Наследница огненных льдов

Было видно, как Эспин смутился, но ничего говорить в ответ не стал. Так, это уже интересно. Надо будет расспросить обо всём Тэйми, а сейчас надо собираться в путь.

Пока Эспин придерживал нарту и помогал Тэйми привязывать полозья, а Вистинг распрямлял каркас палатки, мы с Брумом зашивали порванные холхутовыми клыками рюкзаки.

За рукоделием я всё думала и не могла понять, что же такое случилось между Эспином и Тэйми всего полчаса назад помимо вправления вывихнутого сустава. Он переменился к ней, как-то иначе стал смотреть на неё, я это не просто видела – чувствовала. Вот и сейчас он так заботливо облегчает ей труд, и будто не было никогда напускного безразличия к ней с его стороны.

Что же случилось? Эспин отвёл Тэйми в сторону кедрачей, уложил на шкуру, заставил снять кухлянку, чтобы осмотреть плечо. А потом он наверняка попросил её спустить лямку комбинезона перед тем, как вправлять сустав. А если верхняя часть комбинезона соскользнула, он наверняка увидел пышную грудь Тэйми. Так, теперь всё понятно. До сегодняшнего дня только при мне и перед сном Тэйми снимала свою просторную кухлянку, а Эспин даже не мог и подозревать, насколько у неё ладная фигурка. А теперь знает.

Вот ведь мартовский кот! Увидел девичьи прелести, и теперь галантно укрывает Тэйми шкурой. Наверное, он там в кедрачах ей лапшу на уши вешал, говорил, какая прекрасная у него жена, как ему повезло. Ему-то повезло, а вот ей? Если он её обманет, поиграет и бросит, я ему точно отомщу. А что? Тэйми за меня была готова застрелить Вистинга, а я почему не могу заступиться за неё?

Ну, Эспин, держись. У нас был уговор, в первом же селении я ищу Тэйми самого лучшего жениха. Ей муж нужен, а не мимолётный любовник! Так что, пусть Эспин даже не думает зариться на то, от чего в день обручения с важным видом отказался. Не нужна ему такая жена, это и так понятно. Но вот воспользоваться доверчивостью девушки пусть даже и не думает. Я за этим прослежу!

Глава 73

Пять упряжных собак выли, скулили, но старательно тянули за собой гружёную нарту. Вообще-то я предложила Тэйми запрячь в пару к Рохе Зоркого, но она категорически отказалась, назвав моего пёсика ленивым обжорой, от которого не будет никакого толку. Ну, и ладно. Но всё равно жалко мне собачек Тэйми. Они остались без вожака и ещё двух товарищей. Теперь упряжку ведёт старый Туман, а остальные упираются и не могут привыкнуть к новым парам, потому грызутся в дороге и всё время норовят свернуть не туда.

За три дня пути по белой тундре ворон помог Эспину с Вистингом настрелять для нас так нужную дичь. А вот с растительной пищей всё было куда сложнее. От одной только мысли о яблоке или томате приходилось с тоской глотать слюнки и пить отвар кедровых иголок с чагой. Брум тоже страдал от переизбытка одних только куропачьих клювов, но по-своему.

Однажды утром к нашему лагерю подлетела пятнистая птичка с длинным клювом и начала прохаживаться по насту, а потом перескакивать с нарты на рюкзак, с рюкзака на палатку. Накануне выпал снег, что за ночь припорошил все наши вещи. Вот его-то птичка умело и смахивала своим клювом с рюкзаков, потом с нарт, с тента, будто что-то искала.

– Известно что, – чуть ли ни с ненавистью пробубнил Брум. – Кедровка ищет припасённые кедровые орешки. Есть ей захотелось. И клюв не треснет.

– Какие орешки могут быть на палатке, если мы установили её только вчера вечером? – не поняла я. – Или у этой кедровки совсем короткая память, и она не помнит, куда прятала осенью запасы?

– Всё она помнит, но ведь и чужие запасы проверить надо. А мало ли где они. Вот и летает, ворьё.

– И она думает, что другая кедровка спрятала свои орешки на покатой крыше палатки? – усомнилась я.

– Конечно, думает, видишь, какая у неё маленькая голова? И мозга в ней немного. Только желание воровать там и умещается.

Я наблюдала за кедровкой, её перелётами с места на место и тщательным копанием в снегу. Брум, как оказалось, тоже не сводил с неё глаз. И не зря.

Вскоре птица отлетела в сторону одинокой ольхи и после пары подкопов выудила-таки из снега кедровый орешек. Я думала, она тут же улетит с добычей прочь, но кедровка показала свою жадность и продолжила рыть клювом снег.

Я не сразу заметила, как по белому насту в сторону ольхи крадётся белый комочек меха. Брум явно намеревался застать кедровку врасплох и отнять у неё шишку, вернее, награбить награбленное. Бедняга, как же он оголодал на одних только хрящах и кусочках мела.

Птица ничего не подозревала и продолжала разрывать схрон с чужими или собственными запасами, как Брум кинулся на неё с воплями:

– А ну, пошла отсюда, пернатая ворюга!

Кедровки ошалела от таких нападок и взмыла вверх, правда отлетать далеко не стала. Ей стало жалко оставлять добычу какому-то неведомому зверю, и она опустилась на наст, чтобы подскочить к Бруму и попытаться выхватить лапой шишку. Началась возня, ругань и взмахи крыльев, от которых возникла небольшая снежная буря, что скрыла из виду кедровку и Брума. А когда снежная взвесь осела, к своему ужасу я увидела, как птица зажала лапами ручки Брума и теперь взмывает с ним в небо.

– А-а-а-а… – слышались удаляющиеся крики хухморчика.

– Брум! – вскочила я с места и в панике кинулась к Эспину. – Его похитила птица! Сделай что-нибудь, подстрели её.

Кедровка летела низко, но всё же старалась подняться выше. А на фоне белёсых облаков Брума так плохо видно.

– Не стоит палить, – веско произнёс Вистинг. – вместо птицы можно угодить в маленького ворчуна.

– Не стреляй, муж мой, – поддержала его Тэйми. – Духа очага не спасти. Кедровку не подстрелить, потому что она не кедровка вовсе.

– А кто? – спросил Эспин.

– Только оборотень мог утащить духа.

– Что ещё за оборотень? – насторожилась я.

– Сильный шаман. А может, и пехлич. Видно, нерпоглазые продолжают мстить нам за что-то. Сначала украли твои глаза, теперь духа нашего очага. Верно, нам стоит ждать беды. Без духа очага потухнет огонь в костре, и не сможем мы его вновь развести.

Огонь меня мало интересовал – всё же помимо деревянного человечка с дырками для розжига у нас имеются спички и огниво. Я просто не могла поверить, что Брума больше нет с нами. Что сделает с ним кедровка? Заклюёт, растерзает? Но разве она хищная птица? Может, ей надоест его таскать, и она кинет Брума на снег? Надеюсь, он не переломает себе косточки.

– Нельзя просто так стоять и смотреть, – объявила я и принялась привязывать к торбазам снегоступы-лапки.

– Куда ты собралась? – не слишком-то воодушевлённо спросил меня Вистинг.

– Искать Брума. Я не имею права бросить его в беде.

С этим словами я устремилась вперёд и мой верный пёсик за мной.

– Зоркий, ищи Брума, – напутствовала я его, не особо рассчитывая, что он меня поймёт.

Но Зоркий уверенно побежал вперёд, а я еле поспевала за ним. Вскоре на лыжах нас нагнал Вистинг и первым делом сказал: