На осколках цивилизации

— Это очень хорошо! Нет-нет, в том нет ничего странного: это совсем обычные люди, только, может, малость разбалованные. Если мы поймём, возможно ли туда попасть, то ночлег у нас, считай, есть, — Креймер хмыкнул, хотел было что-то сказать, но замолчал и лишь, сглотнув, кивнул. — Если мне не изменяет память, то вход был здесь, прямо вот под этим обломком.

Константин не так легко, но и без особых сложностей сдвинул кусок высотой ему по колено в сторону; в итоге он оказался прав в своих предположениях: в том месте действительно была лестница, но, правда, более чем на половину узкий ход закрывала отвалившаяся часть потолка. Пролезть в образовавшуюся дыру не представлялось возможности, как они ни пытались; оставалось только одно и самое явное: отодвинуть глыбу. Джон и Чес переглянулись, покачали головами, уже сейчас понимая, что такое дастся не так легко и не с первого раза, и одновременно налегли на камень.

За первый подход удалось открыть ход всего лишь на сантиметра три, которые бы им ничего не дали, за второй, использовав сил по максимуму, — на пять, что в совокупности давало восемь ни на что не влияющих см. Зато пот валил градом, да и с каждым сдвигом вниз бесконечно сыпались камни и пыль, что явно не шло на руку. Джон, когда они с Чесом, усмехнувшись, после минутной передышки вновь вернулись к своему нелёгкому делу, заметил, что ступеньки внизу в не самом лучшем виде — спускаться придётся крайней осторожно. Он не замедлил сообщить это Креймеру; тот, почему-то едва сдерживая смех, кивнул и налёг на обломок. Приложив огромные усилия, они вдвоём сумели в несколько рывков сместить камень аж на десять сантиметров, чего хватило даже с лишком для того чтобы влезть.

Уставшие до черта, но радостные, они по одному осторожно спрыгнули вниз на тёмную лестницу и направились к немного заваленной двери. Здесь музыка слышалась намного громче, стали понятны даже некоторые голоса; Константин принялся быстро разбирать камни, парень поспешил помочь. В итоге они ввалились в пустое, пропахшее алкоголем помещение с весьма поредевшей подсветкой и устало поплелись к бару, где, по его предположениям, должен был находиться Джо.

— Где люди? — Креймер с интересом оглядывал всё вокруг.

— В соседнем зале. В прошлый раз я их, честно говоря, не видел. Там, где они, всё занято, а вот этот зал… — Джон махнул направо, — совершенно пуст. Там мы какие-нибудь комнаты и займём. Но где же Джо?..

Он обошёл барную стойку, потом всю комнату, пару раз позвал, но в итоге никто не откликнулся.

— Даже не знаю, где он может быть. Впрочем, давай сначала разместимся где-нибудь — может, потом и его найдём. Тут, к счастью, не такие строгие правила, — Чес кивнул, и они прошли в соседний зал, ещё более пустынный, без столиков, зато со специально расставленными кабинками. В общем, вполне понятно было, для чего служил этот зал в прошлом… Сейчас же Джон и его бывший водитель выбрали наиболее удобную кабинку в конце зала: она была более просторной, более широкой в высоту и ширину. Причём, здесь были две кровати, расставленные по разным сторонам; Константин включил ночник, и стало намного светлей. Теперь он рассмотрел и два комода, и мини-бар, и даже чайник. Чес это тоже заметил и оценил.

— Я не удивлюсь, если здесь есть ещё рабочий душ…

— Давай проверим! — Джон вышел из кабинки и, немного поразмыслив, направился к противоположному углу; последняя кабинка часто была с душем, так как являлась вип-зоной. Странно, конечно, что в их комнатке не было: по идее, должно быть. Но он, как и предполагалось, оказался прав: там находилась одна кабинка с работающим душем, даже с мыльными принадлежностями.

— Ого, как ты быстро нашёл! — Чес удивлённо стоял в дверях.

— Ещё бы!.. — усмехнувшись, не столько ему, сколько себе проговорил Константин. — Мне лично не верится, что водоснабжение ещё работает. Нужно принять душ и чем скорее, тем лучше, — Креймер задумчиво хмыкнул и развернулся.

— Иди первым, — а сам ушёл обратно в их комнатку. Джон пожал плечами и подумал, что не прочь смыть с себя всю эту грязь, накопившуюся за почти три дня.

