Наследник пепла. Книга I

Я обернулся ещё раз взглянуть на мать и увидел, что та подбадривающе мне улыбается. И правда, поняла, что я не со зла рушу надежды собственной сестры.

— Что ж, мы действительно чтим традиции всех народов, населяющих Российскую империю, — Екатерина Алексеевна тем временем пришла в себя, а я решил, что нужно быть с ней осторожнее, так как она умеет держать удар. — И потому повелеваем устроить Аделаиду фон Аден в личные ученицы к декану факультета зельеварения, чтобы она могла находиться под присмотром своего брата Виктора фон Адена, — императрица глянула на удивлённую Гориславу. — У девочки не проснулся ещё дар, не так ли?

— Ещё нет, — ответила мать, хлопая глазами от внезапной смены происходящего. — Пока не проснулся.

— Это ничего, — монаршая особа вдруг стала говорить ласковым тоном, который так не подходил к выражению её глаз, — для этого есть целый год, по истечении которого можно будет поступить на более престижный факультет. А там, глядишь, и передумаете насчёт института. Там очень хорошо, гарантирую.

На эти слова ни я, ни кто-либо ещё из нашей семьи перечить не стал. Мы низко поклонились императрице и постарались занять самые дальние места от трона. Однако это не сильно помогло нам избежать внимания в продолжение всего оставшегося вечера.

Правда, для меня весь дальнейший приём прошёл, как в тумане. Я практически ни на что не реагировал, лишь изредка ловил на себе взгляды императрицы, Ермолова и Голицына. Я всё-таки умудрился нажить себе влиятельных врагов, хотя совершенно не ставил себе такой цели.

Вечером на служебной квартире отец и мать устроили разбор полётов. Конечно же, больше всего их интересовали мой демарш и его причины. Сестра и вовсе отказывалась со мной разговаривать, а сидела на другом конце стола и дулась.

— И что это было? — поинтересовался отец, который явно устал от приёма да ещё и перенервничал после моего выступления.

И даже не пил всё последующее время приёма. Справлялся со стрессом, как мог.

— Я говорил, что мы получим титул? — я прекрасно понимал, что чувствуют мои родные, но объяснить подробно, что к чему, не мог.

— Говорил, — согласился со мной отец и пристально посмотрел в глаза. — И ещё кое-что говорил.

— Вот именно, — отпил чай, который заварила мать по одному из своих древних рецептов. — Этим и обусловлены мои действия.

— Но не кажется ли тебе… — начал было Борис фон Аден, который вместо того, чтобы отмечать сейчас своё баронство, вынужден был производить разбор полётов с одним из сыновей, но не договорил, потому что не смог сразу сформулировать мысль.

— Отстань от Вити, — сказала ему мать. — Понимаю, что со стороны всё это выглядит дико. Одно то, что кто-то посмел перечить императрице, уже нонсенс. Но я чувствую, что наш сын прав. Действительно есть что-то такое, что пытается нам навредить. Я чувствую это… Как будто вокруг нашей семьи сжимается невидимая петля.

«Именно, — подметил я про себя. — Всё думал, как это назвать, но приемлемая аналогия никак не приходила».

— Что ж, — отец поднялся из-за стола и вздохнул, — оставим этот разговор до лучших времён. Нам с Димой надо отправляться обратно.

— Я пока тут с ребятами останусь, — ответила ему Горислава. — По крайней мере до тех пор, пока они места в общежитии не получат.

— Так, стоп! — теперь я уже не понимал, что происходит, так как всё изменилось по сравнению с прошлой жизнью. — Почему обратно? Разве мы не отправимся обустраивать надел?

Отец одарил меня снисходительной улыбкой.

— Для этого нужно взять отпуск, — он пожал плечами. — Иначе, сам знаешь, неявка на место равна государственной измене. Да и какой смысл ездить порознь? Вот будут у вас в академии каникулы, там и мы отпуск подгадаем.

Я потёр глаза. Да, всё время наслаиваются новые обстоятельства, которых не было в моей предыдущей жизни. Хорошо это или плохо? Пока непонятно. Но в чём точно плохо, я перестаю понимать, откуда исходит угроза и чего нужно опасаться.

— Хорошо, — ответил я, пожимая руки отцу и брату. — Договоримся заранее. До встречи.

И тут на меня всё-таки обратила внимание сестра.

— То есть ты правда считаешь, что поступил правильно, и не собираешься передо мной извиняться? — спросила она с таким выражением, словно я принёс ей самое большое разочарование в её жизни.

— Милая, — мать подсела к ней и постаралась обнять, но Ада скинула её руки с плеч. — Пойми, что брат хочет тебе только добра. Если он посчитал, что тебе будет лучше в академии, то…

— Да что вы заладили?! — сестра вскочила из-за стола, ринулась к лестнице, и лишь на пятой ступеньке застыла и обернулась к нам. — Вы же не понимаете, чего он меня лишил! Там же сливки российского общества! Там такие девчонки, что я могла бы… — она закрыла глаза руками и расплакалась, после чего снова отвернулась и побежала к себе.

Отец молча покачал головой.

— Да чего там могло плохого случиться? — проговорил на это брат.

— Ничего, кроме смерти, — ответил я.

* * *

На следующий день сестра со мной по-прежнему не разговаривала. Но мне было и не до неё, мне предстояли вступительные испытания. Как бы я не уговаривал себя, что иду в академию только ради встречи с Тагаем, но волнение присутствовало.

Мать забрала Аду и отправилась знакомиться с деканом факультета «Зельеварения», я же проследовал к расписанию. Там должны были вывесить всю информацию по отбору. При этом у меня с собой были ещё дополнительные документы о присвоении баронского титула роду и прочие формальные распоряжения из императорского дворца. Когда хотели, они могли работать очень быстро.

Судя по вывешенному расписанию, деканом моего факультета был назначен Иван Васильевич Бутурлин. Он-то и должен принимать тесты. Этот отбитый вояка был мне хорошо знаком. Передвигался он слегка скачкообразно, так как левую ногу ему давно заменял протез. Но зато на чём свет костерил столичных аристократов за их неумение воевать. А сам в это время возглавлял атаки. И никогда не разделял каторжников и служивых. Если ты умеешь бить демонов, то ты крут. Если нет, то — сопляк.

Одним словом, мировой мужик, по моему мнению. Вот под его началом я бы с удовольствием отучился в академии. Понятно, что само по себе обучение мне нужно было постольку поскольку, но поставленные мною задачи требовали нахождения в академии.