Морская прогулка

На второй фотографии Мойра сидела на диване в обнимку с большой собакой. Чарльз видел собак, они громко лаяли и рычали на него или Рейвен, когда замечали их в воде. Он всегда относил их в некотором роде к сухопутным акулам: такие же хищные и клыкастые, хотя сестра всегда утверждала, что они милые и очень добрые, если растут в доме с человеком, и нападают только на чужаков.

В любом случае русалки для собак были чужаками, и Чарльз скалился им в ответ, показывая небольшие, но достаточно острые, русалочьи клыки. На собак это не производило никакого впечатления, и Чарльз был вынужден уплывать облаянным и непонятым.

В маленькой деревянной коробочке, которую не открывали так давно, что она покрылась слоем пыли, обнаружились украшения. У Чарльза загорелись глаза. Два серебристых кольца, сережки с зеленым камнем, бусы из жемчужин и тонкая, поблескивающая в свете камина, металлическая цепочка. Руки так и чесались спрятать все в карман, чтобы под покровом ночи, когда Мойра уйдет спать, разглядеть хорошенько, а еще лучше намочить водой и выложить на солнышко. Наверняка все будет поблескивать.

Чарльз попытался надеть кольца на пальцы, но они оказались слишком маленькими. Жемчужные бусы были приятными на ощупь, и он приложил их к щеке, водя гладкими бусинками вверх-вниз. В этот самый момент на улице послышался приближающийся звук мотора. Хозяйка дома вернулась, и Чарльз поспешил все убрать на место, еле сдерживаясь от того, чтобы не сунуть ну хоть что-нибудь в свой карман.

Наверное, он следил слишком пристально за тем, как Мойра готовила ужин: размораживала куриное мясо, резала овощи, насыпала мелкие рисовые зерна в кастрюлю с кипящей водой. Потому что в ее мыслях стало мелькать подозрение, которое Чарльз не решался погасить телепатией. Во-первых, его голова нещадно болела, так что пришлось выпить очередные белые гальки, которые Мойра забрала для него из больницы. А во-вторых, рано или поздно придется рассказать женщине всю правду, как бы сильно это ни шокировало ее. Так что не было смысла убеждать ее в том, что все в порядке и Чарльз не выглядит слишком странно, разглядывая различные предметы на ее кухне и внимательно следя за ее действиями.

Мойра переоделась в домашние штаны и рубашку и собрала волосы блестящей заколкой. Чарльз чуть не скрипнул зубами от обиды: у него такой красивой блестящей заколки никогда не было, и дразнить его подобным было просто жестоко… Рейвен рассказывала, что в детстве у нее было несколько таких, но она всегда равнодушно относилась к украшениям.

Воспоминания о сестре приглушили неуместно вспыхнувшую тягу к людским блестящим безделушкам и испортили Чарльзу настроение. Так что к тому времени, когда они сели за стол, чтобы поужинать, мужчина совсем скис и чувствовал себя раздраженным. За последние несколько дней произошло столько противоречивых событий, заставлявших его чувства колебаться от ужаса и душевной горечи до любопытства и радости, что это стало утомлять. Жизнь русалок протекала куда более размеренно и спокойно, не смотря на всевозможные морские опасности и трудности выживания. Но то, что происходило сейчас, уж слишком.

Чарльз вдруг понял, что он просто ужасно устал. Он потерял Рейвен, потерял свой прекрасный хвост и приобрел множество головной боли, в виде акулы с человеческим разумом, безумного двуногого мутанта, обратившего его в себе подобного, и агрессивно настроенных людей, пытавшихся его убить. Металлическая коробка с огоньком и возможность побывать в человеческом жилище никак не могли достойно компенсировать все пережитое.

— Чарльз, ты как? Все в порядке? — Мойра с беспокойством заглядывала ему в лицо, видя, как уныло Чарльз ковыряется в тарелке.

Чарльз встрепенулся и поднял уставший взгляд на собеседницу.

