На дальнем рубеже

– Я вижу. Похоже, они ждали нас. Не следовало привлекать к операции местных вояк.

Риччи разглядывал в бинокль высоты 834.5, которая сверкала в ночи, как ранчо его отца, когда там отмечали День Независимости (независимость США утратила с момента своего вступления в Империю в 2299 году, но праздник остался) или день рожденья Императора. Увы, огни, озарявшие склоны высоты, местные пальмы и раскидистые папоротники, были далеко не безобидными фейерверками. Первоначально планировалось, что штурмбат 101 бригады внезапно атакует базу боевиков на высоте 834.5, захватит 'Сынов свободы' врасплох и возьмет их в плен. Блокаду высоты с юга должен был осуществлять батальон 354 дивизии Императорской армии. С точки зрения Риччи, привлечение армейцев к операции было серьезной ошибкой. Симпатии части солдат и офицеров 354 дивизии к бунтовщикам не были тайной. Ожидая от минитменов какой-нибудь пакости, он не возглавил атаку лично (как делал всегда, когда риск был минимален, а успех несомненен), а руководил боем из тыла. Подполковник не слишком удивился, когда высота 834.5 встретила его бойцов плотным огнем.

– Всем залечь и прижать бандитов огнем! – приказал он. – Саперам вырыть окопы! Минометчикам – поставить дымзавесу!

Вскоре высота скрылась в сером дыму. Под прикрытием дыма вперед двинулись роботы-саперы, в течение двух минут обеспечившие прижатых к земле десантников окопами. Подполковник поглядел на свой командирский планшет. Армейцы уже вышли на позиции.

– Майор Джонстон, свяжитесь с флотскими, – приказал он. – Пусть поднимут палубники и разбомбят эту высоту …..

Пока Джонстон связывался с висящим на орбите имперским крейсером 'де Рюйтер', Риччи приказал минометчикам перейти на стрельбу осколочными минами. Попытка одержать победу 'малой кровью' (в том числе и со стороны мятежников) провалилась, и теперь оставалось одно: подавить сопротивление врага минами и авиабомбами, после чего силами пехоты зачистить высоту.

– Командир, 'де Рюйтер' нам не поможет. У них сломалась катапульта.

– Вечно у этих голландцев все ломается!– взорвался подполковник. – Впрочем, у нас еще есть минометы. Он настроился на армейский канал связи и скомандовал: – Минометам – открыть огонь по высоте 834.5 осколочными.

– А пошел ты …, … земная! – послышалось в наушниках.

Схватив Джонстона под руку, Риччи проворно рухнул в придорожную канаву. И вовремя: на том месте, где они стояли, взметнулись фонтаны взрывов тяжелых мин. В его наушниках продолжал звучать голос армейского комбата.

– Братья мои, новотехасцы! Я, бывший офицер Имперской армии, призываю вас восстать против тирании! Уже сейчас мой батальон вступил в бой за свободу. Да здравствует Новый Техас! Смерть проклятым землянам!

Мятежный батальон действительно вступил в бой: фонтаны разрывов накрыли позиции второй штурмовой роты, атаковавшей высоту 834.5 с востока, со стороны дороги.

– Господи, как же они, – пробормотал пораженный майор Джонстон.

– Возьми себя в руки, – резко сказал Риччи, поднимаясь из канавы. – Доложи нашему комбригу о мятеже. Только не вздумай связываться с армейским командованием.

Пока Джонстон лихорадочно вызывал штаб бригады, Риччи начал отдавать приказы.

– Саперам – завалить противотанковыми минами дорогу! Десантным катерам – уничтожить взвод тяжелого оружия мятежных армейцев! Ракетчикам роты В – развернуться к дороге и приготовиться к отражению танковой атаки! Истребителям танков – выдвинуться к сопке.

Штурмовой батальон не имел собственной бронетехники, за исключением шести самоходный минометов 'Бизон' и трех САУ 'Зубр'; предполагалось, что на место десантники доставляются десантными катерами. А вот армейский батальон кроме такой же роты тяжелого оружия, поддерживали 36 БМП, атаки которых ожидалась с минуты на минуту. Над головой Риччи промчались десантные катера с подвешенными под пилонами ракетами. Через минуту из-за высоты донесся грохот взрывов.

– Господин полковник, задание выполнено, – раздался в наушниках голос командира отряда катеров. – Рота тяжелого оружия уничтожена. Мы потеряли два катера, сбитых ракетами.

– Возвращайтесь на базу и доставьте нам боеприпасов, – приказал Риччи. – Без минометных мин и ПТУРСОВ мы долго не продержимся.

