Моя Святая Земля

– Понял, что ли?
– тихо спросил Сэдрик.

Алвин взглянул на него мокрыми глазами:

– Да всегда я знал, только сказать не мог - слов нет, да и некому... Мою душу отдали - и своими кормили ад, заодно - суки, дешёвое скотство... А я - тварь - слышал, как они называют меня, чего там - всё время тянет бить, убить, вижу страх, злость, похоть - и тянет убить, но я - общий фетиш, артефакт, власть - и их тоже тянет ко мне... Бей своих, чтоб боялись чужие, безжалостность - доблесть, всем красиво - сами боятся и других пугают мной... Двор, власть, мерзость, трясина - есть души, нет - одно зло, одно...

Джинера погладила его по плечу, протянула платок. Алвин взял, шмыгнул носом и усмехнулся сквозь слёзы:

– Что, рыжая, не понравился я тебе?

– Ты сразу захотел меня убить?
– спросила Джинера с простым любопытством, без тени враждебности.

– Ага, - Алвин неудачно изобразил улыбку.
– Ты перепугалась, но стала царапаться. Взбесила.

– А если бы я была покорной и кроткой?

– Это ещё хуже, - признался Алвин.
– Это просто слякоть. Враги - хоть люди...

– И сейчас хочешь убить?

– Нет. Никого из вас. И не захочу - у меня больше никого нет. И вообще - не уверен, что захочу хоть кого-нибудь. От грязи, боли, скотства - тошно, правда...

– Захочешь, - сказал Сэдрик.
– Вот увидишь кого-нибудь из своего окружения - и снова захочешь, будь спокоен.

– Сейчас - даже думать об этом сил нет...

– Ребята, - сказал Эральд, - сейчас об этом рано. Лучше скажите, зачем демонам души? Вы ведь, наверно, хорошо знаете?

– Да уж, ясно, - кивнул Сэдрик.
– Яснее некуда. Если каждый человек - замок, которым от них закрыт мир людей, то душу купить - всё равно, что ключ. Ты и сам понял, подозреваю, просто не хочешь, чтобы я издевался над твоим братцем...

– А почему во время обряда ты спросил, хорошо ли мне? Странно прозвучало...

Сэдрик замолчал, разглядывая пол. После долгой паузы с трудом произнёс:

– Да... так. Ад шепнул...
– и заглянул Эральду в глаза.
– Государь, прошу тебя, будь осторожен. Очень прошу, будь очень осторожен. Ты знаешь, я не трус и не слюнтяй, умею рисковать, а ад лжёт, но... пожалуйста. Ладно?

Эральд улыбнулся, кивнул.

– Конечно. А вообще, дамы и господа, мы молодцы. Мы уже сделали всё главное - закрыли аду вход в наш мир, да, Сэдрик? Осталось сплошное веселье...

– Ага, - вставил Алвин.
– Сплошное веселье: суки из Совета, мрак в стране, пустая казна и прочие смешные пустяки...

– Не совсем пустая, - сказала Джинера.
– Моё приданое.

– Которое должно было пойти на войну, - махнул рукой Алвин.

– Святая Земля не должна воевать, - сказал Эральд.
– По крайней мере - так. А тем более - с Златолесьем, да ещё и за его счёт.

– Не должна. Не хочу. И так - кровищи... но надо же как-то барахтаться...

– Что-то придумается. Выплывем.

– Ага. Выплывай. Ты же - истинный, благой, любимчик Творца! Вперёд, под золотым штандартом...

– Выплывем вместе.

– Если уцелеем...

– Вы, благородные мессиры, - перебил Сэдрик, - мы сколько ещё будем тут сидеть? Не знаю, как вы, а я устал, я бы прилёг. И выпить бы чего-нибудь тёплого, что-то холодно...

– И я устала, - кивнула Джинера.
– А можно уже выйти?

– Действительно, похолодало, - сказал Эральд.
– Алвин, где в этом замке можно прилечь?

Алвин пожал плечами, выдернул из скобы факел и направился к лестнице. Второй факел забрал Сэдрик, с заметным наслаждением сунув в карман свой заговорённый нож. Эральд подал Джинере руку.

– Принцесса, - попросил он, пока поднимались наверх, - не могли бы вы сказать что-нибудь на языке Златолесья?

Джинера удивилась и улыбнулась:

– Так ведь я на нём и говорю...

– Государь, - сказал Сэдрик, - я ж сказать забыл... Весь Север же говорит на языке Святой Земли. Говорят, сам Творец говорил на нём с первым Иерархом, святым Луцилием, вот там, где храм Святой Розы... но, может, и сказки, конечно.

– В Писании об этом ничего не говорится, - сказала Джинера.
– Скорее, легенда, апокриф...

Алвин распахнул дверь - в подвал ворвались резкий холод и неожиданный дынный запах мороза. Стража Джинеры, переминавшаяся с ноги на ногу в парадных мундирах, вдруг оказавшихся не по погоде, явно и сильно обрадовалась, а барон Ланн, не удержавшись, воскликнул:

– Счастье, что всё в порядке, ваше прекрасное высочество! Все перепугались до полусмерти: грохот этот, зарницы, всё такое... Люди уже хотели спуститься за вами - я не позволил. Мы с Дильбертом решили, что можем помешать, не дай Бог... Решили ждать, когда полночь пробьёт.

Зефир в его руках заёрзал, закрутился, повизгивая от радости - и Ланн спустил его на землю. Пёс тут же кинулся скакать вокруг Джинеры.

– Всё хорошо, мой милый друг, - сказала принцесса ласково и наклонилась взять собачку.
– Вы поступили правильно, - сказала она Ланну с улыбкой.

– А где эта гнида Шепфорд?
– хмуро спросил Алвин.
– Слился, что ли, старая сволочь?

Джинера тронула Эральда за рукав.

– Вот удивительно, мессир, - шепнула она огорчённо.
– Я надеялась, Алвин станет как Божий вестник... как то дитя... но время идёт, а он, прости мне Творец, всё такой же!

Не успел Эральд раскрыть рот, как встрял Сэдрик:

– Откуда бы там взяться Божьему вестнику, барышня, - сказал он насмешливо.
– Но он не такой же, не грешите. Раньше у него выбора не было, а теперь есть. Разве мало?

Алвин с досадой повернулся к ним.

– Крысы разбежались. Ты их здорово напугал, проклятый, чрево адово!
– сказал он Сэдрику и неожиданно рассмеялся, без всякой дурной изнанки, весело.
– Да и бес с ними, пойдёмте найдём что-нибудь съестное... Барон!
– окликнул он Ланна.
– Скажите вашим людям, пусть отыщут что-нибудь на кухне замка для себя, и можете присоединяться к нам, если сумеете согреть вина.

– Всё изменилось, - задумчиво сказал Эральд.
– И мы, и мир. Разве вы не чувствуете?

– Холодно...
– начала Джинера, кутаясь в плащ, но замолчала, оглядываясь вокруг.

Ледяной ветер унёс туман. Над башнями Малого Замка, в небе с гроздьями громадных холодных звёзд, медленно плыла перламутрово-белая луна - а сами башни, крепостная стена, камни двора покрылись изморозью, белоснежной и пушистой, как ёлочная мишура. Четвёрка союзников замерла плечом к плечу, запрокинув головы к звёздной бездне.