Наследие Санторо

— Женщина, у тебя есть хоть малое понятие об инстинкте самосохранения? Или ты труп перепутала со мной?

Сделав глубокий вдох, Лина присела на колени, и как можно доступнее принялась объяснять:

— Можно я посплю рядом? В другой номер вы меня не отпустите. На полу очень холодно, я заболею, буду опять чихать, Мармон меня тогда точно на органы продаст. Я не буду шевелиться, честное слово, даже дышать перестану!

Занзас всем своим видом дал понять, что его не очень-то заботит её здоровье, закатив глаза, но тем не менее промолчал. А так как испокон веков молчание считалось согласием, Лина как можно аккуратнее прилегла рядом, чуть ниже, под руку босса. Кровать не была двухместной, но оказалась вполне вместительной, правда, совсем не оставляя между ними расстояния. Прикрыв глаза, Санторо тут же погрузилась в пустой сон. Из которого её нагло вырвали одним толчком локтя в бок. Занзас, заметив пробужденное копошение, поспешил оповестить о причине, по которой он её разбудил:

— Я есть хочу. И в горле пересохло.

«Он же это не серьезно?» — Лина вытянулась на руке, взметнув бровями. А босс, которого в сон нисколько не клонило, нетерпеливо постукивал костяшками кулака по стене.

— Всё, что я могу предложить — воду из-под крана.

— Или ты находишь мне нормальную выпивку и еду, или идёшь спать на пол, — со злобно-коварной улыбкой поставил ультиматум Занзас, наслаждаясь зрелищем того, как задёргался глаз Санторо, а сама она едва сдерживала порыв закричать, зная, что путь её тогда ждёт на пол, но уже рядом с трупом.

— Но где я их возьму? Мы находимся в заброшенном мотеле, и рядом только трасса.

— Так иди на трассу и поработай.

— Я правильно поняла, вы хотите, чтобы я кому-нибудь отсосала за бутылку виски?

— Надо же, а ты куда смышлёнее, чем я думал. — Занзас едва сдерживал смех — эмоции на лице Аделины сменялась одна красочней другой: гнев, стыд, раздражение и смущение.

— Человек может прожить без еды месяц! А без воды два дня! Вы не исключение, не помрёте!

И больше не говоря ни слова, оскорблённо подскочила с кровати, устроившись на полу в другом конце, прихватив при этом откинутое в ногах одеяло.

Проснулась на следующее утро Санторо, замотанная в покрывало, словно в кокон, продрогшая и замёрзшая, а ещё больше злющая и голодная. Лишь спустя полчаса отогревания под горячим душем, Аделина перестала дрожать. Занзас игнорировал её присутствие искусно, и что самое удивительное, его как будто вовсе и не напрягало их присутствие черте где в месте, оторванном от мира. Отчего закрадывалась мысль, а не намерено ли он здесь сидит. Учитывая, что нервы дали сбой вместе с терпением, Лина, демонстративно хлопнув дверью, направилась на выход мотеля, уже почти достигнув своей цели.

— Что из вчерашнего приказа не исчезать из моего поля зрения тебе не понятно?

Лину затрясло и, сжав кулаки, она круто развернулась, с вызовом смотря на мужчину, что лениво облокотился о лестничные перила. Все эмоции и чувства, которые она крепко хранила за своей замочной скважиной, взорвались в один миг.

— С меня хватит! Мне надоел этот глупый фарс! Что было в клубе, я знаю, вы всё равно мне не скажете. Но одно я поняла точно после того, как я попыталась позвонить, — наигранно разведя руками, Лина сама сделала несколько шагов вперёд, с горькой иронией выплёвывая слова: — Вы ждёте вовсе не офицеров Варии, Мармона или кого-либо ещё. Вы ждёте, когда придут за мной. Это ведь логично, не правда ли? Я единственная так удобно выжила, а после всего, где бы я ни появлялась, что-то да происходило: взрыв машины, появление иллюзии из коробки, нападение в лесу, да и не ною я совсем по поводу своей потери семьи, что наверняка выглядит странно. Значит, я замешана в этом убийстве.

