Мученик

– Конечно не забыла. – На губах Эвадины появилась улыбка, отражавшая некую теплоту, хотя в её глазах осталась похвальная осторожность. – Мы привезли королевские послания… – продолжала она, показывая на меня.

– О, не сомневаюсь. – Герцогиня Селина закатила глаза. – Всё это может подождать. Пойдёмте! – Она снова взяла Эвадину за руку, затаскивая её в вихрь собак и детей. – Пора вам познакомиться с моими любимыми.

Выяснилось, что герцогиня склонна рожать по нескольку детей за раз: мальчики были тройняшками, а две девочки постарше – двойняшками. У всех были одинаковые золотистые локоны и светлые голубые глаза, как у матери. Они устроили большую суматоху вокруг Эвадины, которую герцогиня потребовала называть «тётей». Девочек особенно очаровали её волосы, и они всё водили маленькими пальчиками по тёмным прядям, а тройняшки изучали её доспехи, зачарованно тыкая разные пластины.

– Не золото, – заметил один из мальчиков. – На папиных доспехах есть золотые кусочки. А на дядиных только серебро. – Он показал язык лорду Рулгарту. Рыцарь в ответ наклонил голову, скорчив гримасу притворной ярости, и парень радостно заскулил от ужаса. Всё это время мы с Рулгартом терпеливо стояли, хотя нас то и дело прерывали детёныши – как человеческие, так и собачьи.

– Лютчер, прекрати, – сказала одна из девочек, оттаскивая щенка волкодава, который как раз поднял ногу над моим сапогом. – Лютчер, озорник. – Она серьёзно посмотрела на меня снизу-вверх. – Он мой, – сказала она. – Мама велела, чтобы я дала ему имя и заботилась о нём. В твоём замке есть волкодавы?

– У меня нет замка, миледи, – сказал я, опускаясь на корточки, чтобы посмотреть ей в глаза. – И собак, которые могли бы в нём жить, тоже. Хотя волкодавы несколько раз за мной гонялись. – Я провёл рукой по шкуре Лютчера, и щенок в ответ принялся грызть маленькими зубками мои пальцы. – Со временем он вырастет очень большим.

Девочка озадаченно наморщила лоб.

– А почему они за тобой гонялись?

– Потому что он разбойник, Дюсинда, – сказал лорд Рулгарт, подойдя поближе, и погладил ладонью в латной перчатке девочку по голове, хотя глаз не отрывал от меня. – Говорят, этот человек виновен во множестве ужасных преступлений. А теперь беги.

Девочка послушно ускакала, а я выпрямился, пытаясь противиться желанию вернуть вызов прямо в лицо алундийцу. Как обычно, безуспешно.

– Милорд, позвольте похвалить вашего мастера по доспехам, – сказал я, кивая на его кирасу. – Нечасто увидишь такую замечательную работу. Как я понимаю, вам пришлось чинить её после Поля Предателей. Ой… – Я умолк и хихикнул, словно извиняясь за оплошность. – Простите мою скудную память. Вас же там не было, не так ли?

К моей досаде моя колкость не попала в цель, а лорд Рулгарт лишь хрипло усмехнулся:

– Нет, – сказал он. – Поохотился вместо этого на кабана. Зато время провёл куда полезнее. По правде говоря, уже несколько лет не бывал на севере. В прошлый раз ездил на Большой Турнир в честь двадцать седьмого дня рождения короля Томаса. По случайности моим соперником в поединке на мечах в тот год был сэр Алтус Левалль. Насколько помню, я его хорошо отделал. – Он оскалился в улыбке и проговорил тихо, но очень отчётливо: – И всё сам.

– Итак, мастер Писарь, у вас есть для меня послания, – крикнула мне герцогиня, дав мне хороший повод убраться от неосторожных соблазнов, которые сулило мне общество лорда Рулгарта.

– Миледи, – сказал я, преодолевая движущийся барьер из щенят и детей, после чего опустился перед ней на колено. На самом деле письма с королевской печатью, которые я привёз, были адресованы её мужу. Однако, как я заключил из согласия Эвадины на эту встречу, не время было настаивать на формальностях.

