, я вся такая недоступная, пусть генеральский сынок за мной побегает.
А вдруг она, и правда, не хочет?
Да нет! Не может такого быть…
***
На следующий день забираю Тину. Юран дает наставления, что делать, если ей станет плохо. Орловская уверяет, что прекрасно себя чувствует, и я ей верю. Она сегодня цветет, улыбается непринужденно, как когда-то давно, в нашей школьной жизни, и потрясающе выглядит в рыжей лисьей шубке, подходящей к ее глазам. Но Романов все равно заталкивает в мой карман ее успокоительные, и поправляет шарфик на ее шее, целуя в щеку, как хороший муж.