Мое кудрявое нечто
Шрифт:
– Еще какая, – прикрываю дверь, не в состоянии убрать с лица широченную улыбку.
– Не слишком мелкая для брака? Сколько ей? Восемнадцать? Может, хоть пару лет так поживете?
– Не-а, братан, – мотаю головой, – так с ней не поживешь. Да и че ждать то? Такие на дороге не валяются, надо брать, пока не опередили.
Олежек усмехается моему рвению. Да что он понимает то? Телку выгнать из собственной квартиры не может. А я не хочу никого выгонять. И искать никого не хочу. Нашел. Осталось только подождать, когда пухляш прекратит попытки сопротивления и сдастся, поддавшись моему обаятельному натиску.
Глава 9
***
Примеряю
Завтракаем вдвоем с хозяином дома. Миша убежал в лес с собаками. Мне тоже хотелось, но живот разболелся из-за женских дней. Решаю не тревожить свой организм в такой ответственный период.
– Маргарита, ты как всегда накормила меня до отвала. Спасибо.
Алексей Витальевич складывает посуду в посудомоечную машину. Откатывает длинные рукава зеленой служебной рубашки и поправляет воротник. Мне приятна его похвала, хоть он и говорит это в каждый прием пищи, приготовленный мной. Улыбаюсь мужчине, и он целует меня в щеку. Он стал делать это недавно. Не знаю, что на него нашло, но мне жутко нравится. Думается, так бывает в настоящих семьях. Пусть мы и не настоящая семья, но другой у меня нет, так что я начинаю воспринимать эту нежность, как принятие меня в семью.
Когда у меня будут дети, я обязательно буду целовать их в щечки как можно чаще, не упуская ни одной возможности. Ну вот, захотелось повидать Джессику. Может, заехать к Романовым после учебы? Их малышка настоящее чудо. Порой шебутная, любит поважничать, но всегда заставляем меня смеяться. Да, дети – это здорово.
В комнате складываю в сумку тетрадь, предварительно убирая из нее половину блока с исписанными страничками. Зачем таскать с собой все? Да и лекции так целей окажутся. Выключаю ноут, утром я смотрела видео с рецептом пышных оладий, за которые и была удостоена генеральской похвалы. Заплетаю высокий хвост и делаю култышку, наматывая его на бублик. Очень удобная штука, быстро, выглядит опрятно и волосы не мешают. Целый день держится. Прохожусь валиком по брюкам горчичного цвета из нежной шерстяной ткани, за которые благодарна Тине, волосы ее мохнатой тезки остаются на клейкой поверхности, а я остаюсь чистенькой. Новенький белый свитер тоже приходится чистить. Вообще, надо всю комнату почистить, что-то слишком сильно начала линять моя ночная подружка. А ведь я делаю уборку каждые выходные.
Беру сумку, собираясь выходить из комнаты, и взгляд снова останавливается на коричневой бархатной коробочке, валяющейся на столе уже несколько недель. Примеряю колечко опять, не могу от него оторваться. Похоже, ежевечерних его примерок мне становится мало. Опять любуюсь блестящим камнем. Как это, интересно, быть замужней женщиной? Показываю себе отражение кольца в зеркале, шевеля пальчиками. Чудная вещица, Тина сказала бы, что она дополняет мой образ. Но носить его я не могу. Не имею права, пока не дала ответ Мише. Он начинает все чаще спрашивать меня об этом – ожидание не его сильная сторона.
Хихикаю, потому как после быстрых шагов по коридору и хлопка двери комнаты Миши, по дому разносится «Доброе-доброе-доброе утро, планета! Я возвращаюсь с того-о света» группы Мумий Тролль. Голос Лагутенко перекрывает басистое подвывание капитана
Коршуна. Быстро фоткаю свою руку, потопывая в такт музыке, отсылаю это чудо Тине и наблюдаю в зеркало, как покрываются пунцовой краской щеки. Мне стыдно за то, что примеряю эту красоту, к ношению которой еще не готова, и за то, что делюсь с Тиной фото. Хочется ополоснуть лицо прохладной водой, однако тогда придется смывать тушь и помаду, которыми все та же Романова заставила меня пользоваться.«О Боже! О Боже! Ты согласилась? Ты согласилась! Я немедленно залезу в каталог свадебных платьев… ты будешь самой красивой невестой. Я уже придумала прическу… Боже, Коршун бегает голышом по снегу от счастья? З.Ы. ты меня разбудила» – приходит в ответ на мое фото. Смеюсь… а потом представляю Коршуна, бегающего голым по снегу и внизу живота чувствуется томительное ожидание чего-то… ладно, его рук. Пишу Тине, чтобы пока ничего не говорила ему, потому как я еще не приняла окончательное решение. Отговорить ее не искать пока платье мне не удается. Пусть. Чем ей еще заняться? Вообще не понимаю, как она проводит дни. Не учится и не работает, как можно дома сидеть целый день?
В окне вижу, как отъезжает от дома генеральский мерседес, а это значит, что и мне тоже пора.
В коридоре музыка слышна громче. Теперь не попадающий в ноты и такт голос вещает о том, что его «Фантом теряет высоту», опять же перекрикивая Чижа. Становится интересно, что делает товарищ капитан в момент, когда его горло выпускает звуки, не заслуженные этим миром. Может, танцует? Это должно быть интересно. Думаю, Миша не будет против, если я спрошу. В последнее время третирование друг друга было оставлено. Мы вроде как мирно общаемся. К тому же нечестно получается, он в моей комнате был, даже мое постельное белье пачкал, а я у него ни разу не появилась. Решаю исправить ситуацию и по пути к его комнате, которая находится через две от моей, удивляюсь собственной смелости. Не такой уж и страшный этот огромный человек.
Стучу.
– Да-да! – тут же отвечают мне.
Открываю дверь… кто там только представлял Коршуна, бегающего голым по снегу? Вот вам – пожалуйста. Правильно говорят, что мысль материальна.
Передо мной предстает гора мышц. Гора голых мышц, бродящих по комнате в поисках чего-то.
– Привет, пухляш, – парень останавливается на секунду, чтобы поздороваться со мной, оголяя зубы в широченной улыбке, и продолжает дальше ходить по комнате, то и дело перебирая наваленные на креслах и стульях вещи.
Ужас! Нет, не голый Миша – он прекрасен, как величественный Посейдон, а бардак, устроенный в его комнате. Прыгаю глазами от его идеального тела к разбросанной по комнате одежде, забывая, что мне следует закрыть их. Мои женские чувства берут верх и я останавливаюсь на нем, но он, к сожалению, успевает намотать на бедра полотенце. Прикусываю губу. Больно. Вздрагиваю.
– Пухляш, давай позавтракаем вместе, – предлагает он.
– Нннееет, – доносится до меня собственный стон похожий на звук овчарки, которой на лапу наступили, не спрашивайте, откуда я знаю это.
– А че с голосом?
– Ничего… ничего с голосом! – ору я и выскакиваю из комнаты.
Голый Коршун слишком большое потрясение для моей психики. Как могут люди быть такими? На его спине перекатывались мышцы, когда он нагнулся к кровати за полотенцем. А его… его… ладно уж, его член – уши начинает щипать от стыда – большой и твердый… стоящий ровно перпендикулярно телу… немного темный. Мне удалось рассмотреть его лучше, чем в бане в прошлый раз, когда в его роте объявили тревогу. Тогда я не заметила, что волос вокруг этого органа нет. И выглядит это все словно вкусный леденец.