Мой темный-претемный властелин

— Страшно! Страшно хочется тебя погладить!

Я достала из кармана яблоко и протянула ренгару:

— Привет, красавчик! Какой ты милаха, — мой голос вибрировал от восхищения.

Конь осторожно взял фрукт, задев ладонь мягкими, точно у обычной лошади, губами. Вполне благосклонно схрумал и потянулся за добавкой. Осмелев, потрепала его по шее, обнаружив под пальцами на диво гладкую шерстку.

— Прости, больше нет, — развела руками. — Но, если подождешь немного, раздобуду еще. Я мигом, никуда не уходи!

Круто развернувшись, я уперлась носом прямо в чью-то грудь. Отпрянула от неожиданности и едва не упала, если бы не руки, что удержали за плечи. Крепкие и сильные. Вернув равновесие, отчего-то они не спешили меня отпускать.

— А мне? Я тоже люблю яблочки.

Глава 9.1

Я застыла, опознав голос Рансовье. От него терпко пахло вином и немного горько-сладким вереском, а еще мускусом. Все вместе будоражило, заставляя чаще биться сердце.

— Мой ренгар не примет лакомство у кого попало, — заметил он и выпустил меня из рук, но только чтобы стянуть с меня чепец и осторожно расправить по плечам волосы. Добавил: — Далеко не каждый осмелится приблизиться к нему.

«Бежать! Бежать, пока не узнал» — вопило чувство самосохранения, но ласковые, почти невесомые прикосновения к волосам заставили ноги прирасти к полу. Дыхание участилось, а по спине побежали мурашки. Я сильнее склонилась, пряча лицо, но пальцы Темного легли мне на подбородок и осторожно, но настойчиво приподняли голову.

Это конец...

— И уж точно впервые слышу, чтобы Данте называли милахой, — усмехнулся он и вдруг поцеловал меня.

Его губы оказались мягкими и нежными, я ощутила вкус вина, что он пил. Голова закружилась, я судорожно вцепилась в его предплечья. Рансовье тут же протянул руки помощи… к моей талии. Одну там и оставил, а второй принялся поглаживать мою спину. Вверх — между лопаток и выше, вниз. Снова вверх…

Вдруг той, что на талии, нагло притиснул к себе, вынуждая чуть выгнуться. Я испуганно пискнула, ощутив животом внушительный бугор. Ой-ой! Кажется, еще чуть-чуть и случится непредвиденное. Особенно, если он перебрал, а меня принял за простую служанку. Аристократы никогда не чурались пользовать слуг не по назначению.

— Отпусти… те! — я постаралась вывернуться

К счастью, Рансовье слегка ослабил хватку.

— Прости, не хотел напугать.

Теплая чуть шершавая ладонь легла мне на щеку, и он принялся разглядывать меня. Затаив дыхание, старалась не пялиться в ответ, но все попытки отвести глаза пропали втуне.

— Кто ты? — нахмурился Темный.

— Никто! — поспешно выпалила я, сделав новую и такую же безуспешную попытку вырваться.

Да где уж! Проще разжать руками медвежий капкан.

— Почему же тогда «Никто» имеет столь явное сходство с принцессой Анаретт? — задумчиво констатировал он.

— Я… Я Ренни. Родственница. Дальняя. Вот… Г-гощу у пятиюродной тетушки, — без зазрения совести принялась врать, так и не решаясь рассказать ему правду.

Ну нет у меня уверенности, что все это закончится так, как мне бы хотелось. Вдобавок мысли путались от жара и твердости его тела, окончательно разрушая мое и без того нынче хрупкое душевное равновесие.

—Угу, — задумчиво протянул Темный и… поцеловал меня еще раз.

Теперь он был намного настойчивее. Его язык раздвинул мои губы, ткнувшись в зубы, которые я стиснула с перепугу плотнее. Любят же они его пихать куда…

— Ответь мне, — шепнул он, почти не разъединяя наших губ, и я неожиданно для самой себя, послушалась, впустив его внутрь.

Происходящее несколько ошеломило, но в то же время целоваться оказалось приятно, а голова снова закружилась, еще сильнее, чем прежде. Я почти повисла на его руках, осознавая, что в своих фантазиях я успела зайти достаточно далеко, и вот он шанс проверить, к чему стоит готовиться в будущем. Тут мысли окончательно растворились в ощущениях.

Пресветлый Аэр! Это настолько невероятно! Мой первый в жизни настоящий поцелуй. Где-то в глубине души я ликовала — это случилось! И целует меня не муж-старикан с подагрой и гнилыми зубами. Выкусите! Меня целует тот, о ком и не смела мечтать, хотя бы потому, что не думала, что властитель Темных Земель окажется именно таким.

Опомнилась, когда Анделар прижал меня к стойлу. Задрав юбку выше колен, принялся гладить мои обнаженные бедра. Штарн! Я же толком не оделась, и под платьем у меня была лишь тончайшая нижняя сорочка, что натянула после ванной. Я отстранилась и закрутила головой, избегая поцелуев Рансовье. Залепетала сквозь срывающееся дыхание:

— Ах.. О-отпустите меня…

— Думаешь, стоит? — его голос звучал хрипло от возбуждения, тем не менее он ослабил хватку, хотя и не отпустил совсем.

— Конечно стоит! Арр! Место тут что ли такое? — часто дыша посетовала я уворачиваясь, точно кошка от нежеланной ласки.

Наконец выскользнула из его объятий. Вечно в этой конюшне что-то подобное происходит, не иначе особая лошадиная сила действует. Пока поправляла одежду, меня мелко потряхивало. В животе ворочалось что-то тугое, почти болезненное, а вокруг порхали крылатые существа, причиняя приятную щекотку. Отчаянно хотелось вернуться к тому же моменту, продолжить и дойти до конца, что бы это не значило. Уверена, будет прекрасно, иначе Анаретт не бегала бы к конюху так часто. Теперь я ее почти понимаю...

И тут же нахлынуло осознание. Что я творю?! За кого он теперь меня примет?

— Что вы себе позволяете, милорд! — выпалила не слишком уверенно и даже несколько фальшиво, больше злясь на собственные мысли. — Кто вам позволил распускать руки? Я племянница королевы! — несла я Штарн знает что, ощущая себя пьяной.

— Хм, — Рансовье двинулся ко мне, вынуждая попятиться. — Всегда считал, что благовоспитанные леди в такое время спят в своих кроватках, а в одиночестве и без панталончиков разгуливают только авантюристки, жаждущие приключений, — он с усмешкой изогнул бровь.

О Пресветлый Аэр, он заметил! Я густо залилась краской, подавляя желание закрыть руками лицо.

— Я… Вы… Штарн!

Обогнув его, бросилась к выходу из конюшни. Что там я про него думала? Бывают ли такие? Да сколько угодно! Да каждый второй, наверное! Приехал, называется, к невесте, а сам девок по углам тискает! Этот Темный ничем не лучше Гансара! Только, пожалуй, одним — у него есть ренгар, милаха Данте! Вот для него я точно не пожалею яблочек.

<