В ответе не было смысла, молчание подтвердило громче любых слов.

— Всё это время вы считали, что я крыса, шпионка, а может и сама главная «злодейка» или причастна к людям, убившим мою семью. Поэтому логично подумать, если я останусь наедине с вами, «они» попытаются напасть на вас, чтобы убить, а меня забрать. Я права?

— Ты сама это сказала, — безразлично бросил босс, пожав плечами, всё так же смотря снисходительно сверху вниз.

— Если я это сказала, это ещё ничего не значит, это ваша правда. У меня же может быть своя правда. Вонгола убила мою семью. Меня отдали Варии, чтобы найти Наследие, которое им не удалось получить, ведь моя тетка обманула Саваду. А значит, нужно использовать оставшуюся выжившую Санторо. Вонгола же и режет пальцы моему дядьке. А тот фокусник из коробки — та же иллюзия Мармона или иллюзиониста Вонголы. Это моя правда.

Она заметила, как дёрнулись мускулы на лице мужчины, она нашла брешь в, казалось бы, непробиваемой стене. И скорее всего, Занзас согласился с её точкой зрения, но вслух это вряд ли признает.

— Я не крыса, это единственное, что вы должны знать. Да, я не особо расстроилась из-за смерти близких, признаюсь, возможно, я эмоциональный импотент и не могу нормально испытывать скорбь, либо мне действительно плевать на них. Но это не значит, что я причастна.

— Это девяносто процентная вероятность твоей причастности. И жива ты до сих пор, потому что ни я, ни кто-либо ещё не может это доказать. — Всё-таки он признал это, не видя больше смысла утаивать свои скрытые помыслы.

— Но я не крыса! Я не знаю, как вам доказать это! Но всё, что я хочу — капельку уважения! Я ведь смирилась с тем, что, возможно, нахожусь бок о бок с потенциальными убийцами моей семьи! И Вы можете приказывать своим людям, но не мне! Я — Санторо, и нахожусь вообще-то на одной с вами лестнице по иерархии, так что будьте любезны проявлять ко мне хоть какую-то толику уважения! — Откуда в ней взялась смелость Лина не знала, возможно, за время пребывания с Варией под боком, она перестала их постепенно бояться, либо её терпение действительно дало трещину.

— Уважения? — наигранно переспросил Скариани, демонстративно скривившись. Он принялся медленно опускаться по ступеням, будто специально растягивая время. — Какое может быть уважение к такому никчёмному мусору, как ты?

— Я знаю, что я никчёмная, или как вы говорите, мусор, я заслужила это, ведь я убийца, но это не значит, что я должна беспрекословно подчиняться вам, у меня всё ещё есть моя фамилия, пускай я её и не заслуживаю.

— И кого же ты убила? — казалось, Скариани пропустил весь монолог, кроме единственной давно интересующей его информации.

Лина осеклась, инстинктивно сделав шаг назад, ведь Занзас переступил последнюю ступень, находясь всего в нескольких шагах от неё.

— Какое это имеет отношение…

— Кого ты убила?

После неловкой заминки, Санторо неуверенно, словно двоечница, отвечающая на экзамене, перечислила с заминкой:

— Отца, я убила отца. Да и все вокруг меня умирают, мать умерла, на свадьбе всех перебили кроме меня, значит, я косвенная убийца и…

— Своего отца ты убила своими руками?

— Что? Н-нет, я…

— Тогда о каком убийстве ты говоришь?

Лине стало не по себе, Занзас остановился вплотную к ней, будто придавливая одним своим присутствием к полу, но она нашла в себе силы смотреть ему в глаза.

— Одна твоя никчёмность в этом и состоит — ты даже не представляешь, о чём говоришь. Убийца? Ты никогда оружия в руках не держала, не отнимала у человека жизнь. Что ты там сделала? Что-то пролила, уронила и учинила нечаянно пожар? Мать твою вообще грохнули по заказу за долги.

— Откуда вы…