Начало траектории

— Совпадений не бывает, — тихо ответил он. — Плёнка та же. Упаковка с той же базы. И цена ниже.

Он достал карту точек. Обвёл новые места. Все — за пределами основной зоны. Ни одной знакомой фамилии, ни одного пересекающегося курьера. Значит, либо кто-то работает в тени, либо кто-то скопировал. Опасно и то, и другое.

Первым шагом стал не просто визит на рынок, а полноценная операция. Август провёл вечер, листая старые записи о закупках, анализируя даты, суммы, объёмы. Он прикинул, с какой точки могли утечь партии, и составил краткий список мест, где теоретически могли закупаться схожие товары. Утром позвал Сашу и дал ему простую задачу: идти немного раньше и просто наблюдать, не привлекая внимания. Саша должен был фиксировать, кто подходит к продавцам, с какими сумками уходит, не мелькает ли лицо кого-то из старых знакомых.

Сам Август прибыл через полчаса. Он вошёл в ряды уверенно, но с видом обычного школьника, интересующегося тетрадками. Остановился у знакомой точки с канцелярией, где раньше брал большую часть гелевых ручек и наклеек. И тут — сразу удар в грудь: упаковка та же, но цвета чуть иные, бумага плотнее, дизайн словно отшлифован. Новая партия. Но с тем же визуальным кодом.

Он взял один блок, развернул. Узнал всё — даже запах. Это была их база. Но кто-то теперь работал через неё напрямую, без него. И, судя по следам, в больших объёмах.

— Почём? — спросил он у продавщицы.

— Семьдесят за десяток. Хочешь двадцать — отдам по шестьдесят пять.

— Берут?

— Один пацан на неделе весь ящик забрал. Даже не торговался. Говорит, три района держит. Всё по бумажке. Счёт ведёт на листочках. Умный, мол, на олимпиадах.

Уходя, Август уже знал: это не улица. Это — кто-то вроде него. Рациональный. Системный. И — чужой.

В тот же вечер он вызвал Валю и Артёма в шахту. Разложил перед ними схему.

— Это не просто конкурент. Это отражение. Он делает то же, что и мы. Значит, наблюдал. Значит, знал. Возможно — изнутри. Или через кого-то.

— Приманку? — предложил Артём.

— Пока нет. Надо узнать, кто он. А потом — поговорить.

Через два дня имя стало известно: Лёша. Школьник из 121-й. Олимпиадник. Чистые тетради, графики, формулы. Структура без эмоций.

— У него всё в цифрах, — заметила Валя. — У него нет основы системы, нет ядра. Это опасно.

— Потому и сильный. Механизм. А механизмы не сочувствуют.

Но Август не пришёл сразу. Он играл в долгу. Сначала — давление. Он пустил слухи. Лёгкие, невидимые, почти невесомые. «Появился парнишка из 121-й, копирует схему, но не чувствует улицу» — сказал он между делом Валентине в коридоре, зная, что в школе всегда кто-то подслушивает. Потом отправил Артёма по дворам с задачей — аккуратно, не в лоб, а на языке полунамёков, распространять мнение: «Новый пацан работает чётко, но сухо. Без команды. Сгорит от перегрузки».

На третий день Валя доложила, что у Лёши нервно отреагировали на фразу «показатели вместо людей». Он молчал на уроке, сжал зубы, бросил ручку.

Август ждал. Не лез. Только усиливал фон — дал распоряжение повысить бонусы у своих продавцов. Пусть информация просочится до чужих. Пусть сравнят.

Когда Лёша, по словам наблюдателей, начал раздражённо рвать бумажки на перемене — Август понял: пора.

Он пришёл к нему внезапно. Не через знакомую. Не через посредника. Просто появился в коридоре школы 121-й, когда Лёша, уставший, сидел у окна. Один. Ровная спина. Идеальный почерк. Мелкие капли пота на лбу.