— Просто устал. Извини, все, правда, вкусно, — вранье, все эти овощи были слишком сладкими, хотя куриное мясо действительно оказалось лучшим, что он ел за последнее время. — Я… Столько всего случилось неприятного, что я хотел бы просто занырнуть на дно, зарыться в ил и больше ничего не слышать и не видеть пару суток…

Мойра сочувствующе положила ладонь на его руку, отмечая странность метафоры, но не придала этому значения.

— Я могу тебя понять. Мой отец… — она вздохнула. — Я выросла в этом доме, но уже давным-давно покинула его, переехав в столицу. Мой отец когда-то держал рыбную лавку в соседнем городе, но после смерти мамы он стал выпивать. И последние несколько лет пил беспробудно. Мы поругались: я пыталась убедить его жить дальше, заняться новым делом, предлагала даже переехать, но он оттолкнул меня, перестал замечать что-либо, кроме своего горя. Мы не разговаривали последние годы, а в этот понедельник мне позвонили и сообщили, что он умер. У него случился инфаркт, и никого не было рядом, чтобы оказать ему помощь. А я была за сотни километров, следя за тем, чтобы очередного убийцу, пойманного полицией, не зарезали в толпе родственники жертв.

— Мне жаль, — Чарльз сжал ее ладонь, ощущая телепатией ее чувство вины. — Твой отец сделал свой выбор, ты должна его принять. Ты ничего не могла сделать.

— Я знаю… — Мойра глубоко вздохнула и решила переключиться на другую тему. Они оба утомились за этот долгий день, но в скором времени ей нужно было возвращаться на службу, и нельзя было терять время. — Завтра я должна сдать последний отчет в местное отделение полиции. А после помогу тебе с твоим другом. Я не смогу остаться здесь надолго, но не хотела бы бросать тебя на произвол судьбы, раз уж взялась помочь. Мне нужна информация.

Чарльз напрягся.

— Все, что мне нужно, чтобы ты отвезла меня на то место, где нашла. Я думаю, Эрик приплывет туда так или иначе… — по крайней мере, сам Чарльз так бы и сделал.

Какое-то время Мойра молчала, перебирая в голове самые различные версии, но в конце концов ей пришлось спросить:

— Приплывет?

— Он был в плену у Шоу, и тот кое-что сделал с ним…

В мысленном взоре Мойры промелькнули картинки с жуткими водоплавающими чудовищами, похожими на людей, но с пророщенными плавниками и щупальцами, и жуткой склизкой кожей.

— Нууу, все не так ужасно, правда, — улыбнулся Чарльз, но тут же спохватился. — Извини, ты слишком громко думаешь. Я думаю, будет лучше, если ты все увидишь сама.

Женщина покачала головой и решила, что иногда лучше оставаться в неведении. Хотя любопытство так и подбивало ее задать множество вопросов. Она просто нутром чуяла: кроме телепатии Чарльз еще что-то скрывал. Но вместо вопросов она решила рассказать о Каспартине.

— Корабль был в порту? — Чарльз явно занервничал.

— Он был пуст. Никого. Шоу сбежал и забрал с собой все, что могло вывести нас на его след.

Мойра внимательно следила за лицом мужчины, но в конце концов сдалась. Боже, зачем она вообще всем этим занимается… В ближайшие дни Чарльз покинет это место, а она вернется домой, и жизнь снова потечет в привычном русле. Женщина поднялась из-за стола и принялась убирать посуду.

— Завтра отвезу тебя туда, это не слишком далеко.

Вранье. Ее жизнь уже никогда не станет прежней после всего, что она сегодня узнала и увидела…

От идеи ночевки в единственной спальне на первом этаже пришлось отказаться. По словам Мойры после того образа жизни, который вел ее отец, комната пришла в негодность. Она постелила белье на относительно новом диване, который был куплен мистером МакТаггертом в связи с тем, что старый просто развалился пару лет назад. И Чарльз, кое-как устроившись на нем, улегся спать. Мойра ушла на второй этаж в свою комнату, и мужчина какое-то время вслушивался в ее полные беспокойства мысли, пока она, наконец, не уснула.