Нам здесь (не) жить

— Персональный Призыв не помогает против запечатывания, — заметил Табула, слушавший нас до этого молча.

— Я помню, — холодно ответил я. — Но ритуал запечатывания для архидемона сотого уровня без знания Истинного имени длится далеко не одну минуту. У Демиурга будет много способов его сорвать, а если ни один не сработает — плейншифтиться обратно в наш мир или на крайний случай опять же самоубиться.

— Ладно, — хмуро сказал Ульберт. — Посмотрим, что из этого выйдет, но если не сработает… я с тебя ещё спрошу за твои советы!

Он взял Ступу, Пест и Кольцо и цокая копытами, потопал к выходу из сокровищницы, воняя серой и аурой чистого зла.

— Ты его зацепил, — заметил Табула Смарагдина. — Довольно болезненно.

— Я ему не нянька, а он уже не школьник. Меня тоже много кто больно зацепил, но я по этому поводу истерик не устраиваю.

— Не устраиваешь благодаря моей менталистике.

— Вот и окажи ему психиатрическую помощь, как мне оказал, я же не возражаю. Предметов, которые дадут лучшие результаты, в моём распоряжении нет. Если бы он мне точно сказал, с каким противником планирует драться, возможно я бы подобрал что-то получше. А когда ко мне приходят без приглашения и требуют непонятно что, но прямо сейчас — то и получают непонятно что.

— Я могу проводить психокоррекцию только тогда, когда о ней просят. А Ульберт не попросит. И ты сейчас затруднил мою работу ещё больше, потому что увеличил его недоверие к остальным членам гильдии.

— Не забывай, что он по моему совету будет сидеть в Великой Гробнице в безопасности и ждать Демиурга с рапортом. А я по твоему совету отправляюсь на миссию, где меня вполне могут убить. Если вернусь живым и с Энтомой — извинюсь перед вами обоими.

Глава 51. Just as planned

Титан мой поле перетопчет, перетопчет и лес,

Доклады разных сервиторов поясняют процесс.

В кабине разные иконы, печати чистоты,

Мигают лампочки — зеленые и красные среди темноты.

Наш итератор по компасу твердо держит свой путь

Туда, где хаос проявился, по кайфу отдохнуть.

Поступь Титана — свет прожекторов,

Поступь Титана — гул реакторов,

Поступь Титана — большой успех,

Поступь Титана — раздавим всех!

Ghostbuddy, «Поступь титана»

А Балда ему: «Глупый ты бес,

Куда ж ты за нами полез?

И руками-то снести не смог,

А я, смотри, снесу промеж ног».

Сел Балда на кобылку верхом,

Да версту проскакал, так что пыль столбом.

Испугался бесенок и к деду

Пошел рассказывать про такую победу.

Делать нечего — черти собрали оброк

Да на Балду взвалили мешок.

Александр Пушкин, «Сказка о попе и о работнике его Балде»

Демиург:

Сомнение — худший враг достойного слуги. Поэтому Демиург был создан неспособным сомневаться не только в действиях Высших — это в Великой Гробнице норма даже для самого ничтожного из её рабов, что говорить о Стражах Этажей. Но от других его отличало также полное отсутствие сомнений в собственных действиях. Нет, он не заходил так далеко, чтобы считать себя безошибочным — безошибочны могут быть только Высшие. Просто те функции, которые у низших созданий исполняют стыд, страх, жалость — у него заменял чистый интеллект. Там, где другие терзаются вопросом «правильно ли я поступаю», Демиург просто запоминал и делал выводы, чтобы ошибок не повторять. И даже если бы Высшие пожелали его уничтожить за совершённую ошибку, это бы никак не повлияло на его самооценку — это бы означало, что такой был замысел Создателя изначально, и он наилучшим образом его исполнил.

