Не буди лихо

«Я вижу твои ответы, но чувствую, что ты мне не всё говоришь. Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы не замечать этого. Ты всегда был таким — скрывал свои чувства, не хотел волновать меня. Но, Виктор, ты ведь знаешь, что я пойму. Я всегда с тобой, даже если мы далеко друг от друга. Если тебе плохо, скажи мне», — она писала это с болью в сердце, надеясь, что хотя бы это письмо разбудит в нём желание поделиться.

Но в ответ снова пришло короткое: «Анна, не переживай. Я в порядке. Всё под контролем».

С каждым новым письмом Анна чувствовала себя всё более беспомощной. Она не знала, как помочь Виктору, не знала, что с ним происходит, и только эта неизвестность подтачивала её изнутри. Она вспоминала их жизнь в Припяти, как они были счастливы вместе, как мечтали о будущем, и каждый раз эта невидимая стена, которую Виктор воздвигал между ними в письмах, казалась всё выше и прочнее.

В своих письмах она снова и снова пыталась прорваться через его молчание:

«Я помню, как мы гуляли по набережной, как ты впервые взял меня за руку на танцах. Я помню, как ты смотрел на меня тогда, с такой нежностью и теплотой. Неужели всё это осталось позади? Я верю, что мы ещё будем вместе, что это всё закончится и ты приедешь ко мне. Но, пожалуйста, скажи мне, что с тобой. Я не могу больше жить в этом страхе».

Но Виктор оставался неприступным. Он никогда не писал о своём здоровье, не рассказывал ей, как с каждым днём ему становится тяжелее работать, как его тело сдаёт под воздействием радиации. Он не мог рассказать ей о том, что каждый день у него болят кости, что его кожа горит от прикосновений, что он всё чаще ощущает слабость и головокружение.

Анна не знала, что её письма стали для Виктора единственным, что ещё держит его на плаву. Он перечитывал их в минуты отчаяния, когда боль была невыносимой. Он вспоминал её лицо, её голос, как она смеялась, как они вместе строили планы на будущее, которое теперь казалось таким недостижимым. Но он не мог заставить себя ответить ей правдиво. Он не хотел, чтобы она знала о том, через что ему приходится проходить.

И так продолжалась их переписка — её письма, полные любви и беспокойства, и его короткие ответы, которые больше походили на отчёты, чем на личные послания. Анна чувствовала, что Виктор уходит всё дальше, но ничего не могла с этим поделать.

Анна сидела за старым деревянным столом в гостиной своих родственников, листая страницы медицинского справочника. Её руки слегка дрожали, пока глаза скользили по строкам о радиации и её последствиях для человеческого организма. Лучевая болезнь. Симптомы, стадии, влияние на органы и ткани. Всё это звучало ужасно. Каждый абзац приносил всё больше страха за Виктора, но она не могла остановиться. Ей нужно было понять, через что он проходит, хотя бы так.

Она читала о том, как радиация проникает в клетки, разрушает ДНК, вызывает мутации и повреждения, как человеческий организм начинает буквально разрушаться изнутри. Первые признаки: тошнота, головокружение, слабость — Анна знала, что Виктор наверняка уже это испытывает, но он никогда бы не признался в письмах. Дальше — поражение костного мозга, кожные ожоги, внутренние кровоизлияния. Чем больше она углублялась в описание, тем отчётливее понимала, что каждый день рядом с реактором для него — это катастрофа.

Она остановилась на главе о стадиях лучевой болезни.

«Первая стадия — скрытая. Симптомы могут не проявляться сразу, но разрушения уже идут. Вторая стадия — острая фаза, когда организм начинает давать сбои: кровотечения, сильные боли в костях, потеря сознания, лихорадка. Третья — терминальная стадия, когда восстановление становится практически невозможным, и летальный исход неизбежен.»

