Не лезь в бутылку, или Джинн в посудной лавке

Я послушно сосредоточилась на чувствах и почуяла… полный дрец. Во что я вляпалась снова?!

Глава 25. Пирожки с оригинальной начинкой

Подвода была наполнена самыми разными вещами. В самом низу лежали сельскохозяйственные инструменты… насколько я могла понять. Но под ними лежало оружие. И не просто оружие. Сабли, мечи, кинжалы магической закалки. Я не могла разобраться в нагромождении магии, но там было всё, что мог придумать изощрённый мозг боевого артефактора, коим я не являлась, но Элис, стоявшая рядом со мной, морщилась весьма заметно.

Впрочем, это было не все. Сверху на подводу были навалены мешки с благовониями, перцем, солью… а внутри этих мешков прятались другие, маленькие, фонящие весьма знакомой магией…

– Эгросс, – прошептала я. – Дрец, мы попали.

Элис задумчиво качнула головой. Мы действительно попали. Эгросс – самый сильный наркотик, который добывался из корней какого-то мудрёного подводного растения южных морей. Стоил он запредельные деньги, и дарил тому, кто его курил или просто съедал, самые изысканные и великолепные сны, убирал любую боль, физическую или душевную. Более того, с определёнными добавками, это вещество действительно усиливало силу мага… ненадолго, но эффективно. К сожалению, привыкание появлялось очень быстро, и скоро человек жил только ради того, чтобы получить очередную дозу. Бич магов, которые мечтали о силе, ловушка для больных, мечтающих хоть ненадолго забыть о боли, эгросс был запрещён на территории Бурхазии кроме особых случаев, требующих подписи короля и Совета.

И вот, окидывая взглядом телегу, я сильно сомневалась, что найду где-нибудь свиток с разрешением за подписью короля.

– Милейший, – мурлыкнула Элис, поправляя на носу свои очочки. – А куда направлялась эта подвода? Кто получатель?

– А эт шо за мыша старая? – наморщил лоб Борх. – Откель взялася тут?

– Это со мной, – вступилась я. – Няня Элис, кормилица моей матушки. Она в гости приехала.

– Да-да, – подтвердила Элис, выглядывая из-за моего плеча. – В гости я тут поселилась. А то у меня, бедняжки, совсем никого не осталось с мире, только вот Лили, дочка деточки моей…

– Пшла вон, старуха, – вежливо порекомендовал Борх. – Не до тебя.

– Ай, не гони бабушку, большой мужчина, – запричитала Элис, довольно многообещающе сверкая глазами. – А бабушка ещё пригодится, бабушка тоже в травках понимает, и в железках заколдованных, что в подводе этой…

Физиономия Борха скукожилась ещё сильнее, отражая великие раздумья.

– Борх, – окликнула его я. – Что вы сделали с сопровождающими этот воз?

– Да как завсегда собирались: зельем забывчивым напоить, да в кусты подале, – почесал в затылке Борх. – Вот тебя послали за-ради зелья. Сеня нам завсегда варил. У него там цельный котёл должон был остаться, чай не протухло. А тут смотрю: не то чой-то. Чуйка у мине: дело дрец!

– Правильная чуйка, – кивнула я. За такой куш убьют и не заметят. И деревню сожгут просто на всякий случай. – Так куда ехала эта подвода?

– Дык, – снова почесал в затылке Борх. – К барону Аштару.

– А вот теперь я очень, очень хочу навестить твоего дядюшку, – мурлыкнула Элис-джинн. – Знаешь что, посоветуй им сделать вид, что ничего не случилось и просто позволить подводе продолжить свой путь… А я маячки на эти мешочки посажу. А через пару деньков мы наведаемся к твоему дяде.

– Как ты себе это представляешь? – прошипела в ответ я. – Придём и скажем «пусти нас, мы тут хотим в твоём барахле пошариться», так, что ли?