Подполковник со своим штабом (состоящим, собственно, из начальника штаба, двоих ординарцев и отделения охраны), отступили к краю дороги, пропуская 'Зубры'. Три приземистые гусеничные машины (имперские военные до сих пор предпочитали гусеницы неустойчивым антигравитационным платформам) с короткими стволами пятидюймового калибра развернулись у поворота, беря дорогу под обстрел. Когда из-за сопки появились БМП врага, им уже была приготовлена теплая встреча. Первая машина подорвалась на мине; вторая и третья, пытаясь ее объехать, были подбиты ракетами, выпущенными 'Зубрами'. Десантники из ручных ракетометов подбили последнюю БМП в зоне обстрела, отрезав голову колонны. Затем началось избиение. Десять бронированных машин были подбиты истребителями танков и ракетометами десантников за несколько минут; их экипажи были скошены автоматным и пулеметным огнем. Дорогу заволокло черным дымом. Риччи приказал одному из истребителей выпустить робота-разведчика. Ракета, вылетев из кургузого ствола, раскрыла короткие прямые крылья, обогнула сопку, и пролетела над хвостом колонны мятежников. На командирском планшете подполковника было хорошо видно, как солдаты покидали свои БМП, разворачиваясь в цепь. Подполковник приказал минометчикам открыть заградительный огонь. Наблюдая, как пехота мятежников залегла, он усмехнулся: солдаты не очень-то рвались в бой против своих бывших соратников. Однако, понимая, что своими силами ему не справиться и с минитменами и с бунтовщиками, Риччи приказал отступить на новые позиции за пересекавшим дорогу ручьем. Десантники отходили повзводно, прикрывая друг друга пулеметным огнем. Когда отход был завершен, Риччи вздохнул и приказал: – Пусть саперы копают окопы для солдат. Ротам А и С– загнуть фланги – нас попытаются обойти. Минометчикам – прекратить огонь! И направьте пару саперов ко мне – пусть оборудуют КП. Похоже, мы здесь застряли надолго. До утра мятежники предоставили штурмовикам отдых (Джон ухитрился даже ненадолго вздремнуть). Десантные катера вернулись на рассвете, доставив продукты и боеприпасы. Потом начались атаки. Трижды восставшие солдаты и боевики 'Сынов свободы' при поддержке ротных минометов и уцелевших БМП бросались в атаку, и трижды отбрасывались огнем штурмовиков и самоходок. Под пальмами и на поросших папоротником полянах остались десятки тел врагов и шестнадцать БМП. Имперцы потеряли тридцать пять солдат и один 'Зубр', сожженный противотанковой ракетой. Ближе к закату, наконец, подошло подкрепление. Сначала на высоту 834.5 обрушился огонь артиллерии, затем в атаку при поддержке танков пошли десантники 101 бригады звездной пехоты. Риччи, оставив на КП начштаба, лично поднял своих усталых бойцов в атаку, и мятежники оказались меж двух огней. Спустя какой-то час подполковник Риччи уже докладывал бригадному генералу Локвуду о захвате злосчастной высоты и о разгроме бунтовщиков.

– Благодарю за службу, – ответил генерал. – Мятежный комбат застрелился, остатки его солдат взяты в плен, как и уцелевшие минитмены. Теперь эти новотехасцы узнают, как бунтовать.

– Урок они получили хороший, – ответил Риччи. – Но пойдет ли он впрок?

Генерал не ответил, и некоторое время курил, глядя на закат. Медленно и величественно белое солнце Нового Техаса садилось за изрытую воронками, черную от сгоревшего папоротника высоту 834.5. 9. 12 марта 2766 г. Планета Дальняя, город Гагарин. Долгая – шесть земных месяцев – зима вступала в свои права в Югороссии. Белый снег покрыл улицы Гагарина. Хотя ему предстояло сойти через несколько дней, с началом очередной оттепели (все же город Гагарин лежал в субтропиках), большинство горожан радовались снегу, прикрывшему бурую зимнюю грязь. Сайман Уайт, однако, к большинству не принадлежал. Он не любил снег. Сейчас, возвращаясь с работы, он вспоминал Лондон. Хотя после свадьбы Сайман переехал на квартиру жены, он по-прежнему считал, что живет в невыносимо тяжелых условиях. Он считал себя несправедливо обиженным, и хотя отмщение Империи за понесенные обиды приходилось откладывать в долгий ящик, от мести он не отказался.

– Хотите журнальчик, господин, – спросил подошедший к Сайману бродячий торговец.

Сайман бросил взгляд на голую девку на обложке, и открыл было рот, чтобы послать продавца порнушки подальше. Но тот раскрыл журнал и сунул его Уайту чуть ли не под нос. Между страниц была вложена фотография: двое мужчин в смокингах с бокалами в руках. Этих двоих Сайман знал еще по своей прежней жизни на Земле. Джон Моэм, известный журналист и одновременно функционер 'Сынов свободы'. Именно он свел Саймана с представителями так называемого графа Кассале. Будучи англичанином, Сайман скептически относился к титулу пиратского вожака, но дело обещало быть прибыльным. Да и возможность ослабить Империю, поддержав боровшихся против нее 'джентльменов удачи' выглядела привлекательно – Сайман уже тогда насмотрелся на имперскую бюрократию, и считал, что этот Карфаген должен быть разрушен. Вторым был Виктор Коротков – английский бизнесмен русского происхожденья. Они с Саймоном были знакомцы давно, вместе проворачивали не вполне законные дела. Он помог Сайману провернуть аферу с 'графом Фрейгорном', и, когда все вскрылось, ухитрился лечь на дно, избежав ареста. На фотографии был нацарапан номер комма. Местный номер. Сайман усмехнулся: его старый друг вновь вступил в игру.

– Беру, – сказал он торговцу. – Сколько?

Заплатив предложенную цену, он раскрыл журнал. Хорошо запомнив номер, он сунул журнал (вместе с фотографией) в ближайшую урну. Затем направился к дому, где его уже ждала жена. 10. 13 марта 2766 г. Планета Дальняя, город Гагарин.

– Сима, ты долго будешь ковыряться в тарелке? Дырку просверлишь? – сказала Анна Симонова (менять фамилию в браке она отказалась) своему мужу. – Ты обещал сходить со мной посмотреть шубу.