Август сделал несколько неторопливых шагов по коридору, как будто просто изучал вывески на стенах. Но на самом деле он шёл прямо к цели. Он увидел Лёшу за партой у окна — тот сидел один, сосредоточенно водя ручкой по графикам, рядом аккуратно лежали линейка и тетрадь в клетку. Не было ни книг, ни рюкзака — всё строго и функционально.

Август подошёл спокойно. Встал напротив и, не улыбаясь, произнёс:

— Ты Лёша?

Тот поднял глаза. В них — усталость, лёгкое раздражение и… внезапное узнавание. Но лицо осталось ровным.

— Да. А ты кто такой?

— Август. Я тот, чью тень ты пытаешься обойти. Слухи доходят. Хочу поговорить. Тет-а-тет.

Лёша закрыл тетрадь. Медленно. Показательно. Никакой паники.

— Про товар?

— Про то, почему ты решил войти в игру, не стуча в дверь.

— Я не лезу к тебе. Просто занял свободное место.

— Это было свободным только до тех пор, пока ты не скопировал схему, не залез в мою цепочку поставок и не начал демпинговать.

— Это рынок. Никто не запрещает думать лучше.

— Думаешь лучше — не повторяешь. Создаёшь своё. А ты не создал. Ты воспроизвёл. Почти без ошибок. Это значит, ты наблюдал. Или кто-то тебя кормил. Кто?

Лёша не ответил. Только чуть напряг губы.

— Твоя система холодная, — продолжил Август. — Она держится на расчёте. Пока всё идёт по плану — она работает. Но первая же эмоция, первый сбой — и всё рассыпается. Я это видел.

— А ты? У тебя всё на словах. Доверие, чувство, якобы семья. Это работает до тех пор, пока один не решит выйти. И тогда рушится уже не система, а всё окружение.

— Вот и разница. У меня — сеть. У тебя — схема. Моя сеть умеет лечить сбои. Твоя — отсекает. Как хирург. Без анестезии.

— Хирург хотя бы точен. А твои «лечения» — хаос.

— Угу. А знаешь, почему всё равно твои продавцы нервничают, когда мои начинают работать рядом? Потому что у нас — крыша. Защита. Механизм реагирования. А у тебя — просто график.

Лёша замер. Первое настоящее сомнение вспыхнуло в глазах.

Август сделал шаг ближе, понизив голос:

— Я не пришёл угрожать. Я просто даю тебе выбор. Ты умеешь строить — вижу. Ты силён. Но без глубины. Без уличного чутья. У тебя нет логистики, как у нас. Нет каналов защиты. Ты даже не знаешь, что старшие уже смотрят на твои точки. А у нас с ними — мир. Пока.

— Это шантаж?

— Нет. Это перспектива. Я предлагаю не подчинение. Я предлагаю рамку. Блок. Ты управляешь им. По моим законам. С нашей логистикой. С нашей крышей. Ты работаешь спокойно. Я не мешаю тебе. Но если откажешься — я начну двигаться. Плотно. Без эмоций. Ты увидишь, как твои уйдут сами. Один за другим. Потому что у меня — не только товар. У меня — горизонт.

Пауза. Молчание. Потом Август добавил:

— Ты строишь сейчас. А я строю на пять лет вперёд. Бумаги, Лёша. Ценные бумаги. Биржи. Инвестиции. Банковская сеть. У тебя к этому нет доступа. А у меня уже есть замысел. Я двигаюсь. Скоро ты даже не поймёшь, чем я занимаюсь. Но я помню, кто был рядом. И кто выбирал быть против.

Лёша выдохнул. Опустил глаза. Потом тихо спросил:

— Что получаю?

— Спокойствие. Пространство. Защиту. Инфу. И возможность быть ближе к центру. Я не предлагаю тебе быть под. Я предлагаю быть рядом. Пока ты держишь слово.

Лёша молча протянул руку. Пожал твёрдо. Без лишних эмоций.

— Попробуем.

Август знал — это начало новой главы. Возможно, нового риска. Но и новой силы. Потому что теперь в его схеме был Лёша. Холодный ум. И если он не предаст — он может стать тем, кого он так долго искал.