Мой слуга Тень

Подойдя к воротам «Черного дуба», Ирис приняла решение. Нужно сражаться с одной проблемой за раз. Сейчас первым в списке – достойно встретить гостей. Потом она подумает, как уладить проблему с Риком. Три дня у нее есть. Это немало.

Когда гости заплатят за первый день постоя, можно всучить Рику пару купюр, попросить еще подождать… Выход всегда есть.

Ирис зябко поежилась, представив, что будет, если этот выход вновь заведет ее в тупик.

Нельзя подвергать опасности ее новых родственников. Головорезы Рика попусту не болтают. Как же от них избавиться? Хоть нанимай других головорезов…

Арману все-таки необходимо рассказать. Придется пережить это унижение, куда деваться… Но не сегодня. Завтра или послезавтра.

Заключив с собой сделку, Ирис отправилась искать отца.

– Профессор Диль с мастером Даниэлем в хозяйском кабинете, – доложила горничная.

Ирис взлетела по лестнице, приоткрыла дверь и застала любопытную картину.

На полу кабинета были свалены палки, тряпки, куски проволоки, стояли жестяные банки. Финеас и Даниэль возились с ними увлеченно, усевшись на корточки, как пара мальчишек за сборкой воздушного змея.

– Незаметно протянем нить к форточке и будем дергать за нее, когда гость уляжется в кровать, – с энтузиазмом говорил Даниэль. – Потом я намажу лицо светящейся краской и загляну в окно. Как вам такое, профессор?

– Прекрасная мысль, юноша, – Финеас озорно хихикнул в кулак.

– Что вы тут делаете? О чем вы? – Ирис вошла в комнату и уперла руки в бока. Мужчины вздрогнули и подняли головы.

– Готовимся к приему оккультистов, – доложил Даниэль.

– Мне рассказали, что они рассчитывают призраков найти в усадьбе, и я взялся помочь организовать для них маленькое развлечение, – невинно добавил профессор.

Ирис всплеснула руками.

– Вы готовите спектакль с привидениями?!

– Именно так, дорогая. Почему бы и нет? – пожал плечами Финеас. – В бутафорские мастерские часто обращаются медиумы, просят изготовить реквизит для их сеансов. Я знаю все их тайны. Знаю, и из чего сделаны духи, которые являются по их зову. Обычно из марли, кисеи, яичного белка…

– Да, мысль неплохая, – согласилась Ирис, радуясь возможности отвлечься от проблем с бандитами. – Я сама об этом думала. Устроить для любителей привидений хороший спектакль и одновременно рекламу для нас. Потребовать за них плату за каждый замеченный призрак… Включить их в прейскурант.

– Все же возьму на себя смелость попросить вас оставить эти легкомысленные идеи, – прозвучал за ее спиной суровый голос Рекстона. – Вынужден заявить, что отказываюсь позорить «Черный дуб» подобным безобразием, госпожа Диль.

***

Ирис оглянулась на стоявшего в проходе дворецкого. У Армана прекрасно получалось изображать вежливый упрек и молчаливое порицание. От его взгляда хотелось потупить глаза, поковырять пол ножкой, просить прощения и пообещать впредь быть паинькой.

Даниэль длинно, обреченно присвистнул.

– Ну вот, как всегда, – пробормотал он и взорвался: – Арман, ну какого черта? Что плохого в том, если мы немного повеселимся и уважим пожелания наших дорогих гостей?

– Тоже не вижу ничего дурного в подобной затее, – скромно добавил Финеас.

– Я уже выражал свою точку зрения, ваша милость, – с убийственной почтительностью сказал Арман. – Столь ребяческая выходка испортит репутацию «Черного дуба» как гостевого дома еще до того, как он ей обзаведется.

– Да ничего не испортит, наоборот! – злился Даниэль.

– Профессор Диль, вы взрослый человек, прошу, взовите к благоразумию молодежи.

– Давайте послушаем, что скажет хозяйка поместья, – вывернулся профессор и многозначительно посмотрел на Ирис. Рекстон тоже на нее глянул стальными глазами.

Ирис развела руками.

– Арман прав, – кротко сказала она. – Поэтому, мои хорошие, отбой. Баста. Никаких призраков.

– Эх ты, – обиделся Даниэль. – Становишься такой же занудой, как Рекстон. Он плохо на тебя влияет. Слушай, давай его уволим без рекомендаций!

Рекстон угрожающе кашлянул.

Ирис послала Даниэлю виноватую улыбку. Она не считала, что Рекстон прав, и с удовольствием бы сыграла роль привидения, но ей нужно было набрать очков в глазах Армана перед непростым разговором о Картавом Рике.

– Что ж, нет, так нет, – профессор наконец решил вести себя как взрослый. – Давайте уберем наш реквизит до другого подходящего случая. Даниэль, голубчик, унесите краски, а я спрячу инструменты в шкаф.

Рекстон шевельнул уголком рта, что означало удовлетворенную улыбку. Он собрался удалиться – опять победителем! – но Ирис окликнула его.

– Арман, на пару слов…

Они вышли в коридор. Ирис взмокла, придумывая, как деликатно завести разговор о своем затруднении.

– Я выполнила все поручения, – начала она издалека. – Вино доставят сегодня, а кухонная помощница сама себя доставит утром.

– Спасибо, Ирис. В доме все готово к приему гостей. Завтра встречу их на вокзале. Договорился с нашим бывшим водителем Хартвином, он теперь служит в «Сорочьем гнезде». Он возьмет автомобиль хозяйки, чтобы привезти гостей вместе со мной – все в один автомобиль не поместятся. Ирис, пожалуйста, пообещай, что не будешь пугать наших гостей привидениями. Это нечестно, недостойно и может кончиться плохо.

– Да, обещаю, Арман! Все верно. Я больше не на сцене, а в солидном поместье, которое станет почтенным гостевым домом. В нем недопустимы шалости. Хорошо, что ты нас образумил.

Все, насущные дела обсудили, пора переходить к главному…

Рекстон смотрел на Ирис холодно и вопросительно, и это ее обескуражило. Нелегко выкладывать неприятные новости, когда тебя сверлят подобным взглядом.

– Арман, в чем дело? – спросила она сердито. – Почему вдруг ты стал такой?

– Какой? – приподнял тот бровь.

– Ты стал дворецким!

– Я и есть дворецкией, Ирис.

– Ты опять напускаешь себя важный вид. Говоришь со мной… как с хозяйкой!

– Я дворецкий, который знает свое место и помнит, что ты – моя хозяйка.

– Ну, спасибо, что хоть «госпожой Диль» меня сейчас не называешь, а по имени. Но все же, Арман… Что-то не так?

– А как должно быть, Ирис? – спокойно, понизив голос, спросил Арман.

Ирис растерялась.

– Ну, мне казалось, что мы… друзья.

– Безусловно, Ирис, – он невесело усмехнулся, давая понять, что Ирис имела в виду гораздо большее, чем «друзья». – Ты помнишь, о чем я тебе говорил тогда, в кладовке?