Моя чужая новая жизнь
Шрифт:
— Иди. Шнайдер ты тоже.
Стараясь придерживаться истоптанной тропы, я осторожно шагала вперёд, а сама обмирала от страха и неопределённости. Ну вот прогуляюсь я по этому болотцу, а дальше? А если Винтер всё равно решит следовать за русскими проводниками? Та-а-ак, а что это маячит у тех деревьев? Очень похоже на более-менее твёрдую землю. Значит если доберусь туда, может, они убедятся, что лучше идти более безопасной дорогой. Прыгая как лягушка с кочки на кочку, я обогнала Шнайдера и убедилась, что конец болота мне не померещился. Сделав очередной шаг, я вместо твердой земли ощутила хлюпающую жижу. Дернув ногой, я лишь увязла глубже.
— Майер, не стой столбом! — рявкнул позади Шнайдер. — Пока по уши не провалился, выбирайся на землю!
Легко сказать —
— Карл! Пустите меня! Шнайдер, вытащи его!
— Мне нужно как-то подобраться к нему, мальчишка слишком далеко ушёл вперёд.
— Карл, слышишь, стой спокойно! Не делай резких движений, мы тебя вытащим.
Легко сказать стой спокойно — паника побуждала рваться всеми силами, но я добилась лишь того, что провалилась по пояс. Как же я ошибалась, полагая, что боюсь умереть от пули. Это хотя бы быстро, а сейчас меня ждёт медленное утопление в этой мерзостной жиже. В памяти сразу вспыли незабвенные кадры из «А зори здесь тихие…» Ну всё, видать, помереть мне сегодня по судьбе написано. Так или иначе. Повернувшись, я увидела, как Шнайдер балансирует на грани безопасной тропы, потихоньку идёт ко мне. Что-то я сомневаюсь, что он будет рисковать, спасая своего заклятого врага, но мне хотелось, чтобы синеглазка и ребята выбрались отсюда.
— Видишь, вон там за кочками землю? Оттуда по-любому безопаснее идти дальше.
— Хватит тут сопли разводить, сам ответишь лейтенанту, какого хера тебя сюда понесло, — Шнайдер растянулся на кочке и протянул мне длинную ветку. — Хватайся.
Скользкими от тины руками я намертво уцепилась за ветку, старательно подтягиваясь. Вздрогнув от автоматной очереди и воплей Кребса, я плюхнулась обратно, на этот раз уйдя по самые подмышки. Блядь, да что там за шухер такой?
— Чертовы иваны, — выругался Шнайдер. — Воспользовались ситуацией и бросились врассыпную. А ты чего ушами хлопаешь? Тебе сказано было держаться!
Я в панике смотрела на него. Дыхание сбивчиво перехватывало судорожными всхлипами. Похоже спасение отменяется. Зато никто больше не пострадал — наши смогли сбежать, немцы благополучно выберутся из болота. Трясина медленно тянула вниз, и я представила, как скоро начну отплёвываться от мерзкой тины, борясь за каждый глоток воздуха.
— Блядь, Майер, ничего-то ты нормально сделать не можешь, — ну всё, он сейчас свалит.
Но Шнайдер вернулся со здоровенной палкой, которую для устойчивости воткнул возле кочки. Держась за нее, он сделал пару шагов и резко потянул меня за ворот куртки.
— Уходи, а то будем барахтаться тут вместе, — я понимала, что это лишь вопрос времени.
— Я в отличие от тебя не такой хлюпик, — Шнайдер упрямо тянул меня, и кажется трясина понемногу стала выпускать.
Бросив взгляд на его сапоги, я поняла, что радоваться рано — он тоже медленно, но верно погружался вниз.
— Парни, держитесь, — к нам пробрались Каспер, Вербински и Фридхельм.
Коллективное спасение удалось — с помощью палок и верёвок парни нас вытянули. Я обессилено растянулась на кочке, всё ещё не веря, что выбралась. Краем сознания услышала, как Фридхельм тормошит меня, настойчиво предлагая сухие вещи. Ну да, сильно меня спасёт китель и носки, учитывая, что я насквозь мокрая и грязная. Надо хотя бы вылить воду из сапог, но не было сил даже на малейшее движение.
— Вставай, неженка, — Шнайдер бесцеремонно встряхнул меня, приводя в сидячее положение. — Или решил тут валяться пока не окоченеешь?
— Тебе-то какая разница, — привычно окрысилась я, но вовремя осенило, что он вроде как спас мне жизнь.
Ох, как не хотелось мне быть в долгу у такого говнюка, но что есть, то есть. Недоверчиво взглянув в насмешливые глаза, я всё-таки выдавила:
— Понятия не имею, почему ты меня не бросил, но… Спасибо.
