Муля, не нервируй… Книга 3

— Ого, — уважительно сказал я.

— Да, сын, — Адияков впервые позволил себе широкую улыбку, — мы не мелочились. Брали хорошую рыбу: муксун, нельму. Хотя и чир тоже брали. Осетра, если попадался. А потом мне опять тесно стало. И я организовал сеть заготовительных пунктов. Скупал меха у местных охотников, а затем перепродавал их в Москву и Ленинград. Наладил свои каналы сбыта.

Я посмотрел на него внимательнее. Вот уж не ожидал. Знал, что Адияков — тёмная лошадка, но не думал, что настолько.

— Потом я заимел договорённости с несколькими местными лесхозами, чтобы часть леса шла мимо государственных планов. Древесину продавал как внутри страны, так и в Китай, — Адияков отпил чаю, зажмурился от удовольствия и продолжил, — там всегда что-нибудь строят, так что брали хорошо.

— И золотишко отмывал, наверное, тоже? — задал вопрос я.

— Не без того, не без того, — хмыкнул Адияков, — сахаляров для этого нанимал, местных. Они мыли, а я потом куда надо реализовывал.

— А местные власти? Органы правопорядка?

— Они были в доле, — усмехнулся Адияков.

— А бросил это всё почему? — удивился я, — ты ещё не старый, мог бы поработать.

— Понимаешь, сынок, в любом деле всегда нужно знать, где и когда вовремя остановиться, — серьёзно посмотрел на меня Адияков, — я всё организовал, как часы. Работа шла, сбоев практически не было. А потом старый председатель совхоза умер, и на его место молодого прислали, зубатого. Он начал всё под себя грести. И «сверху» его поддерживали. Я посмотрел, посмотрел, и решил, что всех денег всё равно не заработаешь. А сталкиваться лбами с ним не стоит. Поэтому потихоньку свернул все дела и отбыл на покой в цивилизацию. Вот, думаю, твою мамку уговорить под Ялтой домик прикупить и туда переехать. Хотя она же заядлая москвичка, в провинции от тоски умрёт. Но ничего, может, хоть на бархатный сезон будем туда ездить… на сентябрь-октябрь. Там хорошо осенью, тихо, приятно…

Он задумался.

А я сидел и терпеливо ждал, пока он расскажет дальше. Вступление было многообещающим. Но посмотрим, что дальше.

И Адияков не разочаровал. Сказал:

— И я думаю, Муля, что надо бы и тебе поучиться в этом деле немного. Я чем смогу, подсоблю. Научу как правильно это всё проворачивать, как острые углы обходить. Но нужна ещё практика будет…

Он замолчал и посмотрел на меня. Я не стал вредничать и спросил:

— Какая практика?

— В Якутию поедешь, — заявил Адияков и откусил от пряника.

— Но я же на работе, — удивился я (вот уж точно не ожидал такого предложения).

— Ну отпуск-то тебе полагается?

Я кивнул.

— Вот и хорошо, — ухмыльнулся Адияков, продолжая жевать. — Летом поедешь. В конце мая надо и в июне. В июле ты там не выдержишь. Климат очень сложный. И гнус заедает.

Меня передёрнуло.

— А что я там должен буду делать? — спросил я. — И отпуск же маленький у меня. А не два месяца.

— После всё узнаешь, — усмехнулся Адияков, доел пряник и залпом допил компот, — пошли, Муля, а то на работу опоздаешь. Да и я тоже спешу. А за отпуск не беспокойся, придумаем тебе больничный, что ногу сломал. Или ещё что-нибудь.

Угу, вон Мулина мама уже что-нибудь придумала. Даже Зина теперь шарахается.

Когда я вечером возвращался с работы, две мысли приятно грели мне душу: первое, что нашел общий язык сразу с двумя уже режиссёрами. Пусть взамен за финансирование, но ведь с чего-то начинать надо. И второе — это Адияков порадовал. Открылся с неожиданной стороны. Надо бы в Якутию съездить. И поучиться от Мулиного отца премудростям всем этим. Я всегда любил учиться, ещё в той, прошлой, жизни. А если есть такой пройдоха-наставник, как Адияков — то вдвойне интересно будет.

