Наследник имения Редклиф. Том первый

«Дорогой мистеръ Эдмонстонъ!

«Мой милый ддушка скончался сегодня въ 6-ть часовъ утра. Вчера вечеромъ съ нимъ случился ударъ. Онъ лишился языка и памяти, хотя все время узнавалъ меня. Говорятъ, что онъ не долженъ былъ чувствовать большихъ страданій. Мэркгамъ устроитъ все, что слдуетъ. Мы бы желали, чтобы похороны были во вторникъ; вы врно пожалуете къ намъ. Я хотлъ написать къ кузену Филиппу Морвиль, но адреса его не знаю; полагаюсь на васъ, вы врно передадите ему все, что нужно. Извините за нескладное письмо. Я самъ не понимаю, что пишу.

Преданный ва+мъ искренно

Гэй Морвиль.»

— Бдный малый! замтилъ Филиппъ, — по письму видно, что онъ сильно разстроенъ.

— Грустно ему бдному оставаться одному въ цломъ дом, - сказала мистриссъ Эдмонстонъ.

— Да, да, очень должно быть грустно, — повторилъ ея мужъ. — Мн немедленно нужно къ нему хать. Неправда ли? Филиппъ, ты что на это скажешь?

— Конечно, позжайте, и я поду вмст съ вами. Это нашъ долгъ, я никакъ бы не желалъ оскорблять памяти покойнаго сэръ Гэя.

— Что и толковать! это нашъ долгъ, наша прямая обязанность. Къ нашему семейству покойникъ былъ постоянно ласковъ и внимателенъ, а ты прямой его наслдникъ посл внука.

Маленькая Шарлотта почему то начала прыгать отъ радости и, поднявъ брови, вопросительно посмотрла на Эмми.

— О наслдств тутъ и рчи нтъ, — возразилъ Филиппъ: — но такъ какъ внукъ его и я, мы оба единственные представители двухъ втвей дома Морвиль, то я съ своей стороны долженъ все сдлать, чтобы доказать, что старая семейная наша вражда прекратилась.

— Скажи лучше, что ты желаешь, чтобы она канула въ Лету забвенія; эта фраза гораздо торжественне, — вмшался иронически Чарльзъ.

Эмми захохотала такъ громко, что принуждена была спрятать голову за плечо Шарлотты. Двочка увлеклась примромъ сестры и, засмявшись, выдала тайну своего присутствія въ комнат.

Отецъ улыбнулся, увидавъ ее, но съ укоромъ покачалъ головой.

— Ты какъ сюда попала, любопытная кошка? спросилъ онъ.

— Шарлотта! кто тебя звалъ сюда? строго замтила мать. Двочка вся съежилась и исчезла мигомъ изъ гостиной. Мать съ улыбкой посмотрла ей вслдъ и прибавила вполголоса: бдный ребенокъ, прогнали!

— А сколько Гэю лтъ? продолжалъ мистеръ Эдмонстонъ, возвращаясь къ прерванному разговору.

— Онъ ровесникъ Лор, ему 17 1/2 лтъ, отвчала жена. — Помнишь, какъ, бывало, покойникъ братъ говаривалъ, что на Лору весело смотрть, — такая она была здоровенькая въ сравненіи съ худымъ, тощимъ наслдникомъ Рэдклифа.

— Однако, изъ этого тощаго ребенка вышелъ очень красивый, проворный малый, — замтилъ Филиппъ.

— Его надо бы перевезти къ намъ въ домъ. Какъ ты думаешь, Филиппъ? спросилъ дядя.

— Отлично! лучшаго плана для него придумать нельзя. Можно смло сказать, что ддъ его умеръ во время. Бдный старикъ дотого боялся, чтобы мальчикъ не испортился, что онъ его, до этихъ поръ, держалъ……..

— Какъ въ тискахъ, хочешь ты сказать?

— Ну да, очень строго, а это крайне вредно для дтей съ такой горячей натурой, какъ у Гэя. Теперь, пожалуй, его опасно будетъ и отсылать въ Оксфордскій университетъ. Свобода обращенія со студентами и общество товарищей, посл строгой домашней дисциплины и деревенскаго уединенія, могутъ очень вредно подйствовать на Гэя.

— Ни, ни, ни! Ты объ этомъ и не толкуй! прервалъ Филиппа мистеръ Эдмонстонъ, замахавъ руками. — Мы должны сдлать для него все, что только возможно. — Вдь онъ у меня будетъ сидть на ше до 25 лтняго возраста — его ддъ связалъ насъ опекой до этого срока. Если мы съумемъ спасти его отъ ошибокъ — тмъ лучше; если нтъ — длать нечего!

— Да вдь онъ порученъ вашему личному надзору, папа, замтилъ Чарльзъ.