Самодовольство было единственным грехом, который Создатель пожелал ему оставить, и Демиург предавался ему с великим наслаждением, отдавая тем самым должное великому замыслу. Хотя он повелевал Злыми Лордами всех семи смертных грехов, но сам их разделить не мог, и был достаточно умён, чтобы даже не пробовать. Зависть, Жадность и Лень банально помешали бы ему служить Высшим, потому были исключены из самой его природы. Похоть и Обжорство были низшими телесными потребностями, которые исказили бы работу его великолепного чистого интеллекта. Нарушил бы баланс и концентрацию и Гнев, к тому же гневаются те, у кого что-то идёт не так, а у Демиурга всё всегда шло согласно замыслу Создателя — и не могло идти иначе. Вот разве что Гордыня… Ей Демиург не был чужд в принципе — он был хорош и знал это. Творение Создателя не могло быть некачественным. Однако даже Гордыне он предавался крайне сдержанно, поскольку переборщить с ней — означало переоценить свои возможности, а это путь к ошибкам.

Самодовольство же гордыне не равнозначно. Ибо самодовольство опирается на то, что ты уже совершил, а гордыня — это представление о том, что ты можешь совершить. Конечно, поскольку прошлое порождает будущее, самодовольство может стать причиной гордыни, но Демиург всегда вовремя отлавливал у себя подобные симптомы и не давал чувствам повлиять на свою эффективность.

Поэтому когда Создатель наконец решил оторвать его от рутинной работы по организации и проверке работ на седьмом этаже, чтобы использовать для разведки в одном из адских миров, Демиург испытал вполне заслуженный приступ довольства собой. Он был полезнее других Стражей, он сумел получить право на проверку в этом незнакомом мире. Несомненно, владыка Воин Такэмикадзути выбрался бы и сам, если бы пожелал того, так что для Назарика вне зависимости от исхода операции ничего существенно не изменится — а вот для Демиурга от этого зависит всё или почти всё — по крайней мере, больше, чем зависело до сих пор.

— Как ты понимаешь, тут три базовых сценария и от них зависит, насколько опасным может быть раскрытие твоей личности, — сказал владыка ТачМи, глядя на него с неприязнью, причину которой Демиург определить не смог.

— Разумеется, владыка, — загадка была слишком проста, чтобы отвлечь его более чем на треть секунды. — Если похищение Владыки Воина Такэмикадзути дело рук Игрока, который дал убежище мерзкой неблагодарной беглянке из Назарика, то ничего нового он не узнает — название «Аинз Оал Гоун» уже сказало ему достаточно. Если это вообще не Игрок, то моя личность ему ни о чём не скажет. Однако если речь идёт об Игроке, который с беглянкой до сих пор не контактировал, то мой облик может стать для него ключом к гильдии.

— Верно, верно. Ты уже предусмотрел контрмеры на последний названный случай? Назови их.

— Я отправлюсь в своей форме Баэля, владыка. Она не отличается от других демонов-удильщиков, которые часто используются разными гильдиями, в том числе и не гетероморфными, в качестве стражей — а потому не станет указанием на Назарик. Кроме того, поскольку это моя истинная форма, никакие заклинания снятия иллюзий или возврата к настоящему облику на меня в ней не подействуют.

— Ясно. Про меры против поиска и каких демонов можно призывать — напоминать не буду, ты это знаешь лучше меня, — от этой похвалы Демиург едва не воспарил в небеса на крыльях самодовольства. — Возьми Палочку Аварийного Зова.

Архидьявол не осмелился спросить, что именно предпримет «Аинз Оал Гоун», если он всё-таки воспользуется Палочкой, оказавшись в беде. Ясно, что это равносильно полному провалу и предмет ему вручают лишь для проверки его способности вовремя признать поражение и попросить о наказании.

* * *

В демонических планах Демиург чувствовал себя, как рыба в воде — хотя в данном случае, наверное, правильнее будет сказать «как лягушка». Он имел материальную основу, благодаря которой мог находиться в Материуме сколько угодно времени без необходимости возвращаться в родное пространство на перезарядку. И всё-таки там была работа — а здесь дом. Его Мана здесь пополнялась не только во время сна, но и с каждым вдохом — потому что сам воздух был ею наполнен. Время перезарядки скиллов также сократилось, а плоть постоянно регенерировала, как только он переставал получать повреждения.