Мученик
Шрифт:
– Два? – спросил я, заинтересовавшись. – И кто же был второй?
– Посмотрите сами. – Она отступила назад и указала на одну из спиральных лестниц, ведущую вниз. – Он всё ещё здесь, уже несколько часов.
Стремящаяся отказалась сопровождать меня на нижний уровень библиотеки, утверждая, что у неё есть срочное дело на верхних ярусах. Впрочем, когда она взглянула на лабиринт стеллажей внизу, в её выражении лица я увидел заметную тревогу, которая сказала мне, что её неохота вызвана не только презрением ко мне.
– Каэритские тексты вы найдёте в конце здания, – сообщила Вьера перед тем как уйти. Потом она удивила меня, остановившись и обернувшись назад, и в её голосе послышался сдержанный
– Непременно, стремящаяся. – Я поклонился с искренним уважением. – Если только останусь в живых, чтобы их записать.
Спустившись по спиральной лестнице, я сначала увидел стеллажи и младших служителей, занятых разными делами по поддержанию востребованного архива. Однако по мере того, как я продвигался в более тёмные пределы этого уровня, эти трудолюбивые функционеры становились всё менее заметными, и причина тому вскоре стала очевидна.
Прежде чем увидеть, я услышал его, и голос звучал мрачно знакомо, хотя он произносил слова, которых я не понимал:
– Виарат ухла зейтен эльтьела Кэйр? – спросил голос. Слова произносились негромко, но легко разносились в тишине сухого воздуха. Я не мог перевести эти слова, но знал язык. Вопрос был задан на каэритском, и я не сомневался, что ещё услышу этот голос. Не ожидал только, что это случится так скоро.
Завернув за угол, я увидел, что он одной рукой держит книгу, а другой – лампу. Разумеется, открытый огонь здесь был запрещён, и разрешались только лампы ограниченных размеров. Как следствие, лицо стремящегося Арнабуса почти совсем скрывалось в тенях, хотя это не помешало мне его узнать. Как, по всей видимости, и мой силуэт не помешал ему узнать меня.
– Мастер Элвин Писарь, – сказал он, и на его лице расплылась явно искренняя улыбка. – Как приятно снова видеть вас, и к тому же столь замечательно выздоровевшим.
Я ничего не сказал, только молча стоял, и моя ладонь вдруг крепко сжала рукоять меча.
– Я боялся, что последние удары сэра Алтуса окажутся фатальными, – продолжал он, опуская книгу, и подошёл ближе, пока свет лампы не коснулся моего лица. Его глаза тщательно осмотрели меня снизу доверху. – Как я рад, что эти страхи оказались беспочвенными.
– Отойдите от меня, – хрипло проскрежетал я. Он явно услышал обещание в моём голосе, поскольку послушно склонил голову и отступил. Несмотря на его мудрую предосторожность, я не заметил в нём явного страха. Как главный организатор фарсового суда и попытки казни, он наверняка знал, насколько приятно было бы мне зарубить его здесь и сейчас, и всё же он вёл себя так, словно я всего лишь знакомый учёный, которого он случайно встретил здесь в этой цитадели знаний.
– Пришли собрать сведения для вашего похода на юг, не так ли? – приветливо спросил он, хотя и без особого интереса. – Как мудро. Впрочем, признаюсь, удивительно встретить вас среди этой кучи опасных языческих каракулей. Я бы предположил, что более полезным стало бы тщательное погружение в историю Алундии.
Мне хотелось снова ничего не говорить, а просто стоять и смотреть на него, пока он не уйдёт. Но каэритские слова, которые он говорил, заставили меня задать вопрос:
– Что это? – спросил я, кивнув на книгу в его руке.
– Ах, это? – Он захлопнул книгу и беспечно поставил обратно на полку слева от себя. – Страница за страницей бессмысленных загогулин на языческом языке. Понимаю, один только взгляд на подобное может запятнать душу, но, думаю, мученики простят мне эту маленькую прихоть, порождённую любопытством, а?