— Только не думай теперь, что я так просто забуду твои выходки, — хищно усмехнулся
он.Всё ясно — расслабляться мне не стоит. Он действовал по принципу «он конечно сукин сын, но он наш сукин сын». По мелочи враждовать мы вряд ли перестанем, но я могу не бояться, что, пользуясь ситуацией, он исподтишка вонзит мне нож в спину.
— Давай-ка хлебни, малыш, — Кох настойчиво сунул мне фляжку со шнапсом, скользнув взглядом по моему всё ещё перепуганному фейсу. — Ну, брось, мы выбрались, тебе можно сказать повезло.
Шнапс на голодный желудок ударил в голову, и я хмыкнула:
— Ага. Прямо как в анекдоте: «Пропала собака. Без хвоста, на трёх лапах, один глаз выбит, полностью глухая. Отзывается на кличку Счастливчик».
Стен-ап смотрю зашёл — парни немного расслабились. Я тоже не сдержала улыбки, глядя на своих «кентов». Да уж, вид у нас сейчас — закачаешься. Лощёные солдатики с начищенными сапогами и в безукоризненно сидящей форме представляли сейчас жалкое зрелище, в стиле пресловутых фильмов о зомби-апокалипсисе.
* * *
Стоило вспомнить липкую трясину, которая тянула меня вниз, как мертвенный холод снова разливался в груди. А может, я снова заболеваю, и меня поэтому нещадно трясёт озноб? Я знала один верный способ прийти в себя. По традиции дождавшись, пока баня опустеет, я подхватила вещьмешок и проскользнула внутрь. Кое-каким бытовым хитростям я вынужденно научилась, поэтому ловко закинула в печку несколько поленьев и поставила греться принесённые вёдра с водой. С наслаждением вытянулась на деревянной полке, чувствуя, как наконец-то начинаю согреваться, и напряжение постепенно уходит из сведённых мышц. Ещё хотелось бы по-человечески привести себя в порядок, но какое там. Эпиляцию я теперь проводила жуткой на вид опасной бритвой. А куда деваться? Терпеть не могу волосатые подмышки и прочие места. Мыло правда у немцев хорошее, но это же изврат — мыть им волосы. Даже не знаю, есть ли в этом времени нормальные шампуни, но если и есть, то явно не в Союзе. Вместо нормального дезика пришлось вспомнить ноу-хау моей бабули. Хорошенько вымывшись, я не спешила покидать уютное тепло, даже почти задремала. Резкий хлопок двери быстро привёл в чувства, и я сразу перекатилась на живот. Ибо лучше светить голым задом, чем так бездарно спалиться. Повернув голову, я увидела как к лавке невозмутимо топает полуодетый Вильгельм. Твою же мать!
— Можешь не вставать, — добродушно кивнул он.
Даже и не собиралась, хотя как буду сейчас разруливать этот перформанс, понятия не имею.
— Говорят, русская баня помогает от простуды, а тебе сегодня досталось.
— Да уж, — согласно кивнула я.
Вот же хрень — вроде и демонстративно отворачиваться от командира как-то некомильфо, но и пялиться, пока он снимает исподнее, тоже приятного мало. Нет, он конечно вполне секси — не задохлик, но и не бугай, и в нужных местах природа не обделила. Но блин, как-то всё равно мне не по себе, что ли. Надеюсь, он сейчас не попросит меня подвинуться? Я конечно понимаю, что шансов сохранить свой секрет у меня сейчас мало, но тут главное — чтобы он держался подальше. К моему облегчению, Вилли не стал лезть наверх, остался на нижней полке. Немцам не понять, что весь кайф от бани именно в том, чтобы хорошенько пропариться, но мне это на руку. Может, пока будет мыться, я и ускользну втихаря.
— Сегодня ты проявил мужество и находчивость, спас наш отряд, — вот же зараза и не думает ложиться, сидит, чуть ли не в упор на меня смотрит.
— И всё же как ты понял, что русские вели нас в ловушку?
Чёрт, он что-то заподозрил. С другой стороны куда бы ещё вас могли вести враги, как не в ловушку? Нечего впадать в маразм, товарищи. Натянув на губы осторожную улыбку, я заученно ответила:
— Вы же сами говорите, что все русские — партизаны.
Винтер ещё раз всмотрелся мне в глаза и вроде как успокоился, наконец-то улёгся на полку. Я терпеливо выжидала удобный момент, мысленно прочерчивая траектории отступления, а то чувствую, сейчас поджарюсь в ожидании. Русская баня она такая. Вильгельм расслабленно прикрыл глаза и сказал: