Нас не сломить
Шрифт:
— Пейте, не стесняйтесь, — приговаривал он, разливая вино по чашкам.
У Аун Бан решил из приличия поддержать компанию.
— Ладно, так и быть, выпью, только чуть-чуть.
— Почему чуть-чуть? Пей сколько хочешь.
— Ты же знаешь, что вечером предстоит встреча.
— До вечера еще далеко, успеете проспаться, дядя, — уговаривал его уже успевший захмелеть Ко Шве Чо.
— Ко Шве Чо, ты не очень-то увлекайся. Не забывай о деле, — предупредил племянника У Аун Бан.
— Ничего с ним не случится. Пусть пьет, — поддержал парня хозяин дома.
Друзья посидели,
Когда стало смеркаться, дочь У Лоун Тхейна разбудила их, сказав, что ужин уже готов.
К концу трапезы совсем стемнело, и наконец можно было идти. В деревню Муэйни они явились точно в назначенное время. Крестьянам предстояло сообща решить очень важный вопрос, и разговор затянулся допоздна. Порешили на том, что часть присутствующих отправится по деревням, расположенным вдоль реки Нгамоуэй, проведет беседы с крестьянами и сделает все возможное, чтобы сорвать кампанию по сбору налогов. Сообща был выработан план обучения боевых дружин. Одним словом, каждый получил конкретное задание. Собрание затянулось до глубокой ночи, поэтому все сочли благоразумным переночевать здесь же в монастыре, под навесом, а едва займется заря, разойтись по домам.
Когда У Аун Бан появился в поле, сын встретил его вопросом:
— Как дела у У Шве Тейна, отец? Почему они решили собирать налог именно теперь? Они же знают, что у крестьян нет сейчас денег.
— Конечно, знают. Но решили лишний раз поиздеваться над нами. Только они забыли, что всему есть предел.
— У Шве Тейн рассказал, что в некоторых районах существуют организации неповиновения английским властям, которые призывают крестьян не платить налоги.
— Вот это правильно. О каких налогах может идти речь, когда у крестьян нет ни пья!
— Разве это справедливо: не успеет человек на свет появиться, как его облагают налогом.
— У кого ты ищешь справедливости? Ведь все до последнего пья уплывает в карманы к англичанам.
— Ну, ничего, мы их проучим. Вчера вечером на собрании приняли решение создавать в деревнях боевые отряды.
— Правильно, очень правильно.
У Аун Бан был рад, что сын всецело одобряет решение крестьянских руководителей оказать сопротивление английским властям и сорвать внеочередной сбор налогов.
— Как ты думаешь, отец, когда начнутся первые бои?
— Об этом еще рано говорить, сынок. Все не так просто, как кажется. Надо сначала провести большую подготовительную работу, создать отряды, научить их владеть оружием. Теперь у меня совсем не будет времени работать в поле. Придется вам с сестрой все взять на себя — и уборку и молотьбу.
— Не беспокойся. Я постараюсь справиться один.
— Спасибо, сынок. Я вижу, что на тебя можно положиться.
С этого дня Тхун Ин был занят с утра до вечера: то убирал рис, то пас коров. К концу дня он так уставал, что не мог даже мечтать о встрече с Эй Хмьин.
Крестьяне, которые постоянно испытывали нужду в рисе, сеяли ранние сорта на склонах холмов. Это спасало от голода многих, в том числе и семью У Аун Бана. Конечно, рис этот был более низкого качества. Но когда нечего есть, выбирать
не приходится. Как только поспевал ранний урожай, сразу же приступали к уборке. Снопы вывозили на ток и там молотили. Тхун Ин с сестрой жали рис, а их мать его обмолачивала. Когда наступала темень и работать в поле становилось невозможно, все отправлялись на ток.Однажды Тхун Ину довелось повстречаться там с Твей Мей, тоже помогавшей его матери. Проходя мимо с перекинутой через плечо палкой, на которой были нанизаны снопы риса, Твей Мей как бы между прочим спросила его:
— Ты что же в гости-то не зайдешь?
Тхун Ин вскинул на нее глаза, отер ладонью пот со лба и строго сказал:
— Сейчас не только по гостям ходить, почесаться некогда. На всякий случай то место, где чешется, отмечаю мелом. Вечером, если выпадет минута, почешу.
— Вот когда отмечаешь, заодно и почесал бы, — рассмеялась она.
— Да уж ладно. А ты-то зачем здесь?
— По тебе соскучилась, решила навестить. А заодно и матери твоей помогу.
— Спасибо ей. Мне одной не управиться бы и за три дня, — вступилась за девушку улыбающаяся До Ин Нвей.
Смущенная, встревоженная его недовольством Твей Мей молча опустила голову. Тем временем появилась Лоун Тин: на голове у нее красовался сноп риса, в одной руке она держала серп, а в другой — чайник с чашками.
— Ой, мамочки! Ну и устала я сегодня, — сказала она, громко вздыхая и сбрасывая с головы сноп.
— Еще бы не устать! С утра до вечера в поле, — сочувственно ответила Твей Мей.
— А как же иначе? Нам никогда не хватает риса до нового урожая. Надо скорее молотить, а то уже сегодня дома есть нечего, — сказала До Ин Нвей.
— И в прошлом году тоже не хватило? — спросила Твей Мей.
— Не хватило, дорогая, не хватило. Даже с долгами не удалось расплатиться. В этом году проценты выросли еще больше.
— А разве в прошлом году был плохой урожаи?
— Да нет, приличный. Только после уплаты долгов самим нам ничего не осталось.
Тхун Ин взял деревянную палку и принялся молотить сноп риса. Твей Мей нерешительно приблизилась к нему:
— Ты устал, Тхун Ин. Отдохни немного. Давай я помогу тебе.
— Спасибо. Пока есть силы, я и сам справлюсь.
— Сила-то, может, и есть, да ты весь взмок от пота.
— Вот-вот. Отдай ей палку. Жена всегда должна помогать мужу, — вмешалась Лоун Тин, после чего Твей Мей окончательно смутилась и покраснела как рак.
— Я действительно хочу помочь, — упрямо повторила она.
— А я разве возражаю? Что я такого сказала? Молотить надо по очереди, — как ни в чем не бывало продолжала подтрунивать Лоун Тин.
— Я знаю, что ты и тетушка До Ин Нвей не против того, чтобы мы с Тхун Ином поженились. Да вот сам Тхун Ин только и думает об Эй Хмьин, — сказала, набравшись внезапно храбрости, Твей Мей.
— Ой, что ты! Ты же очень красивая. Эй Хмьин далеко до тебя. А брат мой, кажется, очень любит красивых. Разве я не права, Тхун Ин?
— Ну что ты плетешь? — прикрикнул на сестру Тхун Ин, однако в его голосе совсем не было злости. Чувствовалось даже, что слова сестры пришлись ему по душе.