Наследница Ильи Муромца

У них многомужество практикуется? Странно, вроде бы, только на Тибете, в Африке и Новой Зеландии этот обычай в почёте. Но уж точно не в Аравии. Здесь явно было что-то не то: на генерала было жалко смотреть — он, такой бравый и сильный, выглядел сейчас сущей тряпкой. Побледнел, ссутулился, и его, кажется, сильно тошнило. Впрочем, быть может, это не страх, а большое количество дешёвого вина — с солдафона вполне станется нарезаться ещё до прихода на пир.

— Увести пленников! — дребезжащим козлетоном скомандовал великий визирь. — И найти Клинок Света немедля!

Нас с генералом повели в одну сторону, остальных — в другую. Я не понимала, какую пользу получил король воров от своего предательства? Ведь руку-то мы так и не украли. Или не было никакого заказчика, и нас с самого начала вели как слепых котят, от фруктового сада до плахи? Точнее, котла. Меня немного утешало, что Алтынбек и Путята остались на свободе, а троицу гаремных беглянок защищал самый настоящий джинн, но по сравнению с нашим положением, их грядущие приключения в логове головорезов можно считать детской игрой в классики.

Эфиопы вели нас долго, периодически покалывая концами сабель, порыкивали, но говорить не запрещали.

— Зря вы ввязались в это дело, генерал, — сказала я. Руки у нас были связаны, оружие отобрали, так что единственное, чем я могла уязвить Маарифа, был острый язык. — Какой шайтан дёрнул вас следить за нами, а потом ещё и ввязаться в похищение клинка? Шли бы себе…

— Не мог, — пожал плечами генерал. Он периодически бросал на меня огненные взгляды, и мне стало не по себе. Что-то не хочется выяснять детали.

— Ну и ладно. Зато теперь станете вторым мужем султанской дочери. Наверное, почётно.

Маариф фыркнул:

— Почётно. Но очень ненадолго.

— Она что, требует рассказывать сказки, а тех, кто не может продержаться всю ночь, убивает? Или надо продержаться всю ночь в другом смысле?

— Ни в том, ни в этом. Она просто… — эфиопы шикнули, и некоторое время мы шли молча.

Меня всё подмывало спросить, и я не выдержала:

— Слушайте, генерал, а это у вас в Аграбе нормально — засматриваться на юношей, а не на девушек? Хотя да, как тут на девушек засмотришься, если они все как одна ходят в каких-то балахонах с капюшонами…

— На девушек тоже нормально засматриваться. Надо же на ком-то жениться, — честно ответил генерал, явно думая о чём-то другом. — Необязательно влюбляться, видя избранницу. Достаточно обрывка песни, вида тонких пальчиков, длинных ресниц, бледной лодыжки… Тайна будоражит мысль.

— Всё равно это как-то неправильно, — ответила я. — И колдун этот ваш тоже на меня странно смотрел, и султан, и даже мой оруженосец. Из местных, кстати.

— Ну, они-то догадывались, а я знаю наверняка, — загадочно произнёс генерал, и тут мы пришли.

Двери в покои султанши охраняли такие же полумариды, как и те, что проворонили Двойной Клинок. Что ж там за девушка? Двери, больше похожие на медные ворота с толстым запором и богатой чеканкой, по краю были украшены тем, что я сначала приняла за узоры.

— Молитва от злых духов, — генерал, кажется, старался запомнить её наизусть. Перед дверью был насыпан толстый слой соли и перца, а на самом запоре стояла книга, наверное, Коран.

— Жесть, какая она злая и страшная, наверное, эта Лейла, — сказала я мариду и, клянусь, он мигнул мне в ответ. Один из эфиопов, дрожа от страха, снял Коран, второй — отодвинул запор, и нас втолкнули с небольшую, но душную и жаркую комнату без окон. В дальнем конце комнаты стояла на постаменте кровать с резными каменными столбиками и кисейными занавесями. Было видно, что на кровати лежит кто-то объёмный.

— А она корпулентная дама, — заметила я. Маариф стоял как вкопанный и даже, кажется, не дышал. К нам подошли две бледные девушки в зелёных шелках, подвели к столику, на котором стояли блюда с виноградом, пшеничными лепешками в меду и стояли кувшины с разными напитками — от воды и шербета до вина и запрещённой чачи, насколько я могла судить по запаху. Девушки куда-то исчезли, а со стороны кровати раздался нежный, просто ангельский голос:

— Ешьте, прекрасные мужи, что даровала нам плодородная земля Аграбы… Ешьте и пейте!

Мы, как загипнотизированные, налили по стакану чего попало, отпили и начали грызть виноград. Девушка на кровати начала петь чарующий мотив, а потом полились слова: о её возлюбленном, который… И дальше шёл расширенный пересказ «Песни Песней» и, порой, Кама-Сутры. Занавеси распахнулись, и оттуда вышла красавица, которой не видел свет. Не прекращая петь, она пошла к нам, а, поскольку, повторюсь, комната была небольшая, довольно быстро она подошла буквально вплотную и присела по другую сторону столика — напротив.

Она была идеальна, как только может быть идеален человек. Такой, должно быть, была библейская Ева в момент сотворения: белые зубы, розовая кожа, большие карие глаза, смотрящие нежно и ласково, тонкие руки с изящными пальцами… Даже я засмотрелась, а генерал — тот так прямо и вылупился, как кролик на удава. И дева смотрела на него влюблённо, а я не удостоилась даже одного взгляда. Странно, до сих пор все находили Дауда ибн Джамиля довольно привлекательным. С досады я взяла с тарелки абрикос и целиком засунула его в рот.

Напрасно, кстати: косточка проскользнула мне в горло, и я начала кашлять, совершенно некуртуазно расплёвывая остатки фрукта вокруг.

— Кхе-кха! — судорожно кашлянула я в последний раз, и злополучная косточка вылетела из горла, и попала султанше в открытый рот. Она поперхнулась, закашляла, заморгала и перестала петь…

И зря. Как только звуки песни стихли, спал и морок. Напротив нас, колыхалось и подрагивало нечто, напоминающее кожистый камень. Гора плоти, прикрытая серо-коричневой бурой шкурой, в кровавых потёках и зеленоватой слизи. В передней части туши, где у человека располагается лицо, зиял открытой раной рот, окружённый, как у миноги, шестью концентрическими кругами острых желтоватых зубов. В глубине рта плясал толстый мясистый язык, острый и красный. Глаз у чудовища не было.

— Так слухи не лгали! — вскричал генерал, и метнул в тушу кувшин с чачей. Большая часть попала в глотку, остальное — на кожу, но не нанесла ей никакого вреда. Я стучалась в двери, моля их открыть, но мариды, наверняка, слышали и не такие крики из этой девичьей спаленки. Пока Маариф пытался закидать монстра мебелью и фруктами, я, поняв, что двери не откроют, искала оружие или выход. Куда-то скрылись эти две служанки? Ага! Вот лаз, прикрытый решёткой, что-то вроде воздуховода, только у самого пола!