Наши ножи

— Бран… Где Брандон?

Санса огляделась по сторонам, выискивая в толпе слуг и солдат знакомое острое лицо. Она ожидала еще одной не менее волнительной встречи, но младшего брата нигде не было видно.

— Его… нет. Уехал… — опустила глаза Арья Баратеон, прерывая ее поиски. Пожалуй, она могла и соврать, но старковская честность ей этого не позволила. — Он не хочет тебя видеть. — добавила Арья, и Санса удрученно кивнула головой.

Больше ей, изгнанной волчице, ничего не оставалось.

В подземных катакомбах было по-особенному тихо, словно это место позабылось треволнениями людской жизни. По бугристым стенам проползли неровные тени, брошенные приглушенным светом, и, дойдя до нужного места, остановились. Тени безмолвствовали, и в молчании их умиротворенно трещали свечи. Где-то вдалеке капала вода, редко оглашая подземелье звонкой капелью. Слабый, уютный свет огня усыплял. Тепло крипты добавляло к усталости приятную разморенность, и, вглядываясь в каменные изваяния давно почивших родных, Санса чувствовала особенную безмятежность.

— Я пригласила тебя, а не… «этого», — недовольно проговорила Арья, хмуря соболиные брови.

Пряча взгляд, леди Болтон повертела в руках свечу. Санса зажгла ее о пламя соседних огарков и заговорила лишь после того, как поставила ее на могилу маленького Рикона.

— Он — мой муж, Арья, — приготовила она этот ответ, еще когда они выехали из Дредфорта, — и отец моих детей. Иначе я бы не смогла приехать.

— Он убил нашего брата.

— Да… Он убил нашего брата, — тенью повторила она за сестрой, вглядываясь в статую из обтесанного камня, и отдаленно не напоминавшую Рикона.

Рамси не стоило приезжать с ней. Лишь сейчас леди Болтон, привыкшая к постоянному присутствию мужа подле себя, осознала неразумность подобного поступка. Одно его присутствие оскверняло столь священное место, напоминая об ужасном времени в ее жизни, но ведь иначе приехать повидаться с сестрой у нее бы не вышло. Во дворе ей едва удалось развести их в разные стороны, а ведь Арья уже там сказала бастарду о том, что он жив только благодаря Сансе. Хорошо, что ее отвлекли племянники, так вовремя накинувшиеся с вопросами на тетю, появившуюся в их жизни столь внезапно.

— Как прошла твоя свадьба? — повернулась Санса в сторону сестры.

— Аргх… Скукотища, — закатила Арья глаза. — Зачем я на это все согласилась?! Теперь каждая скотина говорит мне «леди Баратеон»…

— Где же сам лорд Баратеон? — опечалилась леди Болтон вдвойне, узнав, что не познакомится со своим зятем.

В Винтерфелле остались лишь Гловеры, решившие дождаться лордов Дредфорта, да Карлон Карстарк, ведомый тем же самым мотивом. Ее приезд в Винтерфелл носил уж слишком опальный характер. Присутствие леди Болтон будто пытались утаить, и, вновь терзаемая чувством вины да досадой на свою опалу, Санса опустила голову.

— Джендри уехал готовиться, — пробурчала Арья. — Я сказала ему, что свадьба будет только в Винтерфелле… Если будет, а потом… Так и быть — я уеду отсюда. Мне не понравилось в Штормовом пределе, — заявила младшая сестра, поморщив нос. — Они уехали с Давосом готовить все к моему приезду, потому что тухнуть там от скуки я не намерена! После войны я вообще хотела поплыть на запад, а тут… Все женщины глупеют со временем, — категорично заявила леди Баратеон, тут же оправдывая себя. — Все лучше, чем терпеть Брана-барана.

— Как он? — полюбопытствовала старшая сестра, снисходительно улыбаясь грубому тону младшей.

— Он часто сидит в богороще, — вздохнула Арья, помолчав. — Говорит, что видит видения. Прошлое… Где мы все вместе… — заблестели на свету ее большие выразительные глаза.

Арья и сама порой вспоминала о том времени, где они все были живы и счастливы. Страдания, выпавшие на долю Старков, заставляли выживших лютоволков невольно возвращаться к грезам о той радостной поре, и в этом и лорд Таргариен, и леди Болтон, и леди Баратеон, и лорд Старк, несмотря на все свои разногласия, были солидарны.

