Мой темный принц

Что он имел в виду? Почему у Олли не было выбора? В моем мозгу пронеслось множество вопросов, но вместе с тем и облегчение.

Внутри меня поднималось чувство вины. Я не могла сдержаться, чтобы не опустить плечи от осознания того, что Оливер, должно быть, хранил этот секрет для своего брата. А не потому, что не любил или не доверял мне.

— Прости, что я повторяюсь, но... что с тобой случилось, Себ?

Он сжал мое запястье, убирая мои руки от своего лица. Я чувствовала, что ему было тяжело отвергать единственное человеческое прикосновение, которое он испытывал за последнее время.

— Сейчас не время. Не могу поверить, что показал тебе свое лицо. Господи. — Он оторвался от меня и зашагал по просторной комнате, качая головой в недоумении. — Ты не можешь рассказать Оливеру.

— Почему?

Разве Оливер не был бы счастлив, что мне удалось связаться с Себом? Поговорить с ним? Они были братьями, ради всего святого.

— Он разозлится из-за того, что я показал тебе свое лицо, и запишет меня на Met Gala в этом году.

— Я скажу ему, что у меня ушли месяцы на то, чтобы уговорить тебя на это, — пообещала я.

Себастьян покачал головой.

— Он также не будет рад нашему разговору. Он будет бояться, что я все испорчу для него. Теперь, когда ты его, он никогда тебя не отпустит.

— Теперь, когда я его? — Я вытерла пыль пальцем, проведя им по краю рамы кровати. — Что ты имеешь в виду?

Как долго длился наш первый разрыв?

— Черт. — Себ хихикнул. — Я имел в виду, что теперь, когда тебя выписали и ты оправилась от ранения.

— Ты не это имел в виду. — Я посмотрела на него.

Он пронзил меня своим взглядом.

— Я не твой парень, Брайар. Ты не можешь заставить меня говорить.

Очередная мигрень ворвалась в мой мозг. Вместе с ней пришло воспоминание.

Я стояла у ворот этого самого особняка и отчаянно трясла их. Шел проливной дождь. Я была молода. Зла. Голодна.

Моя одежда прилипла к телу, как пиявки. Рыдания вырывались из моего рта, когда я опускалась на колени.

Грязь облепила мои голени. Я дрожала от холода, умоляя Оливера открыть ворота.

Но он не открыл.

Я знала, что он дома, но он не открыл.

Почему он был так жесток? Так ужасно поступил со мной? Что я такого сделала?

Себ нахмурился, оценивая меня.

— У тебя все хорошо?

Я даже не осознала, что начала хвататься за голову и задыхаться. Это было воспоминание, а не кошмар. Что-то осязаемое, случившееся в прошлом. В ноздри ударил запах мокрого металла, а холод от промокшей одежды проник глубоко в кости.

— Неужели Оливер в какой-то момент выгнал меня из дома?

Лицо Себа не могло принять иного выражения, кроме хмурого, но, казалось, оно разгладилось от удивления.

— Что ты имеешь в виду?

Я указала на дверь.

— Я только что вспомнила, как я стояла за этими воротами и умоляла впустить меня.

Взгляд Себастьяна потемнел.

— Это история Оливера, которую он должен рассказать.

— Но я...

— Границы, — прервал он меня. — Уважай их, или в следующий раз я тебя не пущу.

Мои глаза чуть не вылезли из глазниц.

— Смело с твоей стороны полагать, что мне нужна твоя компания.

— Учитывая, что Олли - мой главный интеллектуальный конкурент, и он всегда на расстоянии пука от шутки про какашки, думаю, можно с уверенностью сказать, что ты будешь часто сюда наведываться.

Мне отчаянно хотелось узнать правду, но я также не хотела, чтобы этот момент был посвящен мне, когда Себастьян, казалось, переживал свой собственный прорыв. Пришлось повременить с откровением.

— Итак... — Я запрыгнула на его комод, заставляя его - и себя - смотреть на его лицо. Чтобы привыкнуть к нему. — Чем ты занимаешься здесь целый день?

— Тренируюсь. Готовлю. Гребу. — Он пожал плечами, глядя на все, кроме меня. — Я учусь дистанционно по любой онлайн-программе, которая меня устроит. Сейчас у меня четвертая степень.

— Ни хрена себе. Что ты изучаешь?

— Управление бизнесом в Кембридже и Северо-Западном университете, психологию в Университете Джона Хопкинса, а сейчас - кибербезопасность в Технологическом институте Джорджии.

— Ты всегда был таким умным.

— Ум ни хрена не значит, если ты не знаешь, как его использовать.

— И Оливер - твой единственный спутник?

Себастьян почесал левую щеку, или то, что от нее осталось.

— В основном. Хотя бывают дни, когда мы не видимся. Вопреки общему мнению, он работает. И довольно тяжело. В другие дни у меня нет настроения общаться. Мы видимся примерно один-два раза в неделю.

Себастьян, по сути, был отшельником. Когда-то этот человек был самым востребованным подростком во всем западном мире. Он встречался с настоящими принцессами. Он был юным олимпийским гребцом. Он даже выступал на TED.

— Что люди говорят о твоем исчезновении? — Я вспомнила бредовую историю о путешествии с рюкзаком, но, конечно, никто на нее не купился. — Наверное, задают вопросы.

— Они думают, что я уехал жить в Индию. Медитировать после психического срыва. — Горькая усмешка раздалась в его груди. — Очень эффективная ложь. И правдоподобная. Подумай об этом. После долгих лет, проведенных в качестве спортсмена и одаренного студента, я решил, что хочу вырваться из крысиных бегов. И я сбежал в рай. На пляж Радханагар.

— Но ты самый конкурентоспособный человек в мире.

— Никто не знает этого, кроме семьи. — Он пожал плечами. — Мне не нужно работать или доказывать кому-то свою состоятельность. Время от времени кто-нибудь говорит, что заметил меня в каком-нибудь отдаленном ашраме. Это придает мне дополнительную привлекательность.

— А твои родители?

— Знают, что я здесь. Но слишком напуганы, чтобы смотреть на меня.

— Этого не может быть, — запротестовала я. — Они обожают тебя.

— Они иногда навещают меня, и мы разговариваем через дверь, — мягко признался он. — Я не позволяю им видеть меня. Это приводит их в смятение.