– Вы читали оттуда, – сказал я, чувствуя, как в голове снова начинает
пульсировать боль. Я заметил, что это случается всякий раз, как что-то вызывает во мне гнев.– Неужели? – Лоб Арнабуса озадаченно наморщился. – Не могу даже представить, зачем бы мне это делать, и как бы мне это удалось, если уж на то пошло.
– Вы читали. – Я подошёл к нему, чтобы лампа осветила моё лицо, и Арнабус увидел на нём грозную решимость. – Что это значило?
– Не знаю. – На его лице, на котором по-прежнему не было и тени страха, появилась очередная улыбка. – Возможно, вам послышалось.
Будь я помоложе, в этот миг уже, наверное, врезал бы головой этого человека об угол ближайшего стеллажа, поставил бы его на колени и прижал кинжал к его шее. Затем у нас случился бы короткий односторонний разговор на тему хорошего слуха. Но мастер Элвин Писарь, верный командир Помазанной Леди, был, разумеется, выше подобного, по крайней мере пока.
– Я намерен вас убить, – сказал я, изобразив улыбку, которая благодаря пульсации в голове выглядела, скорее, как сдержанная гримаса. – Так и знайте. За то, что вы сделали в замке Амбрис, и… – я стиснул зубы, зная, что в таком уединённом, тёмном месте это будет выглядеть диковато, – поскольку что-то в вас, сударь, вызывает у меня ярость. Вы слишком легко лжёте, и я вижу, какое это доставляет вам удовольствие. И вы жестоки. Несомненно, в жестокости есть удовольствие, но достойные души должны ему противиться. Подозреваю, вы не способны отказаться от садистского действия, как пьяница не может отказаться от выпивки. Я считаю, что нельзя оставлять в живых таких, как вы, если есть такая возможность.
– Ой. – Тонкое лицо Арнабуса чуть болезненно нахмурилось, став в свете лампы жёлтой полумаской. – Очень жаль, наверное. А я-то надеялся, что мы продолжим на более дружелюбной основе.
– Мне сложно представить любую основу, на которой мы могли бы продолжать, как и то, что именно мы могли бы продолжить.
– А-а, так мы уже продолжаем, мой юный друг. На самом деле мы продолжаем уже какое-то время, хотя, признаться, я не знал об этом, пока вы не вышли из толпы в замке Амбрис. Ох, какой сюрприз. – Он ласково улыбнулся, покачав головой. – Какое редкое удовольствие.
– У этих головоломок есть цель? Или вы просто надеетесь, что, нагоняя загадочности, сможете принудить меня сохранить вам жизнь?
– О-о, я знаю, этого у меня не получится, что бы я ни сказал, хотя и не советовал бы зарекаться. Действительно, одни исходы неизбежны, другие эфемерны, как пыль, и легко обратятся в ничто из-за мельчайшего просчёта или просто по прихоти судьбы. Взять ваше спасение, к примеру. Я не сомневался, что сэр Алтус вас убьёт, и к тому же быстро. И всё же мир накренился, всего лишь чуть-чуть, и вот вы стоите здесь, а рыцарь-командующий мёртв. А-а, ладно. – Он вздохнул, выжидательно наклонил голову и приглашающе повернул руку. – Вот он я, Элвин Писарь. У меня нет оружия, а если бы и было, я не умею им пользоваться. Доставайте свой меч и рубите меня, если таково ваше желание.
– Вы отлично знаете, что убийство стремящегося в этом месте будет означать мою смерть, и покровительство Помазанной Леди тут не поможет. – Я подошёл ближе и наклонился, так что наши лица почти соприкасались. – Но все умные разбойники учатся терпению. Я пережил две войны, и, не сомневайтесь, переживу и третью, в процессе добыв великую победу Воскресшей мученице. Представьте себе всю её славу, когда она вернётся из Алундии. Вообразите её власть. Думаю, вы уже представили, как и король с его сестрой. Не сомневайтесь, стремящийся, я справлюсь с любыми планами, что вы вынашиваете. Но лучше вынашивайте их прочь, поскольку иначе вы дадите мне доказательства, которые потребуются, чтобы вас повесить.