Я шел, чуть ли, не пританцовывая на ходу. Пачка купюр в конверте приятно грела душу.

В квартиру я вошел, разве что не мурлыкая весёлую песенку.

И услышал в моей комнате плач. Точнее рыдания. Женские. И рыдала не Дуся. Дуся как раз что-то успокаивающе говорила. Рыдал кто-то другой.

Сердце моё замерло и пропустило удар — я очень надеюсь, что это не Зина.

Но надо было войти и посмотреть.

И я вошел. И удивился.

За столом сидела… Лиля и рыдала навзрыд. А рядом сидела Дуся и пыталась её успокоить.

Увидев меня, Лиля зарыдала ещё громче и сквозь плач пролепетала:

— Мулечка, помоги! Спаси нас!

Глава 6

Я смотрел на милое зарёванное личико Лили, на прекрасные оленьи глаза и не понимал, чего она от меня хочет.

— В чём помочь?

— П-помоги-и-и-и… — захлебнулась в рыданиях Лиля, её плечики вздрагивали.

— Ну, помоги человеку, Муля! — с недовольным видом проворчала Дуся и успокаивающе погладила Лилю по голове, словно маленького ребёнка, — вон просит же как тебя. Убивается, сердешная…

— Лиля, что случилось? — мягко спросил я, но Лиля зарыдала ещё сильнее.

Я посмотрел на Дусю и спросил:

— Хоть ты мне можешь объяснить, что стряслось?

Дуся посмотрела на меня с недоумением, потом призадумалась, потом пожала плечами и растерянно сказала:

— Я и сама не очень поняла. Она прибежала вот такая, и где-то уже час так рыдает. И что с нею делать — не знаю. И даже котлет не хочет.

— Ну, раз котлет не хочет — значит, дело серьёзное, — кивнул я и посмотрел на рыдающую Лилю. — Так ты будешь рассказывать?

— Д-да-а-а… — всхлипнула она.

— Ну, так рассказывай, — попытался взбодрить соседку я.

А Дуся поставила чашку с чаем на столе и пододвинула ближе к ней.

В общем, путём всевозможных ухищрений нам вместе с Дусей, всего-то за каких-то полчаса удалось привести Лилю в чувство и выяснить вот что. Когда она, пленённая очами и голосом Жасминова, бежала с ним (почему-то в Кишинёв), поначалу всё было, словно в сказке. Беглецы добрались до Одессы. Оттуда они уже должны были ехать в Молдавскую ССР. Но Одесса настолько пленила их, что было решено немного «передохнуть», пожить там, у моря.

Они, словно Мастер и Маргарита, взявшись за руки долго бродили по одесским улочкам, покупали прямо на Дерибасовской и сразу ели жаренные бички и пирожки с повидлом, много смеялись и всё время целовались. А потом сняли какой-то полуподвальчик и стали жить. Но, дня через три сказка резко закончилась. Причина фиаско оказалась донельзя банальной: клопы. Нежная Лиля не могла спать, когда её кусали клопы. Жасминов нашёл другое жильё, но и там были эти вездесущие чёртовы клопы.

Здесь следует отметить, что я, когда только попал в коммуналку, сильно удивился отсутствию там клопов и тараканов. Известно, что это общий бич жилищ, где есть большое скопление народа. А вот в нашей коммуналке их не было. Я сперва долго не мог взять в толк, в чём же дело. Но потом загадка разгадалась просто. Дуся раз в квартал приносила какое-то экспериментальное средство в виде ядрёного порошка, которое разработали в лаборатории Модеста Фёдоровича, и отдавала Ложкиной. А уже та зорко следила, чтобы вовремя всё и везде продезинфицировали.