Мое кудрявое нечто
Шрифт:
– Передо мной явилась ты…
О! вспомнил!
– Что?
– Как мимолетное виденье, – вспоминаю дальше, раз пошло дело, – как гений чистой красоты…
– Так, этому больше не раздавать, – мотаю головой под гогот парней, собравшихся поглазеть на битого товарища.
Бррр. Дрожь прошла. О! Пять пальцев. Нормально, жить буду. Надо в душ сгонять, а то припрусь к универу потный, пухляш не поймет.
– Коршун! Куда понесся? У нас тренировка не закончилась!
Это я рванул слишком резво с места своего унизительного падения.
– Мне это, в лазарет надо, – ору, уже открывая
Кудри пригладить? Или все таки обстричь, как того требует полковник Астахов, чтобы службу себе облегчить? Смотрю на часы, у меня еще осталось полтора часа до конца лекций пухляша. Я вполне успею в парикмахерскую заглянуть.
Да ну! Меня кудряшки устраивают. По-моему, я с ними миленький. Девчонки пищат от восторга, видя меня такого, так и норовят погладить. Мне нравится. Решено, волосы остаются.
Еду спокойно. Торопиться мне некуда. Полковник звонит второй раз, а я второй раз не беру трубку. Не охота слушать его вопли по поводу самовольного оставления тренировки. В башке строчки из стихотворения. Все вспомнил. Спасибо Романову, что не выпускал из комнаты в школе не только Орловскую, но и меня иногда – учиться заставлял.
– Мне бы букетик, – улыбаюсь молоденькой продавщице цветочного, скучающей за прилавком. – Такой, – очерчиваю воздух руками, показывая размер букета, мне хочется побольше.
– А цветы какие? – оживляется девушка.
– Ну, – пожимаю плечами, – не знаю, а какие есть?
– А вы не видите?
– Да вижу я, не знаю просто, какие она любит.
– Первое свидание?
– Ага, – улыбаюсь, мне нравится это словосочетание.
– У нас есть оригинальные букеты из мягких игрушек, конфет…
– А из цветов оригинальные есть?
Нафига ей игрушки? Не маленькая.
– Конечно, но цветы уже не так оригинальны, тем более, если вы не знаете предпочтения своей девушки, – умничает девчонка.
– Собери такой, какой себе бы хотела, – широко улыбаюсь, рассматривая ассортимент, в котором ни черта не понимаю.
Откуда мне знать, о каком букете мечтает Рита? Возможно, этим и надо было поинтересоваться раньше, но я не додумался, так что обычный букет из обычных цветов вполне подойдет. Я вот, к примеру, знаю, что мать Самойлова любит тюльпаны, а мать Романова любила полевые цветы. А вот о предпочтениях собственной невесты мне ничего не известно.
– Я бы хотела вот того зайца, – длинный черный ноготь указывает на большую плюшевую игрушку, сидящую на самой верхней полке.
– Я щас в другой магазин поеду, – угрожаю, стирая улыбочку с лица, разговорилась больно продавщица.
После получаса болтологии в цветочном выхожу со стандартным букетом алых роз. Вот нафига, спрашивается, начал болтать с продавщицей? Мог бы за пять минут управиться.
Теперь гоню Патриота, так как занятия моей невесты вот-вот должны закончиться. Не очень то хочется опоздать и не застать на стоянке ее тачку.
Еще пятнадцать минут уходит на то, чтобы объехать территорию универа и найти серебристый БМВ пухляша. Мест для парковки рядом нет, так что я просто блокирую ее машину сзади и разглядываю в окно снующих туда-сюда студентов. Пять минут… десять…Залажу в
интернет, все равно не пропущу пухляша. Мне надо повторить стихотворение.О, вот она идет. Но не к машине и не одна. Пухляш в середине целой компании направляется к кафешке недалеко от стоянки. Перекусить решила? Нехорошо, я ж ее в ресторан собрался везти. Выскакиваю из Патриота и быстрым шагом догоняю студентов.
– Пухляш! – ору на всю округу, когда пара человек из ее компании уже зашли в стеклянную дверь кафе.
***
О нет! Пожалуйста, пусть это будет не Миша. Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста… Не вышло. Это Миша. Ни у кого в мире больше нет такого глубокого раскидистого баса. Я вижу его, как только поворачиваю голову. Кудрявая голова возвышается над толпой студентов, бегущих по своим делам после окончания занятий. Вот что он тут делает?
– Рит, ты что?
Женька, врезавшаяся в меня из-за моей резкой остановки, пытается теперь высмотреть в толпе то, что привлекло мое внимание.
– Господи, это он? Твой Коршун?
Да, она тоже сразу увидела его. Он уже в двух шагах от нас.
– Огос-по-ди-Бо-же-мой! – протягивает подруга. – Вот это кудри. Ох, мне б такие…
– Девчонки, – кривоватая улыбка на лице Миши может закончить все войны в мире, так он сейчас обаятелен и весел. – Проголодались?
Длинная рука притягивает меня к мощному телу, улегшись на плече, а кудрявая голова опускается, и вот я ощущаю его губы на щеке. Мне неуютно. Мы стоим на подходе к кафешке, у самой двери, людям приходится обходить нас, а огромная лапища сжимается на плече так сильно, что я чувствую ее через слой свитера и шубы.
– Мишель, – представляется парень.
– Евгения, – улыбается Хомякова, пристально рассматривая Коршуна. – Классные кудри.
– Вот я так же думаю, а все вокруг пытаются заставить меня сбрить их, – жалуется Миша, тут же поправляя раздутую ветром шевелюру.
– Борись! Общество постоянно пытается навязать нам стереотипы, но это не значит, что мы должны идти на поводу, – моя подруга никогда не теряется.
– А ты мне нравишься, – ухмыляется Коршун, – познакомимся потом поближе?
– А почему не сейчас?
– Сейчас у нас с пухляшом планы, культурный вечер.
– С кем?
– С подругой твоей.
Женька заливается. Ну вот, теперь и она будет дразнить меня этим пухляшом. А я так надеялась, что мое домашнее коршуновское прозвище не дойдет до ушей общественности.
– Пухляш, почему ты не говорила, что тебя можно называть так мило? – Женечка поправляет мою челку, отправляя ее за ухо и заговорчески подмигивает. – Ну ладно, идите, раз у вас вечерняя программа.
– Нет у нас никакой программы!
Появился из ниоткуда и придумал какой-то вечер культурный! Еще и обозвал тут при всех. Скидываю тяжеленную ручищу, отступая от Коршуна на шаг. Натыкаюсь на пытающегося обойти меня парня, неловко прошу прощения и скрываюсь в здании кафе. Ни дома от него покоя нет, ни теперь вот в институте. Не хватало еще, чтобы на работу ко мне заявился.
– Пухляш! – раскатистый голос за спиной настигает, а ладонь снова сжимается, теперь уже на моем локте. – Пошли, я покормлю тебя в другом месте.