Наследие Санторо

Сидящий во главе за обеденным столом, за которым обосновались как представители Варии, так и Кокуе, Мукуро лишь скользнул взглядом по ученику, снисходительно улыбнувшись — собственные мысли его сейчас беспокоили гораздо больше.

— Так что вы ещё и брехушка, вот поэтому вы и красная, брешете и краснеете от заложенного в глубине вашей маленькой душонки стыда.

— Как прекрасно, Франа так поглотил новый объект, что нас он даже не заметил, — с облегчением вздохнул Луссурия, но бдительности всё равно не терял — ведь Фран стоял на коленях на стуле рядом с Санторо, потягивая её за, как он провозгласил, красные патлы покруче, чем у патлатого капитана болвана, периодически поглядывал в их сторону.

Ко всеобщему напряжению, как будто хуже уже быть не могло, присоединилась М.М., принёсшая и водрузившая посередине стола ноутбук, повернув тот экраном к Варии. Скуало подавился, Занзас демонстративно закатил глаза, но от трапезы не оторвался, в то время как остальная Вария на какое-то мгновение застыла с вилками в руках, неловко улыбаясь в веб-камеру. На экране взвинченный и ещё сильнее недружелюбно настроенный Савада смотрел глазами, обрамлёнными синяками бессонных ночей. И его осуждающее молчание говорило громче любых слов, что он очень-очень недоволен.

— Сколько прошло с тех пор, как я попросил, — выделил Савада, — приехать в штаб Вонголы?

— Время так летит, а мы так заняты, — неоднозначно бросил Скуало, как ни в чем не бывало вернувшись к трапезе.

— Даю подсказку: прошло достаточно времени, чтобы сесть в самолет и доехать до поместья.

— Ветра сильные, погода нелётная, — пожал плечами Луссурия.

— Настолько сильные, что вас занесло каким-то Макаром к моему иллюзионисту?

— Я не твой иллюзионист, — будто на автомате прокомментировал Рокудо.

— Врой, да приедем мы, хватит кипиш поднимать.

— Это все Санторо виновата, она вечно звенит под металлоискателями и нас из-за неё задерживают, — внёс свою ложку дёгтя Аспер.

— То есть то, что я звеню — это ужас тихий? А то, что вы вооружены до зубов — в порядке вещей и никого почему-то не беспокоит?

Аделина наклонившись в бок, прижав тем самым Франа к спинке стула, радостно замахала рукой в объектив.

— Здрасьте!

— О, Аделина, ты жива! — прозвучало как-то совсем неуверенно, и скорее даже шокированно.

— Ага, ещё и в целости и сохранности, как ни странно!

— Слушай, а Занзас рядом? Мне срочно нужно с ним поговорить!

— Связь плохая, мы тебя не слышим, — протянул Скуало.

— Все вы меня слышите!!!

Занзас повернул ноутбук в свою сторону, и вопрос Савады оборвался с захлопнувшейся крышкой ноутбука.

— Но связь ведь была отличная, — попыталась возразить Аделина, раздосадованная тем, что ей не дали поговорить с одним и, скорее всего, единственным адекватным человек в её окружении.

— Да что ты говоришь? — проорал ей в ухо Суперби. — А сейчас как, тоже отличная?

Лина согнулась пополам, заткнув уши, молясь, чтоб её барабанные перепонки выдержали.

Один Мукуро безучастно сохранял спокойствие, что оставалось за гранью понимания Кокуевцев. Его занимало совсем иное. Если Вария здесь, значит, поиски Наследия простерлись уже на запад Италии, и скорее всего не бесплодно, если Занзас до сих пор не прикончил женщину, а вполне себе терпелив, Саваду он не посылает, а игнорирует, значит, что-то скрывает. Мукуро хмыкнул, пристроив подбородок на скрещенные пальцы, украдкой наблюдая за Санторо, что с обреченным видом, нарезая мясо, протягивала свою вилку пристроившемуся с ногами на втиснутом стуле Франу между ней и Белом, который к слову не был доволен таким соседством. Мальчишка, повиснув на шее у нового «лица», нагло отнимал её обед, да ещё и не переставал забрасывать вопросами о «сокровищах», которые они ищут. Санторо терпеливо отвечала, и почему-то за всё время обеда кидала томно-обиженный взгляд на босса Варии, но как только встречалась с ним взглядом, резко отводила взгляд в сторону и тут же переключала на Франа. Так и сейчас Аделина подозрительно оживилась, хитро улыбнувшись.