— Знаю, знаю; по несчастію это правда. Вотъ еслибы отецъ Филиппа былъ живъ, я былъ бы спокоенъ. А теперь у меня порядочная обуза на рукахъ, (лицо его приняло не столько озабоченный, сколько гордый видъ.) Вы подумайте только, имніе Рэдклифъ само по себ ужъ не шуточное дло, а тутъ еще наслдникъ! Длать нечего, придется мн завтра же, по прізд, вступить въ переговоры съ арендаторами. Филиппъ, пойдемъ-ка со мной, походимъ! заключилъ М-ръ Эдмонстонъ.

— Извините, дядя, мн пора домой, — возразилъ тотъ. — Притомъ, я долженъ еще выхлопотать себ отпускъ. Намъ нужно съ вами заране условиться, когда выхать. — Они уговорились, и мистеръ Эдмонстонъ убжалъ одинъ.

— А что, правда, что въ Рэдклифскомъ дом водятся привиднія? спросилъ Чарльзъ, по уход отца.

— Говорятъ, что такъ, — отвчалъ Филиппъ:- хотя я до сихъ поръ не знаю, чей именно духъ тамъ является. Есть въ дом комната, выходящая окнами къ воротамъ; ее зовутъ: «комната сэръ Гуго», но еще не ршено, Гуго ли это Морвиль, убійцы омы Беккета, или его тезки, перваго баронета Гуго, жившаго въ царствованіе Вильгельма Оранскаго, въ то время, когда началась распря между обими втвями дома Морвиль. Впрочемъ тетушк, вроятно, лучше, чмъ мн, извстна фамильная наша исторія. Пусть она разскажетъ все это дло.

— Я знаю одно, — сказала мистриссъ Эдмонстонъ:- что семейная распря началась изъ-за раздла по имнію. Я вамъ опредлитъ наврно не могу, кто былъ правъ, кто виноватъ. Но родъ Морвиль вообще отличался всегда гордымъ, необузданнымъ характеромъ, и вражда, начавшаяся между баронетомъ сэръ Гуго и его братомъ, продолжалась изъ рода въ родъ, самымъ постыднымъ образомъ. На моей памяти еще то время, когда Морвилей изъ Рэдклифа звали въ нашей семь не иначе, какъ людодами.

— Видно, по шерсти была и кличка, — замтилъ Филиппъ. — говорятъ, что жизнь покойника сэръ Гэя отличалась разными приключеніями. Преданія о его дуэляхъ и безумныхъ выходкахъ до сихъ поръ еще живутъ въ народ той мстности, гд онъ умеръ.

— Бдный старикъ! ему не легко жилось на бломъ свт! сказала мистриссъ Эдмонстонъ.

— А что такое разсказываютъ объ ужасномъ происшествіи съ его сыномъ? спросилъ Филиппъ. — Убилъ его старикъ, что ли?

— О! нтъ! тутъ дло было совсмъ иначе.

— А какже? спросила Лора.

— У сэръ Гэя Морвиля былъ всего одинъ сынъ; жена его умерла тотчасъ посл родовъ. Ребенокъ воспитывался безъ матери очень дурно; онъ былъ также вспыльчивъ и дерзокъ, какъ отецъ; но сердце имлъ доброе и натуру честную. Девятнадцати лтъ отъ роду, молодой Морвиль увезъ 36-ти лтнюю двушку, сестру знаменитаго въ то время скрипача. Они тайно обвнчались. Отецъ страшно оскорбился бракомъ сына, и тутъ то началась безумная вражда съ обихъ сторонъ. Наконецъ сынъ принужденъ былъ искать примиренія. Онъ привезъ свою молодую жену въ Мурортъ, а самъ, верхомъ, отправился въ Рэдклифъ, для свиданія съ отцомъ. Къ несчастію, въ этотъ день сэръ Гэй давалъ охотничій обдъ и напился сильно пьянъ. Онъ не только не принялъ сына, но началъ ругаться и приказалъ ему сказать, чтобы онъ убирался къ своему братцу — скрипачу. Сынъ, стоя въ передней, все это слышалъ, онъ вскочилъ на лошадь и помчался обратно въ Мурортъ. Ночь была темная, дорогой онъ стукнулся лбомъ о дерево въ лсу и убился до смерти.

— А бдная его жена? вздрогнувъ спросила Эмми.

— Она умерла на слдующій день, родивъ мальчика.

— Это ужасно! воскликнулъ Филиппъ. — Неужели это происшествіе не измнило характера сэръ Гэя?

— Разсказываютъ, что смертельный ужасъ наиалъ на всхъ гостей, обдавшихъ у сэръ Гэя, когда среди стола дворецкій шепотомъ вызвалъ полковника Гарвуда, и тотъ, вернувшись въ столовую, объявилъ несчастному отцу о случившемся происшествіи. Не мудрено, если съ этой минуты старикъ сдлался неузнаваемъ.