Не бесите боевых грифонов, или любовь на краю света

Захотелось зарычать. Потом укусить. Но я его поцеловала.

– Как вы вообще тут оказались? – спросила я, пока глаза привыкали к темноте.

Слышно, как рядом с нами щёлкают пальцами, гвардейцы пытались наколдовать светлячка, но у них ничего не получалось.

– Мы? – Ролан усмехнулся. – Когда ты сбежала из форта, я отправился за тобой с пятью гвардейцами. Но официально улетели-то все.

– Верно, – вспомнила я. – Ты же прилетел с пятёркой? Только с одной пятёркой.

– Всё было сделано так, чтобы наши друзья из Биргенгема думали именно так, и Ллонк купился!

– А остальные?

– Расположились в горах выслеживать Ллонка.

– То есть ты…

– Да! Кроме того, Грегор подогнал егерей из тех, что работали в горах. Эти люди знают каждый камень, но самое удивительное не это. Грифоны, именно они нашли потайные лазейки, ведущие внутрь гор.

– С ума сойти, – кивнула я, восхитившись масштабом проделанной работы.

– Мы вычислили лежбище, отработали подходы к норам, которыми пользовался Ллонк. Казалось, сами горы на нашей стороне. Думаю, они ненавидят аптекаря сильнее нас. Может быть, он пошел против духов гор, о которых мы читали в сказках?

– Дух, – вспомнила я закованного в странные наручники старика. – Мне кажется, что…

В это мгновение вспыхнул свет – болью ослепило глаза. Когда я смогла их открыть, то поняла, что мы остались вдвоём с Роланом. Гвардейцы, Брази, Лаура – все исчезли.

– Замечательно, – улыбнулся Ролан, – нас оставили одних. Честно говоря, я об этом мечтал.

Я посмотрела на него, недоумевая. Что за странное настроение? Мы, между прочим, под горой. И, как отсюда выбираться, непонятно. И… гвардейцы же не будут обижать чудовищ?

– Ты уже успела подружиться с кем-то из местных, и они бросились спасать тебя, обрушив все мои планы, – покачал он головой. – Хотя чему я удивляюсь? Это же Джо! Женщина, что приручила грифонов. И меня заодно.

– Никого я не приручала! Чудовище – мама наших девчонок. Ролан, здесь вообще нет чудовищ, все они проклятые Ллонком жители Биргенгема. Ты и сам был околдован. Помнишь?

– Помню. Так мама Ули и Ришки жива?!

– Да. За простым объяснением «горы забрали» скрывается спятивший злой гений. Ролан, Ллонк безумен. Но он и талантлив. Даже не знаю, чего в нём больше: безумия или одарённости. Одно ясно: горы тут не виноваты.

Ролан рассмеялся. И с чего на него веселье напало? В столь малоподходящий момент? Обнимает, целует, совершенно не обращая внимания на то, что мы в опасности.

Странно.

– Что с тобой, Ролан? Обычно ты всем недоволен. Кривишься, ухмыляешься. Меня всегда это злило. А сейчас? Мы в беде, а ты как будто рад и ничего не боишься.

– Я стал лучше, – чёрные глаза сверкнули в полутьме. – Благодаря тебе. Можно сказать, неустанно работал над собой. А сейчас. Я так счастлив, что ты рядом и что ты жива. Прости, ничего не могу с собой поделать!

– И поэтому ты улыбаешься.

– Да!

– Ролан! Сейчас не время!

– Ну, знаете ли, госпожа графиня!

Он прижал меня к себе, поцеловал в макушку.

– Ворчунья.

– Ролан! Не верю, что это говорю, но стань, пожалуйста, серьёзным.

Подменили его, что ли? Слишком много отдал сил во время операции? Откат? Или подземелья так влияют?

– Маленькая брюзга.

Я зарычала.

– Пошли, – вдруг решительно скомандовал он, схватив за руку и мгновенно став серьезным. – Нас приглашают.

– Куда?

– Не знаю, но, надеюсь, что не к Ллонку.

«Ллонку… Ллонку-у-у-у», – застонали, загудели злым эхом разгневанные горы.

– Видишь свет? – прошептал Ролан.

Я попыталась перейти на магическое зрение, ничего не вышло. Только голова заболела. Магия крошечным котенком свернулась в солнечном сплетении слишком слабая, чтобы вылезти и мяукнуть. Слава Спасительнице, я её чувствовала, но использовать ещё не могла.

Мы быстро пересекли пещеру, повернули налево. Проход оказался широким, точно парадная лестница дворца, ведущая к тронному залу. Высокие своды. Можно идти во весь рост, не боясь ушибить голову.

Где-то спустя сотню шагов мы оказались перед ровной стеной, гладкой, словно огромное зеркало. Отполированный до блеска чёрный камень сверкал, будто в ночном небе мерцают крошечные звёзды

– Тупик? – спросил Ролан, ни к кому особо не обращаясь.

– Вряд ли, – отозвалась я.

Сама не знаю зачем, подошла ближе и прижала ладони к ледяной стене, такой холодной, что пришлось сцепить зубы. Прикрыла глаза. Зашептала:

– Вы сами привели нас сюда? Что мы должны увидеть? Чем помочь?

Я ожидала, что раздастся скрежет, как тогда, когда мы с Лаурой пытались открыть проход. Тогда горы пустили, и я увидела того, кто уже являлся мне в видениях. Или во снах, кто теперь поймёт.

– Кто это? – Ролан прислушался, поднеся палец к губам.

Тот, кто сидит под горой,

Кто сторожит покой,

Тот, кто в обиду не даст всех нас,

Кто вычистил реки, ягод припас,

Тот, кто укрыл туманом седым

Берег скалистый, месяц над ним,

Он не допустит чёрного зла,

Лучше врагу не ходить сюда,

Хранитель проснётся – пощады не жди,

И если не с миром пришёл, беги!

Камни зашептали тысячами голосов… Мужских. Женских. Детских… Но не только людские мысли были в них, шёпот дышал звериным следом по горной тропе, взмахом крыла в небе… Шептал ветер в листьях, пела вода в ручье, вызванивали синими куполами колокольчики, выстукивали мелкие камушки, срываясь с обрыва. И сквозь это заклинание отчётливо слышался вздох. Тяжёлый, горестный…

Этот вздох долетел и до нас с Роланом, и вдруг стена стала прозрачной, словно изо льда.

– Кто это? – повторил Ролан, всматриваясь в сгорбленную фигуру в лохмотьях, вздыхающую за покрытой изморозью стеной.

– Хранитель гор! – вдруг поняла я. – Ллонк запер его, чтобы творить своё чёрное, страшное зло без помех…

– И как его освободить?

– Не знаю. Но мы должны!

Ролан положил руки на стену, рядом с моими. Я почувствовала покалывание в пальцах, почувствовала, как моя магия, просыпаясь, потянулась к любимому. Кольца вспыхнули: фамильное кольцо на пальце кузена короля и моё, то, что подарил Ролан. Маг шептал, с каждой секундой крепче сжимая мою руку, и тут из его ладоней, плотно прижатых к ледяной стене, потекла кровь.