Мужчина моей судьбы

Он скинул мою руку, отвернулся, явно не желая продолжать, перемахнул через кусты и скрылся за деревьями. Прыгать через барьер я не стала, но и прекращать разговор не собиралась — продралась через заросли и побежала следом.

— Что значит «толку никакого»?..

Я догнала Петьку почти у выхода на параллельную дорожку. Мрачного, понурого и такого несчастного, что даже сердце защемило. Весь его запал куда-то исчез.

— Трэй?..

— Надеюсь, ты еще не забыла, что я все-таки мужчина, и у меня имеются собственные желания и некоторые… гм… насущные жизненные потребности? Объяснить, что это значит, или сама догадаешься? — он криво усмехнулся и устало провел по лицу ладонью. — Мири, я молодой, здоровый и… Птарх побери, жутко неудовлетворенный мужчина. У меня есть красавица жена, которая со мной не спит, и нет женщины…

Звонкий собачий лай заставил брата прерваться на полуслове.

Мы настороженно переглянулись и, не сговариваясь, бросились на соседнюю дорожку, благо до нее оставалось всего несколько метров.

Подняли низкие ветки какого-то дерева, усеянные мелкими фиолетовыми плодами...

Раздвинули высокие кусты…

И… буквально нос к носу столкнулись с Саллером.

Герцог каменным изваянием застыл в двух шагах от нас, а у его ног беззаботно скакал Шарик. Щенок предупредил хозяев о приближении чужака и теперь, посчитав свою миссию выполненной, настойчиво пытался познакомиться с гостем.

Первой моей мыслью было: «Ну, вот и встретились». Второй — «И, по традиции, не вовремя. Интересно, много он успел услышать?» Судя по лицу, достаточно, чтобы прийти к каким-то своим выводам. Поспешным и в корне неверным.

Тяжелый взгляд из-под насупленных бровей, плотно сжатые губы — нас уже осудили, а потом заочно приговорили к расстрелу, причем, даже не выслушав свидетельских показаний и не позволив подсудимому произнести последнее слово. Вернее, не нас, а меня. Петьку, похоже, причислили к пострадавшим и невинно репрессированным.

Но меня, как ни странно, задело даже не это, а роскошный букет из камелий, зажатый в опущенной руке Саллера. Розовых, между прочим. Кажется, они символизируют чистоту помыслов и романтическую любовь. И вот вопрос: кому он их нес?

— Здравствуй, Рэм, — бодро начал Петька. — Оказывается, ты тоже любитель ранних прогулок. Чтобы повидаться с тобой, надо не записки посылать, а всего-навсего пораньше встать.

В голосе брата мелькнула ирония.

— Доброе утро, ваша светлость, — поддержала я «мужа».

Проклятый букет все никак не давал мне покоя.

Герцог крепче стиснул зубы, так, что на скулах проступили желваки, и молча обозначил поклон.

— Трэй… миледи… — наконец произнес он, выпрямляясь. — Что...

— Р-р-р… — неожиданно боднул его головой щенок. — Р-р-рав.

Зверенышу, видимо, надоело, что его все игнорируют, он настойчиво требовал внимания. И Саллер, который явно собирался спросить о чем-то другом, поневоле отвлекся на хвостатого упрямца.

— Ваш? — Он наклонился и рассеянно потрепал пса за ухом. — Не знал, что вы завели собаку.

— Это Шарик, — любезно просветила я герцога. — Подарок брата.

Хм… Неужели шпионы еще не донесли? Впрочем, они вряд ли докладывают начальству обо всех моих приобретениях — количестве платьев, шляпок, новой мебели, появившихся в доме лошадях, собаках и так далее.

— Мы многого не знаем друг о друге, милорд. Я, например, и не подозревала, что вы увлекаетесь составлением букетов, — небрежно указала на злополучные камелии.

Не выдержала, каюсь.

— Простите?..

Рэм еще больше нахмурился. Поднял руку, недоуменно изучая стиснутые в ладони цветы, словно только теперь их заметил, и снова посмотрел на меня.

— Графиня, я…

Шагнул вперед.

— Вы все-таки нашли его, — ударил мне в спину звонкий женский голос. — Замечательно. Осталось узнать, чей он, и я его обязательно выкуплю.

Медленно оглянулась, уже понимая, кого сейчас увижу.

Эмина…

Изящная, летящая поступь. Гордый поворот головы. Змеиный изгиб талии…

Как всегда прекрасна, и как обычно — некстати. Да еще в сопровождении его высочества Кемрана. И чего им обоим не спится?

Герцог резко выдохнул, поколебался, а затем, явно пересилив себя, отступил.

— Какой славный! — тонкая, увитая браслетами рука легко опустилась на мохнатую голову. — Ваша собака, лорд…? — девушка перевела взгляд на Петьку.

— Граф Ольес, ваше высочество.

Брат замер — я спиной ощущала звенящее в нем напряжение.

— … лорд Ольес, — закончила Эмина и обворожительно улыбнулась. — Я хотела бы…

— Это мой щенок, — решила я вмешаться, пока влюбленный «граф» не брякнул чего-нибудь лишнего. И добавила, вежливо, но твердо: — И он не продается.

— Жаль…

Принцесса прикусила пухлую нижнюю губку и наморщила нос. Надо признать, даже гримасы у нее получались очаровательными.

Бедный Петька.

— Брось, Эми, — вмешался Кемран. — Я завтра же принесу тебе десять таких. А если его светлость поможет, то и сегодня. Он лучше меня разбирается, кто в Намарре торгует щенками этой породы. Вы ведь не откажете сестре в ее маленькой просьбе, друг мой?

— Десять не надо, — кокетливо стрельнула глазами «жемчужина». — А вот от одного я бы не отказалась. Буду очень признательна, Рэм… О, мои цветы. Совсем о них забыла. — Она мягко, будто невзначай, скользнула кончиками пальцев по плечу Саллера, руке, дотронулась до ладони и перехватила камелии. — Спасибо, что сохранили.

Так… Он для принцессы уже Рэм. Более того, выгуливает ее по утрам, носит за ней букеты и ловит собак. Ну, все, с меня хватит.

Повернулась к брату, мысленно прося вмешаться и поскорее увести меня отсюда.

— Прошу прошения, но нам пора, — отмер Петька, как всегда безошибочно уловив мое настроение.

Но не успели мы сделать и пары шагов, как навстречу из-за поворота аллеи вынырнул Дарен. Как, однако, многолюдно по утрам в дворцовом парке — не протолкнуться, и, что характерно, кругом одни знакомые. Никто не спит, всех срочно потянуло дышать свежим воздухом.

— Ваши высочества… Рэм… — маркиз галантно поклонился, окинул южан настороженным взглядом. Впрочем, мы с братом интересовали его куда больше. — Трэй, я тебя везде ищу, нужно кое-что уточнить… Мэарин, безмерно рад вас видеть.

Он бережно сжал мои пальцы, касаясь их поцелуем и задерживая в своей ладони чуть дольше, чем требовали правила приличия.

Рядом коротко и зло выругался Саллер. Тихо. Почти беззвучно. Но я все равно услышала и на миг почувствовала себя отомщенной за чертовы камелии. Да, это по-детски, знаю. Но как же приятно!