Моя чужая новая жизнь

Парни настороженно поглядывали на нашу троицу и продолжать злопамятный говнюк не рискнул. А я, пользуясь удачей, быстренько слиняла. В глазах Шнайдера было обещание скорой и беспощадной расправы. Оно и понятно. Как любой альфа-самец и натурал естественно оскорбился по самое некуда. Нет, я точно утрою ему парочку неприятных сюрпризов, несмотря на то, что ограничена в средствах для качественной мести.

Я не без удовольствия вспомнила своё последнее творение. Узнав, что бывший парень параллельно со мной мутит ещё с одной девчулей, я не стала устраивать банальных скандалов. Когда мне случайно попалось на глаза строчка из WhatsApp: «Зая, купи своей девочке вот эту милоту…» — то быстро придумала как организовать «милоту» им обоим. Наше последнее свидание было безупречным. Я приехала к нему во всеоружии — шикарное платье, чулки и кружевное бельё, бутылочка вина и горячие стейки в каком-то экзотическом соусе — в моём арсенале было заготовлено немало. В том числе и небольшой пакетик из ближайшего секс-шопа. Прелюдия была тоже на высоте — десерт из фруктов со взбитыми сливками я сервировала прямо на себе. Неверный любимый, предвкушая столь же горячее продолжение, даже не стал протестовать, когда я как фокусник достала из ниоткуда чёрные меховые наручники, и не заподозрил подвоха, когда я, загадочно улыбаясь, удалилась, пообещав особо горячий сюрприз через пару минут. Про пару минут я конечно соврала, думаю его девочке потребовалось гораздо больше времени, чтобы добраться по вечерним пробкам. Надеюсь он не сильно скучал. Ведь я постаралась скрасить его ожидание — на заботливо оставленном в пределах видимости ноуте остались резвиться грудастые красотки из подборки порно-роликов. Ну, а оставаться в нужной кондиции к приезду зазнобы ему должна была помочь добавленная в вино таблетка виагры. Утром я насчитала пятьдесят гневных сообщений. Эта сволочь ещё додумался меня обвинять, что я спровоцировала в заячьей идиллии мега-скандал.

Ну, а здесь мне придётся действовать на уровне школьницы, собравшейся измазать мальчишек в летнем лагере зубной пастой, но я старалась, правда. Ночи я теперь проводила довольно разнообразно. В течении недели на Шнайдера буквально сыпались мелкие и не очень неприятности. Я подпорола по шву его брюки, которые треснули на заднице в самый неподходящий момент на утренней тренировке. Зная о его слабости к сладкому, обменяла у местной бабушки пару банок тушёнки на мёд и старательно измазала винтовку. За что Шнайдер получил знатный разнос от Кребса, а затем долго и нудно пытался отчистить всё уксусом. Нашла в его ранце банку сапожного крема и коварно отвинтила закрытую крышечку. Обнаружив свои шмотки в неприглядном виде, Шнайдер едва не разнес казарму. Я не без злорадства слушала этот довольно посредственный набор ругательств. Всё-таки немецкий — бедный в этом отношении язык. Я бы подсказала пару-тройку интересных выражений, но боюсь они непереводимы. Синеглазка похоже кое о чём догадывался и, видя, что я пошла вразнос, не спускал с меня глаз. Я конечно понимаю, что двум дебилам всегда лучше держаться вместе, но не хотелось бы, чтобы гомофоб-Вилли снова начал истерить.

Мне сильно повезло, что он поверил мне в тот раз. Но что-то подсказывает если такое повторится, точно сдаст в лагерь для гомиков. Фридхельм по ходу тоже включил мозги и после намёков Шнайдера стал осторожнее. Больше не пытался подкараулить меня наедине. Напротив, всяческими уловками старался устроить так, что в свободное время мы крутились у всех на виду. Решил, что таким способом удержит меня от новых глупостей, или боится снова нарваться на Шнайдера? Который, кстати, тоже начал догадываться, что вся эта срань сыпется на его голову не просто так. По моему скромному плану, когда ему надоест терпеть мои выходки, он должен был прийти к выводу, что связываться пусть и со слабеньким мальчишкой себе дороже. Но пока что этот гордый индюк прошивал меня подозрительными взглядами, а я предпочитала не разгуливать в одиночку. Второй раз на BDSM сессию я не подписывалась.

На этот раз я проявила чуть большую изобретательность — всё-таки попала в уцелевшую аптеку и разжилась сердечными каплями. Хотела взять корвалол, но его как оказалось ещё не выпускали. Бедняга аптекарь смотрел на меня затравленным взглядом, явно ожидая, что недовольный фриц его расстреляет за отсутствие нужного лекарства. Пришлось объяснять, что мне нужно лекарство в состав которого входит валериана. Эх, как бы мне пригодился сейчас Гугл. Постоянно насиловать память, выуживая примерные познания с какого года существуют привычные для меня вещи уже порядком достало.

