Начальник Культуры

Где-то позади раздались крики:

— Э! Там кто-то был!

Я резко обернулся.

— Где?!

— Видели тень! Кто-то выбежал через запасной выход!

Я сжал зубы. Всё стало на свои места.

Не короткое замыкание. Поджог! Но если я сейчас уйду — здание может не пережить эту ночь… Что же делать? Чёрт с ним, виновного найду потом. Сейчас главное – потушить.

Я рванул обратно, переключаясь на другой очаг. Струя пены захлестнула провода, погасив искры. Запах гари стал ещё сильнее, но пламя пошло на убыль.

Где-то вдалеке завыла сирена пожарных. Я сделал глубокий вдох, огляделся. Пламени больше не было. Только сажа, копоть и дым.

Я вышел из обугленного коридора, тяжело дыша. Вокруг ещё стоял запах гари, но пожар был потушен.

В зале царил хаос. Панки сгрудились у сцены, некоторые переговаривались вполголоса, кто-то истерично ржал, будто всё происходящее их забавляло. Несколько человек с серьёзным видом обсуждали пожар, но лидер группки новоприбывших – долговязый парень с ирокезом – демонстративно пнул ногой сценический реквизит и фыркнул:

— Ну что, культурная программа отменяется? – издевательски протянул он, глядя прямо на меня.

Я сдержался, но пальцы будто сами собою сжались в кулак.

— Никто ничего не отменяет, — твёрдо сказал я.

Панки зашевелились, словно ожидали другого ответа. Один из них – круглолицый, с банданой, — поморщился и кивнул:

— Да ладно, мужик. Тут, типа, всё понятно. Власти вам уже намекнули, что мы тут лишние.

— Какие власти? — я прищурился.

— Ну, типа… — он запнулся, но долговязый перехватил инициативу:

— Тот, кто палит ваше шоу! Очевидно же. Ты же сам знаешь, что тебе не дадут его провести, так чего корячиться?

Тон его был вызывающим. Я посмотрел на него внимательно. Вот оно что. Эти точно сюда пришли не для концерта.

— Вы саботажники? — спросил я ровно.

Панки загоготали.

— Эй, мужик, расслабься! Мы просто народные артисты, — улыбнулся долговязый, с явным удовольствием смакуя ситуацию.

Пока он развлекался, я заметил, что за его спиной парочка панков уже потрошили ящики с реквизитом.

Я шагнул вперёд, готовый вмешаться, но тут раздался голос:

— Хватит! Прекрати ***, — рявкнул Бдительный.

— Да ла-а-адно? — хмыкнул долговязый.

— Ты перегибаешь.

Бдительный явно имел вес среди своих, но для меня его вмешательство стало неожиданным. И долговязый прищурился.

— Ну ты даёшь…

— Заткнись, — спокойно сказал Бдительный, добавив пару крепких словечек.

Долговязый напрягся, но отступил. Панки, не очень довольные тем, что им не дали покутить, ушли. Я встретился взглядом с неожиданным заступником.

— Почему ты вмешался?

— А я, может, хочу посмотреть, получится у тебя или нет, — признался он.

— Тогда работаем, — я протянул ему руку и мы обменялись рукопожатиями. .

После пожара и столкновения с панками мне уж очень хотелось перевести дух, но день явно не собирался сбавлять обороты. Из коридора донёсся раздражённый голос Тани:

— Да как так-то?!

Она держала в руках платье, которое ещё утром было в идеальном состоянии. Теперь по светлой ткани шли рваные полосы, как борозды, словно его неудачно бросили в стиральную машину с чем-то цепким.

Таня сжимала платье в руках, а рядом стояла хозяйка квартиры Люда с непроницаемым лицом.

— Что случилось?— спросил я.

Таня вздохнула, зло зыркнув на Люду.

— Случайность случилась, да? — резко бросила Таня Люде.

— Танечка, я ж не нарочно, — вздохнула та с преувеличенной жалостью. — Ну откуда мне знать, что это платье нельзя было стирать с простынями? Я ж только помочь хотела, ты ведь вечно занята…

Я внимательно посмотрел на Люду. Уж слишком она спокойно держалась.

— Помочь хотела? — медленно повторила Таня, сжимая губы.

— Ну да, — безмятежно кивнула та. — Ты ж такая молодая, дел у тебя много, я решила заботу проявить…

Я видел, что Таня готова взорваться, но пока держала себя в руках.

— Люд, — спокойно сказал я, — а зачем вообще тебе понадобилось стирать чужие вещи?

Люда улыбнулась, но в глазах мелькнул холод.

— Да я ж по-доброму... по-хозяйски просто.

Таня коротко выдохнула и посмотрела на меня. Я мог бы надавить на хозяйку, но решил иначе. Люда хмыкнула и ушла, оставь нас с Таней вдвоём.

— У тебя есть другое платье? — уточнил у нее я.

Таня задумалась, облизала губы.

— Есть… не такое красивое, как это, но есть, — выдохнула она разочаровано. — Ты что, эту дуру просто так отпустишь? Она ведь срывает концерт!

— Нет, — ответил я. — Я позволил ей думать, что она победила. Но обзываться всё-таки не стоит.

Таня прищурилась, развернулась и тоже зашагала прочь, держа в руках испорченное платье.

Я проводил её взглядом и направился к выходу, подышать свежим воздухом. В воздухе стоял запах гари, но меня больше беспокоило другое. У входа уже замерла чёрная служебная «Волга», а рядом – сам Рубанов, в своём неизменном дорогом пальто и с насмешливой полуулыбкой.

Он не торопился заходить внутрь, явно наслаждаясь моментом. За его спиной переминались с ноги на ногу двое чиновников и мужчина в форме – видимо, пожарный инспектор.

— Максим Валерьевич! — раздался голос Рубанова, когда я подошёл ближе. — А я уж думал, что вы сбежите, как только услышите о проверке.

— Какая проверка? — спросил я ровно.

Рубанов поднял брови.

— Так внеплановая же. Неужели вас не предупредили?

Я сжал зубы. Конечно, не предупредили. Всё как всегда – внезапно, чтобы не успели подготовиться.

— Значит, не предупредили, — хмыкнул он. — Ну что ж, тогда будем инспектировать так, как есть. Уж простите, что я вас от приготовлений к концерту отвлекаю, но как есть. Пожарная безопасность превыше всего.

Он хлопнул в ладони и повернулся к своим людям.

— Проходим внутрь.

Я сжал зубы, но развернулся и пошёл вперёд. Если я откажусь, они всё равно зайдут – но уже без меня, и тогда точно «найдут» что-то. Ну и закроют ДК до устранения неисправностей по технике пожарной безопасности. Лучше уж маячить тут и контролировать ситуацию.