Мой путь озарён рассветом

Нас встретил огромный зал, в центре которого красовалась круглая стеклянная панель, скрывающая уходящий глубоко в пол покрытый странными кристаллами колодец. Странный свет, проходящий через огромное круглое окно, попадал прямо на них, заставляя кристаллы источать приятное зелёное свечение, окрашивающее воздух над панелью. Учитывая, что на улице давно стемнело, это показалось мне странным, но, посмотрев через окно на небо, я вдруг увидела зелёную луну, и мне потребовалось время, чтобы понять: это шар, висящий над магической академией. Киирины в самом деле следили за магами со всей внимательностью.

Вслед за Крисом я прошла через зал и вошла в огромные двери, безумно напоминающие те, что вели в крыло Слышащего в нашем Главном Доме. За ними обнаружились коридор и лестница, совершенно пустые. Если в зале я заметила пару расков, то здесь не было ни единой души. Второй этаж оказался живее. За столом перед большой дверью скучала девушка, которая выслушала наши имена, проверила список и велела Крису заходить первому. И пока Призрак отчитывался о выполнении задания, случилось ужасное: я начала волноваться.

Почему-то я решила, что место в ордене мне обеспечено, но вдруг окажется иначе? Вдруг неизвестный мне Маттиас Трирог, решив, что я опасна для общества, откажется от своего обещания Крису и оставит меня без посоха? Я испуганно сжала браслет свободной рукой, словно обещая ему: «Я никому тебя не отдам, я не позволю нас разлучить».

Крис вернулся быстрее, чем я успела сойти с ума, и сказал, что пойдёт прогуляется по городу. Не нужно было иметь таланты слышащего, чтобы догадаться, куда он собирается «гулять», и я хотела напомнить ему об обещании не причинять Питеру вреда, но дверь распахнулась, приглашая меня войти. Глава ордена кииринов ждал меня.

Робко глянув на провожающую Криса скучающим взглядом женщину, я вошла в огромную неуютную комнату, абсолютно пустую за исключением ближнего к двери левого угла. Там обнаружились несколько шкафов, полных книг и всяких симпатичных безделушек, умеренно захламлённый стол, мягкий ковёр и большое уютное кресло. В кресле сидел, приветливо улыбаясь мне, маленький полноватый человечек с блестящими в свете ламп залысинами и ушами горной рыси.

— Ярна Сеена? — приятным мягким голосом спросил он, бросив быстрый взгляд на одну из лежавший перед ним бумаг.

— Да, это я, — неуверенно пробормотала я, приближаясь.

— Присаживайтесь.

Никакой другой мебели в комнате не было, никаких стульев или скамеек, а садиться прямо на пол явно было так же неуместно, как и усесться на стол, смахнув с него бумаги. Я растерянно покосилась на Маттиаса, и тот улыбнулся шире. Его полные щёки блестели на свету, совсем как залысины.

— Вы же киирин, у вас всегда есть удобное сидение при себе. Благо, здесь вы можете не бояться, что оно кого-нибудь убьёт.

Спохватившись, я поспешила превратить свой браслет в простой, но удобный стул. После игр с огненными тиграми, сохранять форму наспех придуманного предмета мебели, сидя на нём, было так же легко, как придавать посоху вид браслета или оружия. Можно было создать что-то удобнее и мягче, но я не стала этого делать, упрямо перекинув хвост горной рыси на колени.

Глава кииринов одобрительно кивнул.

— Скажите, девушка, а могли бы вы сейчас вместо стула сесть на тигра? — спросил он, вгоняя меня в ступор.

Это была проверка, вот только я понятия не имела, как нужно себя вести, чтобы пройти её. Стараться показать свою силу и доказать, что могу быть полезной? Или, напротив, проявить себя средним, но стабильным киирином, таким, от которого можно не ждать сюрпризов? Было бы проще, если бы я могла хотя бы примерно представить, как много о моих реальных возможностях знает этот человек. Серые уши Маттиаса Трирога с любопытством топорщились, а лицо улыбалось всё той же мягкой приветливой улыбкой, и я вдруг поняла, что он запросто может оказаться слышащим. Глубоко вздохнув, я решила брать правдой. Таким улыбчивым обычно нравятся честные люди.

— Я могу сделать сидение в виде тигра, очень похожего на настоящего, но оно не будет двигаться. Оно будет как очень детальная статуя. Вы не сможете поднять ему губы, пошевелить усы и расчесать шерсть. Чтобы хорошо поддерживать форму, а тем более — движение, мне надо смотреть на объект. Или хотя бы прикасаться к нему голой кожей.

Глава кииринов почему-то обрадовался.

— А как же моргать? — спросил он, с неподдельным интересом разглядывая стул подо мной, будто тот уже стал тигром. Вот только в отличии от сложного тигра, простой стул я могла поддерживать в исходном виде, даже не вспоминая о нём.

— Моргать можно, но быстро. Главное — не отвлекаться, не думать ни о чём другом. Это самое сложное.

И начался самый настоящий допрос. Голос Маттиаса был неизменно мягким и безмерно вежливым, но он умело вытянул из меня рассказ о том, как я попала в мир духов, видела Древо Кииринов и даже коснулась его лапой, как посох Криса подчинился мне, пока его хозяин находился на грани жизни и смерти, как быстро я начала воспринимать посох неотъемлемой частью себя. Рассказала я и о том, что и почему делала на двух заданиях Призрака, на которые тот брал меня с собой. Выслушав всё это, Маттиас Трирог медленно выбрался из своего кресла, подошёл ко мне и протянул руку для рукопожатия. Я неуверенно приняла её.

Рука главы кииринов неожиданно оказался твёрдой и сильной. Он крепко пожал мне руку и с нескрываемым уважением в голосе произнёс:

— Должен сказать, я безмерно счастлив встрече с вами. Насколько я могу судить, в настоящий момент никто в нашем ордене не может сравниться с вами в разнообразии и сложности создаваемых объектов.

Я допускала подобное, даже, пожалуй, надеялась на это, но всё равно безумно смутилась, неожиданно осознав, что вдруг оказаться в чём-то лучшей одновременно безмерно приятно и страшно. А Маттиас вдруг положил руку на оставшийся стоять рядом со мной стул, и тот с гулким стуком упал на пол простым посохом. Глава кииринов поднял мой неизвестно почему покорившийся ему посох и снял с шеи простую деревянную подвеску, протянув её мне.

— Возьмите.

Мой посох был в чужих руках, и он совершенно меня не слушался — вот всё, о чём я могла теперь думать. Я жалобно глядела на своего попавшего в плен Маттиасу тигрёнка, но тот, не желая возвращать мне моё, сунул свою подвеску мне в руки, и та немедленно обернулась посохом тоже.

— Сделайте с ним что-нибудь, — попросил глава кииринов. — Что угодно.

У меня в ладони лежало дерево. Мёртвое дерево, чужое, не моё. Я ничего не могла сделать с ним.

— Вы здоровы и в сознании, — напомнила я. — Он слушается только вас.