Моя чужая новая жизнь

— Ты уверен? — синеглазка удивлённо смотрел, как я вполне умело орудую зажигалкой.

Твою же… Отозвались возмущённым кашлем здоровые лёгкие ни разу ни курившего до этого тела. Ещё и сигареты такие крепкие, что аж глаза режет. Я-то всегда баловалась тонкими, с символическим количеством никотина. Но со своей задачей мерзкое курево справлялось — я немного расслабилась и, медленно затягиваясь, хладнокровно раздумывала как быть дальше. После того, как Винтер вместе со мной спрятал труп, вопрос о доверии был снят с повестки дня. Теперь дело за тем, насколько мы здесь задержимся. А если ублюдка найдут и устроят шмон? Или у меня паранойя? Скорее всего немцам будет глубоко насрать на убитого хохляцкого перебежчика.

— Винтер, ты что учишь Карла курить? — окликнул нас Каспер.

Я облегчённо выдохнула. Чем быстрее мы свалим в своё село, тем лучше.

— Лучше бы чему хорошему научил, — с упрёком посмотрел на ботана Кох.

— Рано тебе курить, — Шнайдер, как всегда не церемонясь, просто выхватил у меня из пальцев сигарету.

— Эй, вы чего? — вяло огрызнулась я. — Сейчас как бы война, если вдруг кто не заметил. Убивать мне значит не рано, а курить нельзя?

Офигев от таких двойных стандартов, я на какое-то время отвлеклась от того, что творилось на душе.

— Да ладно, малыш, не обижайся, — Вербински потрепал меня по плечу. — Курить действительно вредно. Ты и так хилый, смотри, не вырастешь.

Побалансировав между злостью и беспричинным весельем, я не стала вступать в споры со старшими «друзьями» и резво стартанула к месту сбора. Если честно больше всего сейчас хотелось как следует вымыться. Конечно видимых следов на мне нет, но казалось, что я по уши в какой-то липкой грязи. Вернувшись, первым делом переоделась в чистую форму и отправилась к колодцу за водой. Хотя даже если отскребу себя с ног до головы пемзой и выстираю в десяти водах форму, морально легче мне не станет. Во всяком случае так быстро, как я хочу. Я села прямо на пол бани и оттолкнула таз с мыльной водой. Как последняя истеричка спрятала голову в коленях, пытаясь справиться с задушенными рыданиями. Нет, меня не мучили угрызения совести от того, что я пристрелила этого мудака. Он и слова доброго не стоил. Меня пугало насколько легко я это сделала. Что ещё мне придётся совершить в этом безумном абсолютно чужом мне времени? Хотелось домой, в свою безопасную и уютную квартиру, хотелось обнять кого-то из близких, родных людей, да просто даже потрепаться за жизнь с подругами. Умом я понимала, что скорее всего это уже невозможно никогда, и старалась поменьше вспоминать прошлую жизнь, сосредоточиться на выживании здесь. Но сейчас отчаяние нахлынуло с новой силой. Я хочу быть собой, успешной красивой молодой женщиной. Говорить, что думаю, без оглядки на то, что меня могут пристрелить. Хочу элементарной свободы, а не вот это вот всё.

— Карл? — тихонько скрипнула дверь.

Я медленно подняла голову — ну конечно, синеглазка. Я старалась обходить его по широкой дуге, как могла тянула время, избегая разговора. Несмотря на то, что он меня прикрыл, ясное дело спросит, что заставило солдата вермахта ухерачить одного из союзников. Так и есть, Винтер прикрыл дверь и решительно потопал ко мне. Но вот чего я не ожидала, так это его истерики. Ну как истерики — ботан споткнулся о таз, со злостью пнул его так, что тот отлетел к стене, и заорал на меня:

— Чем ты думал, когда застрелил этого полицая? Не можешь забыть, что тогда произошло? Да, он участвовал в казни гражданских, но мы по сути делали тоже самое! Ты разве ещё не понял, что приказам командира приходится подчиняться?

