Моя вторая мама. Том 1

Дора трясла головой и отказывалась говорить. Но Мелина была настойчивой.

– Не знаю, что мне делать, крестная. Я так дорого плачу за свои ошибки.

– Не пугай меня, скажи в чем дело? – нахмурилась Мелина.

– Я беременна, – еле слышно произнесла Дора. Крестная охнула и перекрестилась:

– Пресвятая Дева! Только этого и не хватало!

– Я жду ребенка от того человека, который обманул меня. – И Дора зарыдала сильнее прежнего.

Мелина жалостливо глядела на нее, закусив губу. «Беда никогда не приходит одна», – думала она.

Утром Ханс пришел к Джине на работу и застал ее в слезах. Только что у нее был Фелипе. Он снова пытался уговорить девушку остаться в Мексике. Случилось невероятное: гордый адвокат умолял Джину, стоя на коленях. Ушел он ни с чем, но Джина и сама была в отчаянии. Собственное упрямство не давало ей устроить свою жизнь так, как ей хотелось бы больше всего на свете. Она с ужасом понимала, что теперь отлет в Германию становится неотвратимым. Но Хансу она ничего не говорила.

– Ты опять плачешь? – озабоченно спросил немец.

– Я столько лет проработала в этой комнате! Мне жаль бросать ее.

– А у меня сюрприз! – сказал Ханс, доставая что-то из кармана.

– Что это?

– Билеты на самолет. Мехико – Франкфурт, первый класс.

– Когда мы летим? – с замирающим сердцем спросила девушка.

– В субботу.

Эти слова прозвучали для Джины, как судебный приговор.

Вечером они поехали к Мендесам. Джина не знала, что произошло и была потрясена, увидев в доме траур.

– Игнасио только что умер в больнице от инфаркта, – шепнула ей Даниэла.

Мария в полубесчувственном состоянии лежала на диване. Моника была тут же. Девочка плакала.

– Ну почему все, кого я люблю, умирают? – говорила она.

– Какая трагедия! – сказал Ханс.

– Мария, сделать вам кофе? – спросила Джина.

– Нет, не надо, – слабо ответила та.

Но Джине вдруг показалось, что траур в этом доме – по ней. Она так и не нашла в себе силы отказаться от перелета в Европу. Но сердце ее было здесь.

Глава 37

Заходящее солнце косыми лучами освещало большие стекла окон клиники доктора Каррансы. В приемной перед кабинетом доктора сидела Долорес, нервно похрустывая суставами пальцев. Наконец, Ракель вышла от врача. Долорес взглянула на ее сияющее лицо и все поняла.

– Я же тебе говорила, – ворковала Долорес, беря Ракель под руку. – У меня дар прорицательницы. А что? Работай я экстрасенсом, я бы заработала кучу денег.

– Я так счастлива, Долорес, – не переставая улыбаться, сказала Ракель. – У меня будет ребенок… ребенок от Мануэля.

– А у меня – внук! Только пусть он будет похож на тебя, – Долорес с гордостью оглядела невестку. – Я ничего не хочу сказать, но Мануэль пошел в отца. Тот тоже не блистал красотой. Зато мы с тобой красавицы!

– Когда доктор Карранса мне сказал, что я в положении, я его чуть не расцеловала, – призналась Ракель.

– Ну что ты! Если бы ты его поцеловала, бедняга рухнул бы на пол как сноп и никогда бы уже не оправился от потрясения, а он нам еще пригодится… Как врач, конечно, – рассмеялась Долорес.

Долорес быстро домчала Ракель до дома на своем рычащем мотоцикле.

– Слушай, – сказала она, снимая шлем и ставя мотоцикл у входа, – я думаю расквитаться с Мануэлем за то, что он мне ничего не сказал, когда вы поженились.

– А как? – удивилась Ракель.

– Давай мы ему ничего не скажем, а? – Долорес лукаво подмигнула Ракель. – Пусть он останется в неведении, пока ребенок не родится.

Обе женщины рассмеялись.

Но Мануэля не так-то легко было провести. Он заметил, что мать и жена были возбуждены, смеялись без видимых причин, переглядывались и о чем-то шептались. И он потребовал объяснений от Ракель. Она попыталась отделаться от него, сказав, что они готовят ему сюрприз.

– Все, ни слова больше! – закричала Долорес, боясь, что Ракель раскроет секрет. Сама она сгорала от желания выложить все сыну.

– Что вы там затеваете? – настаивал Мануэль.

– Мы с Долорес были сегодня у доктора Каррансы, – выразительно глядя на мужа, сказала Ракель. Она надеялась, что услышав фамилию врача, Мануэль догадается, в чем дело. Но он не понял намека.

– А что я говорил? Конечно, ты заболела из-за занятий аэробикой. Что у тебя болит, мама? – встревожился Мануэль.

– У меня ничего не болит, – ответила Долорес, удивляясь недогадливости сына.

Мануэль вздохнул с облегчением.

– Мануэль, сегодня доктор Карранса осмотрел меня и, знаешь, что сказал? – Долорес загадочно улыбалась.

– Что? – Мануэль был озадачен.

– Карранса сказал мне, что я буду бабушкой! – выпалила Долорес.

Мануэль перевел взгляд с матери на жену. Ракель смеялась. Мануэль посмотрел на ее тоненькую талию, перетянутую широким поясом и спросил:

– Вы это серьезно?

– Да, вполне серьезно, – хором ответили женщины.

Сонии нравилась Даниэла. Она считала ее женщиной с большой силой духа, но в то же время простой и добродушной. Сония решила заказать себе пару новых платьев у Даниэлы, а заодно и поболтать с ней. Даниэла не могла не высказать Сонии свою тревогу за Джину.

– Так, значит, Джина улетает послезавтра в Германию? – переспросила Сония.

– Да. И похоже, что нет силы, способной заставить ее изменить решение. Во всяком случае, я уже исчерпала все доводы, – сокрушенно вздохнула Даниэла.

– А ты считаешь, что она не влюблена в Ханса? Он ведь очень интересный мужчина.

– Нет, она просто хочет проучить Фелипе, своего бывшего жениха. Я почти уверена, что она все еще его любит, – Даниэла грациозным движением поправила волосы, рассыпанные по плечам.

– Но в конце концов проиграет-то Джина, – спокойно заметила Сония.

Даниэла пожала плечами. Похоже, она уже смирилась с отъездом подруги.

– В понедельник я пойду к врачу, – переменила тему Даниэла. – Я хочу иметь ребенка, и мне необходимо пройти курс лечения. Ах, Сония, если бы я родила ребенка от Хуана Антонио.