Мой ректор военной академии

– Очень хорошо, что зашли именно вы, - проговорил хозяин дома.
– Я бы хотел принести свои извинения за поведение Глории. И...

– Не стоит, милорд, - мягко перебила я его.
– Это лишнее. К тому же вы не обедали.

– Вы не хотите принимать моих извинений, потому что я нарушаю режим питания? Или потому что всему произошедшему нет оправдания?

– Потому что не вы меня оскорбляли. Следовательно, не вам и извиняться.

– Но вы в моем доме. И я чувствую себя ответственным...

– Вы - хороший человек, милорд Верд, - улыбнулась я ему.
– Не надо извинений. Просто отобедайте. А то я буду волноваться, что вы - голодный.

ГЛАВА 15

Как неделя не задалась с понедельника, так это все продолжилось во вторник. Тот же заунывный дождь. Опять взбрыки аристократов...

Когда я подошла к двери, чтобы встречать кадетов, которые прибыли на обед к милорду, то сразу обратила внимание на то, что молодые люди стали смотреть на меня по-другому.

Презрительно. Оценивающе-раздевающими взглядами.

Милорд Верд задерживался, и мне пришлось пройти с ними в гостиную. Один из курсантов, высокий и изящный, черными глазами напоминающий милорда Верда - только волосы у него были иссиня-черные - окликнул меня:

– Любезная, распорядитесь принести нам по бокалу вина перед обедом.

– Слушаюсь, милорд.

Остальные кадеты рассмеялись.

– Откуда вы появились, любезная?
– с оскорбительным снисхождением спросил у меня другой.
– Называть наследника престола милордом. Это надо быть совсем глупой. Или уж абсолютно невоспитанной.

"Ох, дети-дети... Не у меня вы учитесь..."

– Да что с нее взять, - поморщившись, проговорил кадет, лицо которого было мне знакомо. Это был граф Троубридж. Тот самый, что руководил дуэлью, в которой принимали участие мои мальчики.
– Вылезла откуда-то из глухой провинции.

Все рассмеялись.

Двое не принимали участия в разговоре, но с интересом и одобрением смотрели на своих одногруппников.

– Прошу прощения, - ответила я вслух, оглядев всех пятерых, - но ведь милорд Верд распорядился не делать различия между кадетами?

Молодые люди потупились. Значит, я угадала.

– А теперь позвольте, я выполню приказ его высочества.

Вино им подавала Оливия.

– Милорд задерживается, - обеспокоено посмотрела она на меня.

– Не будут же молодые люди буянить, - усмехнулась я.
– Кстати, сколько им? Последний курс - учиться начинают... С четырнадцати. Как мастер Рэм Рэ и мастер Пауль Рэ. Значит, этим, что учатся на десятом курсе, по двадцать четыре. Дети...

– Дети...
– проворчала Оливия.
– Только очень и очень могущественные. И сильные. Вы знаете, что его величество говорил хозяину, что принц Брэндон...

– Это тот, что вино распорядился подать?
– уточнила я.

– Точно... Так вот, принц Брэндон как маг - сильнее даже, чем милорд Верд.

– Так младший брат - сильнее старшего?

– Да. И императора сильно волнует, чтобы его наследник держал себя под контролем.

– Понятно, - ответила я и подумала, что уже начинаю привыкать к тому, что слуги все про всех знают. И очень любят пообсуждать своих господ.

Я вышла с кухни и отправилась посмотреть, не подать ли кадетам еще и еды, как почувствовала, как меня прижали к стене, как нахальные, чужие и беззастенчивые руки меня оглаживают. Подняла глаза - обнаружила, кто это. И как-то стало... до безумия противно. Несмотря на вчерашние показательные выступления некой графини и сегодняшнее хамство юнцов, я почему-то думала об этом представителе имперской аристократии много лучше.

– Ручонки убрал, - прошипела я.

Граф Троубридж - а это был он, как раз в романтическом позыве дотронувшийся губами до моей шеи, вздрогнул. Но не прекратил на меня наваливаться.

– Вы забываетесь, - протянул он.

– А вы пожалуйтесь на меня хозяину, - улыбнулась я, глядя ему прямо в глаза.

– Знай свое место, прислуга!

– Мое место мне указывает мой хозяин - но никак не гость в его доме, - отрезала я холодно.
– А на досуге подумайте вот над чем... Насколько хозяину дома будет приятно, что вы - его ученик - превращаете его дом в филиал дома терпимости.

– Что?
– приятно было слышать в голосе юного, но блестящего графа растерянность.

– Это проявление вашего уважения к моему хозяину?

– Да как ты смеешь?

– Вы так привыкли к дамам в борделях, что уже не понимаете, где вы находитесь?

– Вы не леди, - странно, на мой взгляд, он отреагировал на слово "бордель" из моих уст. В его голосе совершенно нелогично прозвенели обвинительные и осуждающие нотки.

– Совершенно верно, - не стала спорить.
– Я - прислуга.

Он выругался, но отошел.

– Мне позволено будет удалиться, ваше сиятельство?
– почтительнейшим образом поинтересовалась я.

– Свободна.

И я, плюнув на свои обязанности, отправилась в свою комнату. Всё! Все в сад. А мне - броневичок, кепочку, хорошего стрелка. И кучу патронов к станковому пулемету. Исключительно в воспитательных целях.

Я поняла, что в империи Тигвердов можно вполне себе жить. Если не сталкиваться с представителями аристократов. Кажется, мой хозяин - единственно приличный человек из них всех. И тот бастард, которому с этими уродами приходится ой, как тяжело.

Вдруг я поняла, что плачу. Это еще с чего?

И сама себе ответила - от злости. И как себя ни уговаривала - дескать, "собака лает - караван идет"... Слезы текли. Наверное, я просто устала. Проснулась оттого, что мне осторожно стучали в дверь.

– Оливия?
– я открыла дверь.
– Что-то случилось?

– Мы беспокоились о вас. Вы не вышли к ужину.

– Я заснула.

– Вы хорошо себя чувствуете? Может, вам поднос принести в комнату?

– Спасибо, не стоит. Я сейчас спущусь.

Посмотрела на себя в зеркало, пока умывалась. Мда... Красота неземная, глаза опухли, вся разлохматилась. Покачала головой, рассмеялась.

– А чего ты ожидала?

Распустила волосы, заплела простую косу. И отправилась ужинать. На кухне я была уже одна. Все разошлись. Каталина оставила мне поднос с едой, прикрытый салфеткой. После того, как я помыла посуду и расставила все по своим местам, я поняла, что ночью усну вряд ли. Я решила тихонько пробраться на господскую половину и взять книгу. Накануне я нашла книгу об обороне южного имперского города Наиль, на самой границе с Османским ханством. Мемуары какого-то имперского генерала. Я еще обратила внимание, что написано живо.