Герцогиня Селина и Эвадина, усевшись на подушках, пили чай из маленьких чашечек, который слуга принёс в серебряном сосуде. В руке герцогини чашка смотрелась отлично, усиливая впечатление изящной хрупкости, а вот Эвадина представляла собой почти комичное зрелище – закованная в доспехи и с маленькой Дюсиндой, которая довольно свернулась у неё на коленях.

– Замок Уолверн? – спросила герцогиня, просмотрев первое письмо. Я видел на её лице какой-то сдерживаемый интерес, когда она кратко переглянулась с деверем. – Туда вас отправил Томас?

– Да, миледи, – подтвердила Эвадина.

– Тогда, надеюсь, вы прихватили с собой каменщиков. Там всё насквозь продувается ветрами, особенно зимой. – Герцогиня приглушённо усмехнулась и взяла второе письмо. По мере того, как она читала первые строки, весёлость быстро с неё слетала. На этот раз она обменялась с Рулгартом куда более долгим и тяжёлым взглядом. – Леди Эвадина, вы осведомлены о содержании этого письма? – спросила она.

– Королевская переписка не для моих глаз, миледи, – ответила Эвадина. Хотя с виду поведение герцогини почти не изменилось, но в шатре определённо повеяло холодом. Дюсинда заёрзала на коленях Эвадины, игры остальных детей внезапно стихли, и я понял, что они отлично умеют считывать смены настроения своей матери.

– Время уроков, мои дорогие, – сказала герцогиня Селина, хлопнув в ладоши. Послушно появился слуга и вывел детей из шатра вместе с визжащими щенками. Дюсинда, прежде чем унестись вслед за остальными, прижалась к кирасе Эвадины.

– Пока, тётушка, – сказала она и помахала рукой, пока слуга выводил её. – Пока, мастер разбойник…

– Король посылает нам список имён, милорд, – сказала Селина, поднимаясь с подушек, чтобы передать письмо Рулгарту. – Список имён тех алундийцев, которых он требует арестовать и препроводить в замок Уолверн на суд Помазанной Леди.

На севере аристократы умели читать не многим чаще, чем керлы. А здесь, в Алундии, всё, похоже, было иначе, поскольку рыцарь с лёгкостью прочёл королевское письмо, пускай и выглядел при этом всё мрачнее и мрачнее.

– Здесь больше сотни имён, – сказал он. – Многие из них – аристократы с хорошей репутацией или очень важные люди этого герцогства. Король Томас возлагает на них всевозможные злодейства, но я безо всяких сомнений знаю, что в этом списке есть люди, которые ни на кого не поднимали руки.

Теперь настал наш с Эвадиной черёд обменяться многозначительными взглядами. Значит, вот он, кол в ловушке короля Томаса, и она-то оказалась совсем не топорной, так что, выходит, правильно я его оценил. Недостаточно было просто отправить роту Ковенанта через границу, чтобы занять развалины замка. Эвадине поручили миссию, которая наверняка вызовет гнев у самых сильных представителей этих земель, а потенциально может привести к бунту. Жаль, что мне не пришло в голову прочитать раньше королевские послания, ведь не так уж сложно заново запечатать письмо, а то и вовсе сжечь его и написать более подходящую замену. И всё же, такая простая уловка не посетила мои мысли. «Ты слишком много этого принимаешь», сказала Эйн о моём лекарстве, и возможно она была права.

Я увидел, как на лице Эвадины промелькнуло выражение опасения, а потом она встала и очень уверенно заговорила:

– Свою присягу я приносила королю, – сказала она. – Для меня честь, что он в меня верит. У меня есть приказы, которым я обязана следовать, и у вашего мужа – тоже. Сегодня мы говорили о приятном – о детях и о радостях, которые они приносят. О чае, о виноградниках юга, которые производят такой замечательный бренди. Мы не говорили об убийствах, о резне, о жестоких преследованиях, которые претерпевают те, кто исповедует истинную веру. В этом заключается главная забота Короны и Ковенанта, и поэтому я здесь.