Слова отозвались эхом в её голове, как туманная угроза, которая сжимала сердце в тиски. Анна закрыла книгу, чувствуя, как волна ужаса окатывает её с головой. Это не просто опасная работа. Это — смерть, которая медленно, но верно пожирает её Виктора, и она ничего не может сделать, чтобы остановить это.

Анна не могла усидеть на месте. Она встала, подошла к окну и посмотрела вдаль, на унылую осеннюю улицу Брянска. Её мысли снова и снова возвращались к Виктору. Он там, среди радиоактивных руин, среди невидимой и смертельной угрозы. А она здесь, далеко, бессильная помочь. Она написала ему столько писем, надеясь, что он расскажет правду, что поделится своим состоянием, но каждый его ответ был всё таким же сухим и обрывочным, скрывающим реальность.

— Почему ты мне не говоришь? — её голос прозвучал в пустоте комнаты. — Почему ты прячешь от меня то, что с тобой происходит?

Она знала, что Виктор делает это из любви. Он не хотел, чтобы она волновалась. Он всегда был таким — сильным, заботливым, старающимся защитить её от всего. Но теперь Анна чувствовала, что эта защита превращается в стену, которая разделяет их. И с каждым днём стена становилась всё выше.

«Я должна вернуться», — мысль неожиданно вспыхнула в её голове.

Анна крепко сжала ладони в кулаки. Её душила тревога, но одновременно с этим внутри росла решимость. Она не могла больше просто ждать новостей, коротких телеграмм, которые не говорили ничего о его реальном состоянии. Она должна быть рядом с Виктором, каким бы ни был риск. Она должна увидеть его, убедиться, что с ним всё в порядке, хотя бы попытаться помочь. Ведь если она ничего не сделает, то страх, что он исчезнет из её жизни навсегда, так и останется с ней.

Её сердце сжималось при одной мысли о том, что Виктор страдает там в одиночку. Анна знала, что каждый день работы рядом с реактором приближает его к грани, но она не могла просто сидеть сложа руки. Она должна вернуться, найти способ добраться до Чернобыльской зоны, попасть туда, где был её Виктор.

С этой решимостью она снова села за стол, взяла бумагу и перо, и начала писать новое письмо Виктору, только на этот раз её слова были другими. Она не просила его больше скрывать правду. Теперь она прямо написала, что готова приехать, что не оставит его одного и сделает всё, чтобы быть рядом, несмотря ни на что.

«Виктор, я больше не могу так. Я знаю, что ты не говоришь мне всего. Я знаю, что там опасно, и я хочу быть с тобой. Мы дали друг другу обещание — быть вместе и в радости, и в горе. Не заставляй меня ждать и мучиться. Я найду способ вернуться к тебе. Я люблю тебя больше жизни.»

Анна сложила письмо, запечатала его и с тягостным вздохом отправилась к почте, зная, что, возможно, это письмо будет самым важным в её жизни.

Глава 34

Виктор и его коллеги-ликвидаторы не знали, что значит страх, пока не оказались лицом к лицу с невидимым, смертельным врагом. Радиация. Её нельзя было почувствовать, нельзя увидеть или услышать, но она была повсюду. Она пронзала воздух, землю, металл. Виктор мог буквально ощущать её присутствие — лёгкие покалывания в кончиках пальцев, слабое жжение на коже, сухость во рту. Но больше всего давила усталость, она была не обычной — тяжёлой, обволакивающей, как будто каждая клетка тела медленно сдавалась под воздействием этой невидимой силы.

Ликвидаторы ходили в защитных костюмах, но даже они не могли защитить их от всего. Дозиметры часто не успевали за ростом уровня радиации, и порой они работали в зонах, где приборы просто зашкаливали. Виктор и его товарищи знали, что каждый лишний час работы приближает их к опасной черте — смертельной дозе. Но никто не отступал. Они продолжали очищать территорию от радиоактивного мусора, строить саркофаг вокруг реактора, вывозить тонны заражённой земли и бетона, забрасывать реактор бором и свинцом с вертолётов.