Я прокралась к верёвке, где постоянно сушилась наша одежда и щедро полила пахучей дрянью форму своего заклятого врага. Преспокойно улеглась спать, рассчитывая, что остальное довершат местные коты. Утром ещё до завтрака услышала разъярённые вопли Шнайдера. Котейки не подвели — стащили куртку и штаны с верёвки и изгадили их от души. До меня донёсся стойкий непередаваемый аромат кошачьей мочи. Парни беззлобно посмеивались и успокаивали пострадавшего от диверсии друга, мол постираешь ещё раз, делов-то. Перехватив мой взгляд Шнайдер подозрительно прищурился:

— Это всё ты, я знаю!

— Совсем рехнулся? Как по-твоему я мог уговорить котов обссать твою форму? — я позволила себе наглую усмешку и едва заметно кивнула.

Конечно же он всё понял и рванулся ко мне:

— Я не собираюсь терпеть твои выходки, слышишь?

— Прекрати ко мне цепляться, — тихо ответила, глядя в разбешенные глаза. — Иначе продолжать можно до бесконечности.

— Шнайдер, ты что, действительно сдурел? При чём здесь Карл? — подпряглись пацаны.

Тот стоял, нависнув над моей тушкой, продолжая взглядом убивать в изощрённых комбинациях.

— Мелкая ты пакость, всё ведь продумал, — процедил он и неожиданно усмехнулся.

— Только смотри как бы я не выловил тебя в Берлине, когда мы вернёмся. Ты ведь не всегда будешь расхаживать под охраной.

— Да пожалуйста, — лучезарно улыбнулась на эту угрозу, прекрасно понимая, что в Берлин я никогда не попаду. — Тебе адрес оставить?

* * *

Стояла неприветливая дождливая русская осень. Мы медленно, но верно продолжали идти на Москву. Не без злорадства я слушала, как немчики жалуются на погоду, хотя конечно мучилась и сама. Непрекращающиеся дожди превращали и так не самые благоустроенные дороги в настоящее месиво из грязи, в которых намертво вязла даже хвалёная немецкая техника. Мы постоянно были вымокшие до нитки, но кого это волновало? Генералам было похрену — главное побыстрее взять Москву. Сегодня небо было на удивление ясным, но насладиться погодой нам явно не светило. Вилли согнал всех к болотистой речушке, за которой по разведданным находился в укрытие полк Красной армии.

— Направо или левее? — уточнял по-русски ботан у мужиков, которых Кребс выцепил из ближайшей деревни.

Ага, так они вам всё и скажут. Хотя конечно всё может быть — теперь не угадаешь, кто останется верным своей стране, а кто переметнётся к врагу.

«Вот-вот, и я о том же», — укоризненно напомнила мне совесть.

— Левее, — покладисто закивал дядька. — По времени идти около десяти часов.

Синеглазка перевёл всё брату. Вильгельм, не отрываясь от карты, уточнил:

— Значит идём туда? Он точно говорит?

Фридхельм ещё раз переспросил, и мужик с самым честным видом закивал. Я с интересом приглядывалась, пытаясь догадаться, лжёт он или как.

— А партизаны? — не сдавался осторожный Вильгельм.

— Нет никаких партизан.

Вот тут я окончательно уверилась, что дело попахивает керосином. Я бы даже сказала разит. Партизаны были везде и постоянно устраивали немцам диверсии: взрывали железные дороги, склады с оружием, портили линии связи, а порой вылавливали отставшую от части машину и показательно оставляли трупы повешенных врагов у дороги.

— Я ему не верю, — подозрительно прищурился Шнайдер.

Не ты один такой умный, блондинчик, но тут от нас мало что зависит. Вильгельм ещё раз окинул всех напряжённым сосредоточенным взглядом и отдал приказ:

— Все за мной!

Идти по болотистой местности по щиколотку в мутноватой жиже то ещё удовольствие. К тому же из-за деревьев и камышей было ни хренасеньки не видно, и если дед брехал, и где-то поблизости притаились партизаны, то мы сейчас для них лёгкая мишень. Я как всегда затесалась посерёдке отряда, держась поближе к Касперу и Коху. Уж у них то реакция получше моей, если что всегда прикроют. Озираясь по сторонам и боясь услышать характерный сухой щелчок, под ноги я конечно же не смотрела. И как оказалось очень зря. Я не сразу поняла что происходит — увидела, как подозрительно вскинул винтовку Фридхельм и как застыл идущий рядом с ним Мориц. Напряжённую тишину разорвал вопль Вильгельма:

— Мины! Всем назад! Слышите, отходим назад!

Я в панике медленно отступала, не сводя глаз с них двоих. Лица Морица я не видела, у синеглазки как всегда шокированно-пришибленный видон. А ещё я видела, как побледнел Вильгельм, понимая насколько близко к мине находится брат.

— Фридхельм, только не дёргайся, очень медленно иди ко мне, слышишь?

Ботан осторожно двинулся к нам и я чуть не заорала, когда его за руку перехватил Мориц. Наверное что-то просит передать своей семье. От этого прощания стало жутко. На его месте мог сейчас стоять любой из нас.