— Я всё поняла! — и схватив Франа за щеку, с отомщённым удовольствием потянула. — Это Фран — Наследие Санторо! Забирайте, а я сваливаю домой!

Вария единогласно подавилась, один Занзас смерил Санторо на удивление будто одобряющим её шутку взглядом, но тем не менее криво усмехнулся. Зато остальная Вария её чувство юмора не оценила, бледнея и краснея попеременно.

— Точно! — подскочила М.М., поддержав такую гипотезу. — Да-да! Мы всегда подозревали, что он жертва эксперимента!

— Ага-ага, — закивал Кен. — Он особенный, точно — сокровище! Забирайте!

— Ещё чего, — осклабился Капитан. — Сами довольствуйтесь таким Наследием.

Насытившись после тяжёлой дороги, Вария удалилась в другую комнату, обсуждать план со следующими поисками, в которые Санторо предпочла не вникать. Она вообще в последнее время старалась избегать присутствие Занзаса, сама не отдавая себе в том отчета. Вроде ничего не изменилось, она снова превратилась в пустое место. Однако напряжение росло с каждым днём, будто пороховая бочка, которой была необходима своя искорка огня. Именно поэтому Аделина осталась за столом с Кокуевцами, лениво вертя вафельную палочку.

— Какую сказку ты больше всего любила в детстве? — вывел из размышлений неожиданный вопрос иллюзиониста, наблюдающего всё это время за гостьей.

— Алису в стране чудес, — не задумываясь ответила Лина, ещё не опустившись со своих облаков.

Приторно-сахарная улыбка на губах иллюзиониста и лёгкий щелчок пальцев. Стол затрясло, будто волна, дошедшая до скрытого в тенях домика землетрясения.

Аделина невольно схватилась за края стола, ноги оторвались от земли. Пол ли провалился? Нет, она летела вместе со стулом следом за столом. Иллюзионист лишь понимающе улыбался, а на левом глазу сменился незнакомый иероглиф. Другие же кокуевцы пили чай, как ни в чем не бывало, будто не их вместе со столом вырвало из дома в открывшиеся створки дверей на крыши.

Но лишь до поры до времени. Вместо рук у Кена появились кошачьи лапы, а голову М.М. медленно и верно раздувало так, что девушка принялась её судорожно ощупывать, будто проверяя, не испарилась ли прическа. Чикуса недоуменно смотрел на сигару вместо круассана, да и сам его внешний вид, трансформирующийся в гусеницу, привёл в некоторое смятение. Лина в испуге провела по собственным рукам, опасаясь как бы и её не превратили в неведомую зверушку, но нет. Плотную клетчатую юбку будто перешивали невидимыми нитями в кружева, кисти рук скрыли рукава-тюльпаны. Пара отвлечённых секунд и вместо уютной гостиной в четырех стенах они сидели под открытым небом, окружённые густой чащей на зелёном море травы. Стол ломился от всевозможных яств — мечты заядлого сладкоежки. Аделина потянулась за пирожным, но тот подскочил и оскорбленно ударил Лину по руке, воскликнув:

— Не смей есть меня грязными руками!

В шоке находились все: и Чеширский кот Кен, который чесал за ухом, проклиная странное желание напиться молока, и прекратившая судорожно ощупывать свою раздувшуюся голову Безумная королева М.М. Гусеница Чикуса лишь раздосадовано выпустил колечко сигаретного дыма. Безумный шляпник сего чаепития самодовольно поправил лацканы клетчатого пиджачка, будто хвастаясь своей иллюзией.

— Учитель, — протянул Фран, всё это время невидимый глазу. Мальчишка в кроличьей шапке, полностью поглотившей его голову, расположившись лежа боком на столе, щелкал по кнопке карманных часов. — Хочу заметить, что весьма не логично превращать псину в кота.