Мы сделаны из звёзд

Потому что Тереза, улыбнувшись, поцеловала его в щеку, одарив ароматом сладких духов.

— Извини, но у меня нет для тебя ободряющих слов. Только это. Только я. — прошептала она.

Так они и нашли друг друга. Две сломленные души со своими страхами, сомнениями, болью и надеждами поместились в одном тесном углу школьного коридорчика. Фундаментом их отношений были страдания и способы от них избавиться, сумасшествие и попытки его игнорировать, пустота и что угодно, чтобы ее заполнить. И пожар с надеждой однажды его потушить.

Примечания к главе:

(*) «Мазаль тов» (ивр. «хорошее везение») — фраза, которая используется для поздравления в честь какого-либо события в жизни человека.

(*) «Rap God» (рус. Бог рэпа) — сингл американского рэпера Эминема. Во время исполнения сингла Эминем произносит 110 слов за 16 секунд.

(*) «Мама, мы все попадем в ад» — «Мama we all go to hell» песня американской группы My Chemical Romance.

Глава 4.

Школа была энергетическим вампиром. Единственное, что у нее с успехом получалось — это высасывать из меня жизненную силу. Если очень повезет, то в конце дня хочется только покурить, а если нет — то повеситься.

Библиотека, в которую я направлялся, находилась в левом крыле здания и больше напоминала помещение, арендованное под собрания сектантов. Прямого входа из коридоров школы у нее не было, поэтому путь до входной двери лежал громадным крюком через весь учебный корпус.

Читальный зал цокольным этажом уходил в землю, и чтобы попасть в библиотеку студентам приходилось спускаться вниз по лестнице в темном коридоре. Бюджета на это место выделяют крайне мало, ну или не выделяют совсем. За одиннадцать лет никто не умудрился даже вкрутить лампочку перед входом. Здесь, как правило, либо никто не тусовался, либо ошивались какие-нибудь тихушники вроде Саймона Латкинса, который лет через десять, скорее всего, окажется серийным убийцей.

Даже сама библиотекарша — миссис Хэдвиг вызывала подозрения относительно своего психологического здоровья. Она больше напоминала чучело посреди кукурузного поля. Когда она смотрела на меня через толстые стекла своих очков, казалось, что дементор через взгляд выпивает мою душу.

В пространстве кабинета, набитого книжными полками и деревянными столами времен падения Берлинской стены, звук не превышал одну сотую децибела. Книги находились в состоянии «готовых развеяться прахом по ветру», многие из них напечатаны еще при Кеннеди. Груды изданий вырванными клочками валялись то тут, то там. Некоторые подпирали сломанные ножки подкосившихся письменных столов.

Особенно восприимчивые аллергики обходили школьную библиотеку стороной за добрую милю, потому что процент сырости и пыли здесь всегда превышал допустимую норму. Штукатурка в уголках потолка вся потрескалась и пожелтела от сточных вод. Хуже всего здесь бывает в дожди, когда капли воды стучат по алюминиевым покрытиям труб и эхом отдаются в кабинете

Я прошел в затхлый кабинет, даже не потрудившись предъявить читательский билет — миссис Хэдвиг в это время клевала носом у администраторской стойки. Она была все в той же позе, в которой я видел ее, когда уходил отсюда последний раз год назад.

Стараясь не заступиться о склад книг в твердых обложках на полу, я бродил среди стеллажей, которые запутанными лабиринтами были сооружены здесь исключительно ради воспитания в учениках чувства определения нахождения на местности. Без навыков ориентирования в пространстве в этой библиотеке можно было закончить бледным трупом.

Выйдя из очередного тупика, я начал узнавать знакомые книжные полки, когда вдруг наткнулся на нечто, заставившее меня застыть на месте.

Мелани Дэй сидела на полу, скрючившись над открытой книгой, лежащей у нее на коленях.

— Ты что, сталкерша?

Мелани вздрогнула от неожиданности и подняла голову. На меня смотрели голубые глаза, взор которых был слегка мутным из-за бледного освещения лампочек, покрытых столетним слоем пыли.

— Кайл? — Мелани смотрела с удивлением, но все же улыбалась. — Рада тебя видеть.

— Ты напрашиваешься на запрет на приближение.

— Учитывая, что это ты меня нашел — волноваться нужно мне.

Теперь она думает, что из нас двоих именно я — тот самый преследующий псих. Хотя мне на самом деле было совершенно не до этого. Пусть даже считает меня тайным поклонником «Сумерек» с кучей фотографией Роберта Паттинсона под матрасом, мне было как-то плевать.

— Да, нужно снова проконсультироваться с психологом о cвоей мании преследования. В любом случае, что ты здесь забыла? — я оглянулся вокруг с явно написанным на лице отвращением.

Какой бы сумасшедшей ни была эта девчонка, но тусоваться одной в стремной библиотеке, похожей на место съемок какого-нибудь ужастика — верх шизанутости.

— Хм... — она задумчиво потупила взгляд.

— Что?

— Думаю, что сказать в свое оправдание, чтобы ты не считал меня вконец спятившей, но на ум ничего не идет. — застенчиво улыбнулась она. — Идейку не подкинешь?

— Да уже как-то поздновато. — ухмыляясь, пожал плечами я. — Ты совершенно и бесповоротно клинически ненормальная, Мелани Дэй. Но мне, вообще-то, нет дела до твоих загонов. У меня своих выше крыши.

Я разглядывал корешки книг на две полки выше ее головы.

— Да, я заметила, — кивнула Мелани, нисколько не смутившись. — Что ты ищещь?

— Смысл жизни.

С этими словами я потянулся к верхней полке стеллажа и, отодвинув в стороны сборники повестей Роберта Льюиса Стивенсона, «Робинзона Крузо» и «Путешествия Гулливера», выгреб оттуда заначку виски, спрятанную еще прошлой зимой.

Прижав бутылку «Bells»(*) к груди, я блаженно прикрыл глаза, а затем присел на корточки рядом с Мелани, спиной прислонившись к книжной полке позади себя. Я сделал первый глоток прямо из горлышка и чуть сморщился от того, как жидкость начала прожигать горло.

— Колы не найдется? — сипло проговорил я, жмурясь.

— Не найдется.

Значит, придется пить, не размешивая, без особого сожаления заключил я.

— Ладно, теперь я настроен на разговор. — проговорил я, как только почувствовал, алкоголь ударивший в голову. — Что читаешь? — я легко потянул за форзац книги, чтобы высмотреть название.