Над пропастью юности

Девушки переглянулись между собой, задавая друг другу немой вопрос — кто такой Сэм Пинкотт, а затем прыснули от смеха. Рейчел тоже заливисто засмеялась, не имея и малейшего осознания того, что сама была предметом высмеивания, как и безызвестный Сэм, у которого должно быть горели уши где-то в другой части города.

Рейчел умолкла лишь ненадолго, сосредоточившись, как следует, на безмятежном лице Фреи. Алисса в это время начала разглагольствовать о том, насколько опасна косметика, как от неё на коже часто появляется сыпь, порой даже волдыри, уродующие лицо, как её зачастую тестируют на животных, от чего те умирают.

— Откуда ты всё это знаешь? — возмущенно спросила Рейчел, ненадолго отвлекшись. Через секунду её рука снова скользнула по лицу Фреи, веки которой затрепетали.

— Похоже, мы читаем разные журналы, — хмыкнула Алисса.

— Готово! — заключила Рейчел, подозвав к себе девушку. Фрея развернулась на месте и с долей опасения посмотрела на себя в зеркало. Внутри всё трепетало от нетерпения и плохого предчувствия того, что Рейчел обязательно перестарается, превратит её лицо до неузнаваемости, разукрасив, как клоуна.

— Должна признать, я ожидала намного худшего, — Алисса будто прочитала мысли Фреи, которая застыла напротив своего отражения, рассматривая его, будто видела себя впервые. Многое в ней не изменилось. Верхние веки обведены чёрной длинной линией, из-за которой глаза будто стали казаться больше, ресницы держали на себе слой туши, от которой изогнулись вверх и стали угольно-чёрными. Немного румян на щеках, будто было мало того, что Фрея и без того безостановочно краснела, а на губах горел алый оттенок.

— Это, наверное, лишнее, — Фрея схватила платок, лежавший перед ней, и начала вытирать губы, смачивая его языком. Рейчел обреченно вздохнула, прежде чем упасть обратно на кровать девушки.

Фрея больше не мешкалась. Ловкими привычными движениями сделала прическу, собрав волосы к верху, переобулась и поспешила уйти. Она и без того вышла за полчаса до назначенного времени, хоть и подозревала, что начнется всё гораздо позже. В то же время ей сложно было представить, что именно должно было начаться. Будут это танцы или просто светские беседы? Живые обсуждения за большим столом или небольшим фуршетом, где каждый будет искать себе компанию по душе?

Вечерний воздух отдавал приятной теплотой, обволакивающей тело. Небо приняло темно-синие краски, но не спешило брать на себя ночной кров. Фрея сжимала обеими ладонями тонкую лямку сумки, перекинутой через плечо, в которой хранился альбом с зарисовками, с которым она не расставалась ни на минуту.

Добиралась автобусом. Подробно изучила перед этим карту города и даже днем накануне сделала вылазку, чтобы затем точно не заблудиться, но, кажется, вышла не на той остановке, потому что всё вдруг стало незнакомым. У Фреи закружилась голова, пока среди ряда прижатых друг к другу старых домов она искала тот самый, куда её пригласили. Страх давил на низ живота, ладони вспотели от волнения.

На улице ещё было достаточно людей, чтобы Фрея могла подойти к любому и спросить, в нужном ли направлении двигалась. Но она не решалась этого сделать, будто было что-то секретное в том, зачем ей нужно было отыскать этот дом, и что должно было в нем произойти. Просьба Инканти никому не показывать приглашение осталась на затворках подсознания, и она не могла оступиться и выдать ни себя, ни его. Глупо, нелепо и совершенно бессмысленно, но Фрея ничего не могла с собой поделать, потому что привыкла следовать провозглашенным и неписанным правилам.