– Тоньше надо мыслить, тоньше, – улыбка престарелой женщины сейчас просто до боли напоминала улыбку самого джинна. Спорить явно было бесполезно. С другой стороны, если джинн знает, как можно проникнуть в дом к дяде, то я в деле. Может, завещание найду…

– Борх, – поинтересовалась я у нашего главаря (а как ещё прикажете называть человека, под предводительством которого вся деревня занимается вооружённым разбоем?). – Где возница-то?

Борх скривился так, что я сразу поняла: у нас дополнительные проблемы.

– Он, енто… – Борх обеими руками почесал в затылке, словно пытаясь нагрести умных мыслей. – Он шею себе свернул. Енто не мы! Он сам!

Мы с Элис переглянулись, озадаченные попыткой представить себе ситуацию, в которой здоровенный мужик (а других в возчики в таких местах не нанимали) сам себе сворачивает шею… и, потерпев фиаско, уставились на Борха в ожидании пояснений.

– Ну… енто… – Борх похрустел суставами, сжимая и разжимая кулаки. – Мы, енто, значицца, выскочили, а он, енто, значицца, коняку-та хлестнул, а под колесо каменюка попал. Ну, он, значицца, вылетел и под телегу евойную и попал. Ну и шею, значицца, свернул. Насовсем. Это было… енто… как его… трагищиская случайность, – он наставительно поднял в воздух корявый указательный палец.

– И где он, возница ваш? – выступила вперёд Элис. – Может, получится вылечить.

– Ни, не выйдет, – помотал головой Борх. – Токма поднять. Да накой он вам, даже поднятый, без башки-то?

Мы с джинном уставились в направлении, указываемом корявым перстом Борха и действительно под ближайшей пушистой ёлочкой узрели бренные останки того, кто ещё недавно был извозчиком. Увы, он действительно был мёртв окончательно и бесповоротно, ибо ни одному живому существу не удавалось ещё выжить без головы. Голова, кстати, была аккуратно сложена рядышком.

– От… – развёл руками Борх. – И шо делать, не знам. Енто мы брать не хотим, – он ткнул пальцем в повозку. – Енто дрец, как дурно воняеть!

Проблемы выстраивались шаткой пирамидкой из кубиков, собираемой рассеянным трёхлеткой с неустойчивой координацией, и всё грозило разлететься вдребезги от одного неловкого движения.

– Ох, большой мужчина, – Элис неожиданно оказалась рядом с Борхом. – Не горюй, обдумаем, как горю твоему помочь. Давай-ка спрячем пока эту подводу так, чтобы её не смогли найти – вы же можете, правда? – и пойдём вот к нам, перетрём, что тут у вас за проблемы. Авось что придумаем.

Борх ошарашенно посмотрел на меня, а я только развела руками: дескать, слушаем старших. Хотя, если честно, очень хотела задать джинну пару интересных вопросов, начинающихся словами: «какого ятидрёного хрепа?..» Но я сдержалась. С этим типом я вообще скоро выработаю железную выдержку и познаю, наконец, то самое ментальное равновесие, к которому нас призывали на семинарах по медитации.

– К вам? – аккуратно сложил лоб гармошкой Борх. – Енто вот к леде в хату?

– Да-да, – жизнерадостно сообщила Элис. – У неё там как раз завалялась бутылка ведмедевки. Видать ещё её дед гнал. Выпьем и всё обсудим.

– Ооо! – единственный глаз Борха заволокло блаженной поволокой. – Ить! Дело баишь.

– Муау! – раздался возмущенный вопль у меня из-под ног, и я обнаружила гневно топорщащего усы Батона. – Кот явно выступал против разбазаривания моих наследных сокровищ.

К сожалению, кот и я остались в меньшинстве.

Под чёткими указаниями явно торопящегося вкусить ведмедевки Борха его подельники быстро закопали бренные останки возницы под той же ёлочкой (причём это произошло настолько быстро, что я невольно задалась вопросом, нет ли среди них заодно и оборотня-крота), выпрягли и увели лошадей, а саму повозку оттолкали куда-то в кусты…