***

После различных бытовых моментов, когда закончились принятия душа, разборки еды и вещей, они впервые за несколько дней смогли спокойно вздохнуть. Здесь было хорошо, уютно, чисто, еда под боком, не слышны взрывы и свист, не нужно ежеминутно быть на чеку. Даже сильно запылившуюся одежду оказалось возможным постирать; короче, сегодняшний день был самым лучшим днём из всех тех, что были. Даже обстановка казалась чересчур спокойной до такой степени, что им, привыкшим к постоянным тревогам, под землёй и в совершенной безопасности стало будто бы и неуютно, как бывает бывшим фронтовикам после военных действий. И вроде, катастрофа обрушилась совсем недавно: каких-то жалких три дня назад, но всё равно ощущение оставалось такое, будто обстрел шёл не меньше месяца и не меньше этого срока они пытались выживать, выкарабкиваясь из-под пыли.

В зале было сумрачно, тихо и даже таинственно: подсветка делала своё дело. Джону почему-то вспомнилось, как давным-давно, ещё в детстве, он любил сидеть в одиночку рядом с Рождественской ёлкой и в темноте: горели только гирлянды. И вот в этом переливающемся свете маленький он обожал думать о всяком разном, но только не о Новом Годе; конечно, детство его счастливым назвать нельзя, но это был один из приятных моментов. А может быть, и просто один-единственный момент…

— О чём думаешь? — Джон и не заметил, как уселся на кровать и с тех пор не сделал и движения, смотря в упор в одну точку. Теперь он приободрился, хмыкнул и пожал плечами.

— Да так… в общем, всё не то. Надо бы Джо найти, — быстро перевёл он тему. — И сказать ему, что мы здесь.

— Это не проблема, — Чес скривил рот в усмешке и взял с тумбочки карту. — Есть нечто и поважнее… — Константину не потребовалось много времени, чтобы проследить за его мыслью.

— Что ты намереваешься сделать?

— Раз уж я сказал, что возьмусь за план по тому, где бы найти твою семью, то сделаю это точно. Просто и мне нужно над кое-чем подумать… — он навис над картой и принялся её пристально рассматривать. Джон лишь хмыкнул и осторожно спросил:

— Моя помощь нужна? — Креймер взял со стола карандаш и, мимолётом на него посмотрев, отрицательно помотал головой. — Ладно, в таком случае я пойду найду Джо.

Константин хотел всё-таки увидеть этого парня, а заодно и найти кухню; в итоге вновь обошёл холл по триста раз и решил заглянуть в общий зал. Там оказалось неожиданно мало народу, в основном молодёжь, на него внимания не обратили от слова совсем, а Джо оказался за последним столиком в компании двух девушек. Он ещё издали заметил Константина и позвал его к себе; Джон подошёл, поначалу хотел отвести паренька в сторону и там его расспросить, но тому удалось его как-то усадить, заставить выпить и… дальше стало необычайно легко и беззаботно; их весёлость передалась и ему, и какие-то вопросы, которые он хотел задать, мигом позабылись. Джон даже не помнил, каким легкомысленным разговором его увлекли новые знакомые, он просто помнил, что было хорошо и тепло внутри.

Наверное, он всё-таки выпил лишнего… Впрочем, зато и узнал много нового, хотя и совсем ненужного ему. Потом сходил на кухню, которая находилась за дверью в этом зале, и взял несколько сухих пайков для себя и для Чеса. Ему кое-как удалось отвязаться от Джо, пообещав, что он ещё придёт, и после он скорее направился в их комнату — Креймер наверняка его потерял. Честно говоря, Константину было не слишком приятно вспоминать то, что он делал последний час: получается, также бездействовал и морально уничтожался, как и все здешние обитатели, совсем не понимающие, какой ужас творится наверху. Когда он возвращался, что-то глодало ему душу; неужели совесть проснулась?

Джон лишь усмехнулся и вошёл в комнату: она была пуста. Он слегка удивился, но особого внимания не уделил и оставил паёк на столе Креймера. Но самое интересное началось много позже, через двадцать минут…

Чеса было не слышно, не видно; Джон проверил все места, которые были здесь, внизу, спрашивал у многих, но никто не видел похожего паренька. Вот тогда некое тревожное предчувствие и зашевелилось в его душе, как бы тот ни старался его подавить. Оставался один вариант: Креймер выбрался наружу. А наружу для чего? Правильно: для поиска хоть какой-нибудь информации о его семье. Это было самым худшим, но и самым логичным вариантом. В тот момент то самое скребущее на душе и увеличило свои масштабы, превратившись в нечто раздирающее; Константин одновременно осознал несколько вещей: свою глупость, безвозмездную помощь — Чеса и их общую недомолвку. В итоге оказалось, что проблем куда больше, чем казалось на первый взгляд…