Не дать воде пролиться из опрокинутого кувшина
Шрифт:
ал-Хариса, вождя арабского племени хилал, во имя укрепления
союза с ним.
Однажды Сафийа пришла к Мухаммеду в слезах: её обидели,
назвав дочерью врага, тайной иудейкой.
Ответь каждому, кто обижает: "Мой отец Муса! "
Потом Айша сдружилась с нею, и сёстры, как все три молодые
жены, Айша, Хафса и Сафийа, себя именовали, заключили
негласный союз против остальных, старых жён Мухаммеда:
Севды, Умм-Сальмы, Умм-Шарик, дочери бедуина, и Зейнаб,
бывшей жены Зейда.
(108) Сочинитель пересказал запись Зейда о жёнах трёх вер, выученную Шюкраллой: он повторял
______________
* Здесь бы рассказать притчу о Ходже (Молле) Насреддине - якобы услышана Ибн Гасаном из уст самого любимца Востока: решил Ходжа на базар пойти, говорит жене: Посижу в чайхане, людей послушаю, вернусь к вечернему намазу. А жена ему: Бисмилла' скажи! Ходжа вскричал: Что ты мне Бисмилла' да Бисмилла'?! Аллаху делать нечего, как в пустяшном деле мне помогать: пойду и вернусь! Зазевавшись на безлюдной улице, он угодил в яму, ушиб ногу, идти не может. Лежать бы долго, если б не путник: увидел несчастного, вытащил из ямы, взвалил на осла и привёз до дому. Стучит Ходжа в калитку. Кто там? жена спрашивает. Это я, Бисмилла'! Ходжа, Бисмилла'! Насреддин, Бисмилла'! Пришёл, Бисмилла'! Открой мне дверь, Бисмилла'!
107. Как разнятся ваши помыслы!
Утром, пред полуденным намазом, женщина пришла к Мухаммеду,
с нею девять девочек, а самый младший, десятый, - мальчик.
Лицезреть пророка? Стоят похожие, черноглазые, густые
ресницы, черные курчавые волосы, а мальчик, что стоит рядом
с матерью, - круглолицый, широкоскулый.
– Кто вы и откуда?
– спросил.
– Из Йемамы, а это мои дети.
– Вижу. Как тебя зовут, женщина?
– Как незабвенную жену твою, Хадиджа я.
– Изумлённо слушал:
что ещё она скажет?
– Пришли послужить тебе.
– Как детей твоих зовут?
– Вот первая, вторая... девятая, а десятый - мальчик.
– Не сколько их, спросил, а имена.
– Это и есть имена, назвал отец их. Дал обет: девочки
получат имена, когда родится мальчик. Не дождался, бросил
меня, беременную десятым младенцем, боясь, что опять будет
девочка. Взмолилась я Единому твоему Аллаху, чтоб родился
мальчик, мольба была услышана, тогда решила дать сыну имя
Бисмилла!
– Но Бисмилла, Во имя Аллаха, - первое слово молитвы,.
Назови Шюкралла, Благодарение Аллаху...Объявился ли муж,
узнав о рождении сына?
– Исчез и не отыскался.
– Прежде надо дать имена дочерям. Не подобает человеку,
кому Бог даровал жизнь, без имени быть.
– Дал имя сыну, дай и дочерям.
– Имя старшей дочери - Лейли.
– Потому что как ночь черна [Лейли - ночь]?
– Потому что
красива! Не знаешь разве, что ночь сменяет жаркий день,
когда солнце жжёт нещадно и кипят пески пустыни? Ночь
яркие звёзды на небе. В ночи рождается юный месяц! А
чернявая дочь у тебя - самая младшая,
пусть будет Асмар,Чернявая. Ну вот, назвал старшую и младшую, остальных
назовёшь сама.
– Если не возражаешь, дам имена твоих дочерей.
– Но их у меня четыре, а у тебя дочерей девять.
– Дам имена жён твоих!
– Имя первой моей жены носишь сама, остальные... Что ж, будь
по-твоему!
– О Мухаммед, ещё я обет дала: родится мальчик, отдам тебе
в услужение.
– Но у меня уже есть слуги.
– Такого второго на земле не сыщешь!
– Чем же успел прославиться Шюкралла?
– Удивительной памятью. Стоило мне произнести вслух
суру, как слово в слово повторил. Сам убедись!
Мухаммед велел Зейду прочесть мальчику новую суру. Какую?
Первую йатрибскую!
Алиф, Лям, Мим. Это аяты книги мудрой.
...Есть такие, уста которых молвят: Уверовали в Бога мы Единого и в день последний! Но - лицемеры, не веруют! Пытаются Бога обмануть и тех, которые уверовали, но лишь самих себя обманывают!В их сердцах - болезнь! Им уготовано мучительное наказание за то, что лгут. Не раз то было: сеющие на земле нечестие в том разве признаются?
...Они подобны туче дождевой, в ней - мрак, и громыхание, и молний огненных сверкание. И в страхе смерти затыкают уши, - Бог Своё могущество являет нечестивцам!..
Не успел Зейд прочесть, как Шюкралла (что ж,
послушаем!) слово в слово повторил.
– Но понял ли ты, - спросил Мухаммед, - произнесённое?
– Что-то понял, а что-то нет, - ответил Шюкралла.
– Что ж понял ты?
И тот нашелся с ответом: - Пойдешь не своей дорогой,
угодишь в пропасть.
...Арабская речь! Вспомнил, как укоряли его, мол, так и
скажи, что твой Бог - араб, чуть ли не курайш, и говорил с
тобой на известном тебе наречии!
– О поучающие меня!
– не стерпел Мухаммед, ввергнув
сказанным далее в изумление укоряющих его.
– Язык Бога
слышится каждым пророком в его собственном наречии, в
котором он родился.
В ту ночь Мухаммеда трясло, как никогда прежде, глаза запали
так глубоко, что ушли, казалось, в небытие. Забескоились
родные: неужто?.. И вдруг заговорил, все тотчас собрались,
чтобы запомнить:
Но вся ли Его Книга явлена тебе? Узри: Я о Себе как о Нём! Как может весь Он явлен быть кому-то? Так и Его до дна исчерпанное Слово не может быть ниспослано! К тому ж Творение Творцом Творится постоянно, - но и тебе, последнему из явленных пророков, лишь список с той Единой Книги дан.
А разночтения людьми Писания Божественного Слова Его...
– что ж, ведомо то Мне, но ни Бог в том, ни Джебраил, ни тот, кто первый услыхал, и ни другой, к кому являлся Он, ни ты, никто из тех, кто был, и тех, кто будет, не повинны! Повинен кто? Или повинно что? Ушей несовершенство! Первогреха непослушание! Вина Моя?! Ну да, за всё в ответе! И тут - несовершенство слуха: Я сотворил, но волю дал, наказывать устав! И не желая, жалостью тревожим, творение Своих разрушить рук! А может, в том неведомая даже Мне есть тайна! И тайна - вершить кружение помыслов и дел, дню днём являться, ночи - в ночь, и течь ручью, и быть дождю, питающему землю, и чтобы чаша ни одна не перевешивала, - купечество в пределах собственного разумения! *