Мое кудрявое нечто

Рита Молодецкая! Ты не станешь думать о члене этого гиганта! Не должна! Не могу отдышаться, поэтому все еще стою у дверей Миши, переставляя ноги.

– Пухляш, какого хрена ты вечно удираешь? – кудрявая голова высовывается из комнаты. – Айда, я оделся. Че хотела?

– Не хотела я ничего! – тараторю я, опять срывающимся на крик голосом.

– Ты это так на голых людей что-ли реагируешь? – интересуется Коршун с самым серьезным видом. – Так я ж не знал, что это ты. Думал, папа, он то уже привык. Мне, знаешь, нравятся воздушные процедуры. И вообще, это полезно. Сама попробуй.

– Ты огромный! – вырывается из меня и по всему телу тут же разносится жар стыда за эту фразу.

Да что я говорю?

– Ну да, мне постоянно так говорят, – Миша распахивает дверь, приглашая меня кивком головы. – Правда, при других обстоятельствах. Но мне приятно слышать это от тебя, – на его лице снова играет довольная улыбочка. – Так что ты хотела?

– Забыла.

– Тут вспоминать будешь, или зайдешь?

– Нет, мне надо на учебу, я уже опаздываю. К тому же в твоей комнате такой бардак, что мне страшно там находиться.

– Да, я сам от этого страдаю, – грустит кудрявый. – Эта комната знавала и лучшие времена. Правда, это было давно. Раньше к нам приходила тетя Лариса. Прибиралась тут, готовила, – меня смешит его мечтательный вздох и обращенный к небу взгляд. – Но потом я накосячил и отец лишил меня этого счастья, – он проходит в комнату, и я, почему-то иду за ним, слушая дальнейшие рассуждения. – Я хотел перебраться в квартиру и завести там домработницу, раз уж отец решил, что тут я сам все должен делать. А я к этому не приспособлен! Вещи сами не ложатся на места, понимаешь?

Он снимает полотенце с бедер, предоставляя мне любоваться ямочками на его попке. Я знаю, он делает это специально. Возможно, посмеивается про себя. Но я все равно не могу отвести взгляд от этих ямочек и мощных накачанных ног, покрытых порослью коричневых волос. Поднимаю глаза выше, но на спину уже опускается голубая футболка, закрывая привлекательное место.

– Только пожив в квартире месяц понял, не мое это. Не могу я находиться в четырех стенах. Мне нужен простор. Воздух. Полигон рядом, опять же. И тут вся моя живность. Как я их в квартиру жить потащу? Им же свобода нужна!

Он выключает музыку, натягивает на себя джинсы, подпрыгивает, вытягивая ноги. А что, мужчинам белье носить не обязательно? Не трет ли, интересно? Хихикаю. Даже если и трет – такое достоинство совсем не сотрешь.

– Так что ты должна мне помочь, – Коршун подходит ближе. – Мы должны объединиться и уговорить генерала вернуть тетю Ларису, – его заговорческий тон и приподнятые густые брови делают его похожим на ребенка, – ну… или любую другую тетку, плевать, лишь бы она убрала все это, – длинные руки охватывают комнату. – Я вообще нихрена тут найти не могу! Не помню даже, где кресло, а где просто гора шмоток! Мне приходится постоянно покупать новое! А еще я хочу свои любимые джинсы… они где-то тут…

Два метра моего его «великолепия» в растерянности обводят руками горы раскиданных по комнате шмоток, что выводит меня из романтичного возбуждения.

– Миша! Прекрати!

Я больше не могу слушать его спокойно. Этому детине двадцать семь! Он капитан Российской армии! Правительство доверяет ему военные тайны и безопасность нашего государства! А он рассуждает опять как маленький мальчик. Няню ему подавай!

– Возьми и убери все сам! Что в этом такого? Почему кто-то должен прибираться за тебя? Тебе должно быть стыдно.

– Стыд? Это что еще такое? – на его лице выражение непонимания.

Ну как можно быть таким? Начинаю хохотать, потому что этот парень – нечто.

– Ладно, пошли, я проголодался.

Он за руку тянет меня из комнаты, и я не сопротивляюсь. Первая пара – мировая литература. Мне поставили зачет экстерном, за небольшое фантазийное эссе, где я описала поход по магазинам с Тиной. Преподавателю понравилось описание нервной девушки-шопоголички с глазами-фонарями, которые включаются зеленым при виде дорогих вещей, и чем дороже вещь, тем ярче светят эти фонари. Тина смеялась, когда я прочла ей эссе, чтобы попросить разрешения сдать его в качестве семинарского задания.

– Эй, пухляш, а это что?

Миша останавливается посередине лестницы так резко, что я врезаюсь в него ногой, делая шаг. Парень не обращает на это внимания. Поворачивается, его пальцы прощупывают мою руку, останавливаясь на кольце, а небесно-голубые глаза всматриваются в мое лицо. Несмело улыбаюсь, пытаясь вытянуть свою руку из его. Он стоит на одну лестницу ниже меня, но его голова с влажными кудряшками, все равно нависает надо мной.

– Когда ты его надела? Вчера его не было. Ночью? Ты спала с ним? Тебе идет, дай посмотрю…

Он хочет вытянуть мою руку, чтобы рассмотреть ее, но я тяну ее обратно, стараясь не рассмеяться от его болтологии, прижимаюсь лбом к его оголенной в вырезе футболки коже, заставляя себя сдерживать дрожь тела.

– Ты можешь ничего не говорить? Пожалуйста, – выдыхаю в его футболку.

Он выпускает мою руку и обнимает. Это слишком приятно. Слишком. Мне хочется закричать, завизжать! Этот парень, с потрясающим телом и глазами небесного цвета, парень, не замолкающий ни на секунду, отвечающий сам на свои вопросы… обнимает меня. Мне жарко и душно. И мне не хватает воздуха. Вдыхаю поглубже, наслаждаясь ароматом свежести, исходящим от его тела. Миша молчит и по лестнице разносится звук моего тяжелого дыхания. Как я могла забыть снять кольцо? Воля случая? Я не думала серьезно отвечать ему на предложение, но постоянно думаю о нем, как о мужчине. А теперь он обнимает меня, не принимая попыток к чему-то более близкому, и я думаю о том, что боялась признаться себе в том, что хочу за него.

Боже! Я буду невестой!

Я выхожу замуж!

Обалдеть! Сейчас завизжу…

– Уже можно? – необычайно тихий голос ласкает у самого ушка, и я чуть дергаюсь от непривычного ощущения его близости без тисканий.

– Что? – не понимаю я.

– Говорить. Я не могу так долго молчать, пухляш, – виновато шепчет он. – Мне приходится затыкаться на службе, поэтому дома я должен выговариваться по полной.

Нет, это невозможно. Смеюсь, и мне в рот попадает его футболка, отчего становится еще смешнее. Словестный понос в нем неискореним.

– Пошли, я хочу позавтракать со своей невестой, – снова тянет меня вниз, но я останавливаю его, мне обязательно нужно что-то спросить, прямо сейчас, я не могу ждать.

– Миш, – на меня смотрят смеющиеся глаза, – ты… ты действительно хочешь этого?

Мне неловко. Внутренний голос требует опасаться.

– Конечно хочу, малышка, – он поддергивает мой нос, подмигивает и продолжает спускаться, крепче сжимая мою руку.

– Значит, я буду замужней дамой?

– Ага, – просто говорит он.