— Он иногда мне рассказывает… О Роббе. О Риконе, о папе с мамой. Он мне сказал, — нахмурилась девушка, — что видел, что «этот» сделал с тобой…

В крипте стало тихо. Вдалеке вновь упала капля, и ее звон эхом пронесся среди могил. Зашипела свеча, огонь которой принялся поедать фитиль. Санса долго смотрела на разгоравшееся пламя. Она не знала, как Брандон сумел увидеть всю ту черноту, сотворенную бастардом, и долго ломала голову над этим. Ведь если бы брат не узнал, ей было бы куда легче… О ее мучениях мало кто был осведомлен. Одни погибли, иные не вспоминали, и это забвение самой миледи было очень на руку. Она, в конце концов, могла бы соврать, как сделала это в Королевской гавани. «Ничего не было» — лгала бы Санса каждому в лицо о своих первых месяцах брака. Ей просто не хотелось жить с сыном предателя Робба Старка, с бастардом, ниже ее по происхождению, оттого она и сбежала, ведомая глупой честью и гордостью. Ей, хлопавшей наивными голубыми глазами, поверили бы. Она сама поверила бы себе ради того, чтобы никогда более не вспоминать о том, что было.

— Помнишь… Отец хотел, чтобы мы уехали из Королевской гавани.

— Да. Ты еще начала верещать, что любишь Джоффри и…

— Когда отцу отрубили голову, — перебила ее Санса, — Джоффри насадил ее на пику и привел меня посмотреть. Когда Робб одержал победу, он приказал раздеть меня и избить. Мы провожали Мирцеллу в Дорн, и меня чуть не изнасиловали нищие и пьяницы… Когда меня выдали за Тириона Ланнистера, Джоффри пригрозил, что возьмет меня силой… — вспоминала Санса о том злом роке, что преследовал ее с той поры, как девочка стала девушкой. — Наверное, так должно было случиться. Знаешь, железнорожденные часто говорят о железной цене, — задумалась леди Болтон, давно оправдывая свою жизнь некой предначертанностью. — Я тоже должна была поплатиться… За свою глупость, за глупые мечты…

— Отдавшись убийце нашего брата?

— Если бы ты видела, что он сотворил с Теоном, ты бы поняла, что к Рикону он проявил истинное милосердие… — не сдержалась Санса. Она не была столь наивна, чтобы не ожидать нападок сестры, но сейчас пыталась защитить себя, попутно защищая супруга. — Он его не мучил... — ответила она сестре, смотревшей исподлобья.

Леди Болтон отвернулась, вновь вглядываясь в бесстрастное лицо каменного изваяния, в единственном котором не видела упрека. Ей было прекрасно известно, что могло бы статься с маленьким Риконом, и отчасти Санса, порой размышлявшая о гибели брата, чувствовала определенную благодарность к мужу. На то, чтобы Рикон выжил тогда, угодив к лорду Болтону, не стоило рассчитывать, и беспощадный Рамси убил мальчика, по своим меркам, более чем гуманно. Она это понимала, но не понимала Арья.

— Дядя Эдмар рассказал мне, что Фреев вырезали, — сменила Санса тему, — тихо и…

— Это была я, — задрала голову младшая дочь леди Кейтлин. — Я отомстила за то, что они водрузили голову лютоволка на тело Робба. За то, что они выкинули тело матери в реку…

От обозлившегося голоса леди Баратеон содрогнулись стены, и леди Болтон слегка поежилась от подобной резкости. Санса украдкой посмотрела на Арью, непреклонную и храбрую, понимая, что сестра мало изменилась внешне. В свете свечей лишь отчетливо виднелась хмурая линия, пролегшая между бровями, да расцветшая девичья фигура, угадывавшаяся под почти что мужским одеянием. О том, что пережила младшая сестра, сбежав из Королевской гавани, старшая знала лишь обрывками от Пса и Бриенны. Слабой и пугливой Арья никогда не была, и сейчас больше походила на маленького отважного воина, так и не сдавшегося врагу. Младшая леди Старк была горда собой. В отличие от старшей сестры, в сделку с совестью она не вступала, и леди Болтон, глядя на нее, решила раскрыть некоторые свои тайны.