Она ослушалась лишь однажды. В сущности, встречаться с Джоном никто не запрещал, но Фрея знала наверняка, что отцу это не придется по душе. Парень давно предлагал рассказать мистеру О’Конеллу о них и даже искренне не понимал, почему она продолжала держать всё в секрете. Фрея же всякий раз испытывала мурашки по коже, выбираясь посреди ночи из своей комнаты через окно, встречаясь с Джоном посреди пустынного пляжа и возвращаясь домой ближе к утру. Порой она даже встречала на своем пути рассеянного и пьяного Джеймса, ни разу её не заметившего. Ей нравилось держать отношения с Джоном в тайне, будто сохраняла их для себя, впервые делая то, что ей не было предназначено делать. Чувство опасности, риска быть пойманной и в то же время любви, которую Фрея не могла распознать, как следует, в силу собственной неопытности, было таким сильным, что захватывало с головой, вырывая из реальности, настигшей девушку теперь.

Следуя приглашению Инканти, Фрея чувствовала себя тем же образом. Ей нравилось что-то скрывать, держать в секрете и жить тайной, непостижимой общественным мнением, ограниченным правильностью, у которой были четко определены границы. Хотелось пересечь их, при этом оставшись незамеченной. Была в этом своеобразная прелесть, которой Фрея легко поддалась.

Прошло около получаса после того, как Фрея вышла из автобуса и гуляла вдоль незнакомой улицы и недоумевала, почему не могла найти дом, возле которого ошивалась днем накануне. Вечер начинался не с лучшего, и она уже готова была развернуться на месте и уйти, как взгляд её совершенно случайно наткнулся на незнакомого парня, прошмыгнувшего мимо, задев её небрежно плечом. Фрея остановилась, решив проследить за ним, пока он не свернул на подъездной дорожке ближайшего дома. Перед ним открылись двери — кто за ними стоял, нельзя было увидеть. Он что-то сказал, показал записку, а затем прошмыгнул внутрь. Фрея выдохнула с облегчением.

Она чувствовала себя неимоверно глупо. Топталась возле одного дома уже несколько минут, как он оказался тем самым, куда девушка стремительно направлялась.

Ноги стали ватными, когда она поднималась вверх по лестнице к дверям. Фрея будто вдруг начала чувствовать тяжесть косметики на лице и ощущение того, что вся она вдруг смазалась, вгоняло в смятение. Влажные ладони ещё сильнее сжали лямку сумки.

Она неуверенно постучала. Наверное, даже слишком тихо, а потому собрала все свои силы воедино снова, чтобы сделать это ещё раз, как двери вдруг распахнулись. Перед ней стоял молодой человек, высокий и немного сутуловатый, улыбающейся ехидной улыбкой. Облаченный в строгий костюм з бабочкой, он смерил её с ног до головы, из-за чего Фрея почувствовала себя, как не в своей тарелке. Ей вдруг стало не по себе. Платье стало жутко тесным, туфли неудобными, ремешок от сумки съехал с плеча.

— Пароль, — произнес парень охрипшим голосом, вытянув вперед длинную шею.

— Прости, что? — Фрея замешкалась. Может, ей послышалось? Может, это была какая-то глупая шутка? А может, она просто ошиблась домом.

— Пароль, — повторил он.

Дрожащими руками Фрея достала из сумки записку Инканти. Бегло перечитала, с двух сторон внимательно оглядела, неуверенно посмотрела на парня, но тот лишь пожал плечами. «И не забывайте об излюбленных сладостях».

— Засахаренные лимоны? — неуверенно спросила, прежде чем парень отошел в сторону, пропуская её внутрь. Спрятав записку обратно в сумку, Фрея выдохнула с облегчением. Надо же было Инканти такое придумать.

Снаружи дом казался не таким большим, но стоило Фрее пройти в гостиную, как она поразилась, как просторно было внутри. Ей всучили бокал с красным вином, в котором Фрея смочила язык и неприятно поморщилась, опустив руку с бокалом вниз. Девушка стала оглядываться вокруг. Гостиная, по которой были рассыпаны такие же молодые люди, как она, занимала два этажа. Фрея скользнула взглядом по лестнице, вздымающейся вверх, и обнаружила три двери, ведущих в остальные комнаты, куда, судя по всему, проход был запрещен.