Слушая эти так себе оправдания, отдающие эгоистичным цинизмом, мне стало как-то совсем уж гадко. Тот мальчик с полными ужаса от перспективы расстрелов глазами постепенно исчезал. Вот он уже и не особо протестует против необходимости слушаться своего братца, а там заматереет и будет мочить всех без разбора: русских, евреев, женщин, детей. Ну, а что? Приказ же.

— Я согласен, война полна несправедливых приказов и бессмысленных смертей, но убив того, кто такой же винтик в механизме, как и мы с тобой, ты ничего не изменишь. Нужно или смириться или бежать от всего этого.

Ух, как его бомбит. Что-то я совсем не узнаю безобидного ботана. Глядя, как он нервно расхаживает взад-вперёд, я глухо ответила:

— Этот ублюдок не просто выполнял приказы, он предавал свой народ. Последний раз я видел его, когда от притащил мальчишку. Ребёнка, который мог бы по-тихому отсидеться где-нибудь, а его расстреляли шестеро эсэсовцев!

— Но это же не выход! — он присел передо мной, и я невольно отпрянула назад, столкнувшись с беспомощным гневом в его глазах. — Рано или поздно это плохо кончится для тебя! Разве безымянный мальчишка стоит того, чтобы лишиться головы?

Да всё я понимаю, но как объяснить ему то, что давно уже зрело и бродило в моей голове? Что осторожность и трусость рано или поздно летят к херам, и просто не можешь поступить по-другому?

— Ты не понимаешь… — я замолчала, не решаясь продолжать.

Я не настолько ему доверяю, чтобы вот так слить все явки и пороли. Признаться в том, что я русская? Да ещё и девушка? Если я правильно всё понимаю и ничего не упустила, то по идее тут же стану для него пустым местом. Возможно он и втюрился в Карла и, понимая, что счастливой лав-стори на фоне окопов не выйдет, постоянно предлагает сбежать в закат. Но сильно сомневаюсь, что будет рисковать всем ради мутной девицы.

— Я уже давно понял, что ты много чего скрываешь, так что давай рассказывай.

— Что рассказывать? — хмыкнула я, не ожидая такой решимости от ботана.

— Всё, — он сжал мои ладони.

— Фридхельм…

Вот что мне ему ответить? Привычно послать с расспросами? А если его переклинит, и сдаст меня? Но с другой стороны вестись, как тупая малолетка, на это «доверься мне» жизнь меня не учила. Есть у меня конечно версия на самый крайний случай, но всё равно как-то боязно озвучивать свой блеф.

— Ну ты погляди, они опять за старое, — вот уж не думала, что когда-нибудь буду радоваться внезапному появлению Шнайдера. — Винтер, опять пытаешься зажать в укромном уголке мальчишку?

— Проваливай отсюда, — огрызнулся синеглазка.

То, что у него проявился характер, конечно похвально, но как бы не пришлось мне опять швыряться вёдрами, спасая этого осмелевшего пацифиста.

— Винтер, что я слышу, — насмешливо протянул блондинистый козёл. — У тебя прорезались зубы? Давно не получал?

— Оставь Карла в покое.

Ох, чувствую, пора мне сказать своё веское слово, пока действительно не началась драка. Стоят напротив друг друга, как мартовские кошаки, испепеляют взглядами.

— Шнайдер, я тут подумал, — лениво позвала, даже не потрудившись подняться. — Тебя так волнуют чужие задницы, прямо вот нездоровый интерес. А может, ты сам из таких, а?

— Что ты сказал, — его аж перекосило. — А ну повтори!

Ну, а что, действительно откуда такие познания в пуританском сорок первом?

— Говорю, что обвинить в гомосексуализме проще простого, так что ты поосторожнее с такими разговорчиками, — пустила жирный намёк.

Поди слышал, как легко избавиться в это время от неугодного человека, озвучив свои подозрения кому следует. Вот и пусть думает. Не знаю чем бы дело кончилось, но в баньку очень так удачно начал стягиваться народ. Вот и молодцы, пока есть возможность мыться с комфортом надо пользоваться.