Мрачный похититель

— Изабелла, где ты это услышала? — спрашивает он.

— Это была тайная встреча, которую я не должна была видеть. Мне она приснилась. Это произошло десять лет назад. Тот же человек был там с моим отцом и Николи. Имеет ли — Kruv' omertа какое-то важное значение? Я знаю, что — Kruv' — это кровь по-русски. — Omerta относится к итальянскому кодексу молчания. Но я никогда не слышала эти два слова вместе, за исключением той ночи. Я помню этого человека, потому что это был второй раз, когда я видела его после смерти моей матери.

— О Боже. О Боже… Боже. Ты знаешь, кто он?

— Нет, он итальянец. Это все, что я знаю. — Что, собственно, ничто. Тристан — итальянец.

— Ты его когда-нибудь видела?

Я качаю головой. — Нет, никогда.

— Но ты смогла бы его узнать?

— Да, я бы его узнала. Если бы увидела, я бы его точно узнала.

Мы смотрим друг на друга. Я замечаю перемену в его настроении.

— Что происходит? Кто он, по-твоему?

— Тот, кто является частью заговора по уничтожению нас всех. Kruv' omerta — это тайная клятва на крови, которую дают Братва и итальянская мафия. Это редкость. Спасибо, что рассказала мне о своем сне.

— Он мне снится почти каждую ночь. Как будто мой разум кричит мне, чтобы я помнила прошлое. Я боюсь того, что может случиться дальше.

— Я позабочусь о тебе, — обещает он. — Я позабочусь о тебе.

Он подносит мои руки к своим губам для поцелуя, и я влюбляюсь в него даже больше, чем следовало бы.

Глава тридцать четвертая

Тристан

Доминик в шоке смотрит на меня и проводит рукой по волосам.

Я только что рассказал ему, что случилось с Изабеллой, и он ошеломлен так же, как и я.

Я решил спуститься в его комнату, когда Изабелла снова уснула. Сейчас утро. Солнце только что взошло, и кажется, что у нас есть кусочки пазла, которые складываются вместе, чтобы сформировать что-то.

— Она не знала, кто он? — спрашивает Доминик.

— Нет. Она увидела его впервые, когда ей было десять, — объясняю я. — А потом еще раз, когда ей было двенадцать. С тех пор она его не видела и понятия не имеет, кто он. Kruv' omerta. Это должен быть наш парень Доминик. Ты так не думаешь?

Я не могу поверить в это совпадение.

— Я думаю, это чертовски крутая зацепка, особенно если она сможет его опознать. Учитывая, что мы говорим о десятилетней давности с того момента, как она видела его в последний раз, но это зацепка. Она сказала что-нибудь еще?

— Нет, это все часть ее кошмаров. — Я говорю это, не подумав, поэтому я должен был ожидать его осторожного взгляда.

— Я заметил, что ты проводишь с ней много времени, так что, думаю, ты должен знать, — заявляет он.

Я решаю поступить благоразумно и тщательно обдумать свои следующие слова, поскольку теперь я начинаю чувствовать, что это он увидел меня и Изабеллу в саду.

Я знаю, что не должен был переходить черту с ней, но я не хочу скрывать то, что у меня есть. Это временно. По крайней мере, так я себе говорю. Я знаю, что когда это закончится, это будет конец, так что я никого не расстрою, потому что не смог удержать свой член в штанах.

— Я это заметил, — отвечаю я, и он смотрит на меня с недоверием.

— Правильно. Думаю, ты много видишь.

Я не в настроении для дерьма или спорить с братом, как будто мы ссорящиеся младенцы. Сейчас не время тыкать друг в друга, но если он хочет тыкать в меня, я могу сделать с ним то же самое. Я сдерживался, чтобы сохранить мир, но это не значит, что я перестал беспокоиться.

— Да, полагаю, я вижу много, например, когда я увидел, как ты нюхаешь это дерьмо, — бросаю я в ответ. — Я не бросил его, Доминик. Я просто не торопился с тобой.

— Иди на хуй. Занимайся своими делами и перестань обвинять меня в ерунде.

— Перестань отрицать это. Я тебя видел. Перестань хранить от меня секреты, которые могут тебе навредить, — возражаю я.

— Похоже, у нас у всех есть свои секреты.

Думаю, это достаточное подтверждение того, что именно он наблюдал за мной и Изабеллой той ночью.

Мы смотрим друг на друга. Я не буду ничего отрицать, если меня спросят. Я не такой человек. Он явно меня видел и сейчас ждет, что я брошу ему вызов и буду каким-то ублюдком, который лжет сквозь зубы.

Я знаю, что я неправ. Но то, что я чувствую, не является неправильным.

Я собирался что-то сказать, когда писк отвлекает меня от мыслей. Глаза Доминика широко распахиваются, и он практически спотыкается, чтобы добраться до своего компьютера.

На устройстве, подключенном к монитору, мигает красный индикатор.

— Иисус Христос, — шипит он, когда его экран оживает. — Я нашел Мортимера. О, Боже.

Я тоже подбегаю и смотрю, как его руки летают по клавиатуре, набирая всевозможные буквы и цифры с молниеносной скоростью, пока он не останавливается и на экране не появляется карта. Одна красная точка пищит в месте на Род-Айленде, дом Николи, и синяя точка пищит в Монголии.

— Он сейчас разговаривает с Николи, — торопливо говорит Доминик. — Я надеюсь увидеть и услышать его. Я узнаю, сработает ли последовательность, через несколько секунд.

Боже мой, напряжение просто зашкаливает. Оно чертовски затягивает, и я клянусь, что могу умереть прямо здесь от напряжения.

Синяя точка мигает, а затем экран становится черным. На секунду раздается треск статики, а затем появляется изображение дьявола, которого я искал последние шесть лет.

Он появляется на экране, не подозревая, что за ним следят, и, черт возьми, я понимаю, что уже видел этого ублюдка раньше. Я видел его в доме отца Аллиссы.

Он сидит в кресле, словно какой-то король. Его волосы теперь серебряные, а глаза зловещие.

— Изабеллы не видно, — говорит ему Николи. — Саши тоже нет.

— Я не могу в это поверить. Как это возможно, что мы не можем найти ни одного из них? Ты выставляешь меня в плохом свете, дерьмом, — рычит Мортимер на Николи, его русский акцент сильный и унизительный.

— Я не знаю, где искать дальше. Очевидно, что она сбежала, у нас есть ее фотография в машине. Не было никаких признаков борьбы, поэтому я не думаю, что ее похитили.