Не лезь в бутылку, или Джинн в посудной лавке

Он едва заметно шевельнул пальцами и бесцветная женщина тут же зашептала что-то в августейшее ухо.

– Разумеется, ваши прошения относительно средств для академии будут одобрены, – сообщил король. – Даже не обсуждается. Академия действительно нуждается в финансировании. Пожалуй, на неё пойдёт доля конфискованного имущества моего брата. Увы, предательство брата – это не только семейная трагедия, но и удар по государственной структуре, – он невесело усмехнулся. А теперь скажите, какова доля правды в брошенных ректору обвинениях. К тому же я начинаю понимать, вы вовсе не Джеркус. Что там насчёт его магической силы?

Глава 50. Королевские милости

Илар почти неслышно вздохнул и пустился в объяснения:

– Магическая сила есть, ваше величество. И ректор тоже есть.

Ладно, пустился в объяснения в своем извращённом иларовском стиле. Ну кто вообще так с королями разговаривает?

– Просто ректор сейчас не здесь, – невозмутимо продолжил самый несносный челове… джинн на свете. – Но в надёжном месте.

– И я полагаю, у вас были основания отправить ректора Первой Магической академии в «надёжное место»? – поинтересовался король. Пока, кажется, не слишком обвинительно, но еще не вечер ведь. Нет, технически уже вечер, но до обвинений в убийствах ректоров мы, тем не менее, ещё не дошли.

– Безусловно, – слегка склонил голову, признавая правоту слов его величества, Илар. – Более чем веские. Шасвар Джеркус был одним из звеньев преступной цепочки, которая вела к герцогу Орзанскому. Вся необходимая информация содержится в бумагах, врученных мною вам в бальном зале. Просто об этом чуть дальше. Там отдельная папка, потому что преступления ректора несколько многогранны: не только против короны, но и против академии и её адептов.

– А вот за срыв общественного мероприятия вы мне ещё отдельно ответите, – погрозил пальцем король и – клянусь богами! – почти улыбнулся. Вымученной улыбкой, но тем не менее.

Обменявшись взглядами с бесцветной женщиной, его величество обратил свое августейшее внимание на документы. Что именно в них содержится, я не знала, и узнать мне, видимо, было не суждено. Илар так и не удосужился посвятить меня в это дело. Впрочем, я не особо и протестовала. И без того слишком далеко залезла. А ведь я не сыщик, не сотрудник тайной полиции и не скучающая дамочка из высшего света, плетущая интриги. В моем случае железно действует правило: меньше знаешь, крепче спишь. И дольше живёшь.

– Интересно, – наконец, сообщил король, оторвавшись от документов. Лицо его превратилось в непроницаемую каменную маску. – Короне есть о чём подумать и есть чем заняться. Похоже, занимаясь врагами внешними, мы позволили шириться и множиться врагам внутренним. Итак, уважаемый неШасвар неДжеркус, кто же вы, и что мы можем сделать для лица, оказавшего короне столь значимую услугу?

Выпрямившись и расправив плечи, джинн ровным бесцветным голосом отрапортовал:

– Илар тер Авирон.

Личина ректора соскользнула с него мягко и гладко, обнажая родное и любимое лицо. Ладно, родное и любимое только для меня, для короля просто знакомое.

В воцарившейся тишине можно было услышать, как падает булавка на пол. Впрочем, нет, не могло. Во-первых, здесь на полу толстые мягкие ковры, во-вторых, откуда в королевской гостиной взяться булавке?

Скупым жестом приказав что-то бесцветной стражнице-секретарше, король обратил все свое внимание на Илара.

– Интересно, – казалось, ничуть не удивился монарх. – Полагаю, своё дезертирство ты объяснить как-то сможешь?

– Дезертирство? – изумленно переспросила я. Он издевается что ли?

Его величество ничуть не обиделся на такое вмешательство в разговор. Напротив, мягко, как очень и очень несмышленому ребенку, объяснил:

– Илар тер Авирон покинул поле боя. И, как мы видим, отнюдь не мёртвым. Хотя и был провозглашён павшим героем. Тело, конечно, так и не было найдено, но с магами часто такое случается.

Бесцветная женщина, между тем, поднесла королю бокал со светло-синей жидкостью. Гостеприимный хозяин жестом предложил нам выпить. Мы с Иларом синхронно покачали головами.

– Был заточен в магическую ловушку, ваше величество, – скупо пояснил джинн, но заметив, что этого недостаточно, вкратце обрисовал всё то, что я уже знала. О битве, о моём отце, о годах, проведенных в горшке, он же лампа…

– У меня есть копии соответствующей переписки между заговорщиками, где обсуждался план по устранению королевского мага, меня, то есть, с помощью Амари, который, как оказалось, был наблюдателем Малабрийского ордена. Вы можете найти это в конце пакета документов, ваше величество.

– Надо отдать тебе должное, ты всегда умел эффектно появляться, Илар, – хмыкнул король. – Да, я был в курсе того, кем являлся Орофен Амари. Я ждал от него известий и был удивлён, что их не последовало. Впрочем, его тело как раз было найдено. – Король пролистал документы, задержавшись на последних страницах. – Ясно… Я вижу. Что ж, мы даруем вам прощение. Никаких обвинений в уклонении от обязанностей мага предъявлено не будет.

О, как же милостив король! А как же правило «победителей не судят»? Может, и не судят, но старые грешки припоминают. Наверное, в этом и смысл любых королей: они требуют больше, чем дают, они уверены, что твоя жизнь, вся без остатка, принадлежит им.

– Значит, Джеркус в надежном месте? – продолжил король. – Едва ли оно надёжнее королевской тюрьмы, поэтому приказываю передать его в руки королевской стражи. Соответствующие полномочия тебе выдадут.

– Да, ваше величество.

– Сегодняшним поступком ты искупил любую свою вину перед государством, Илар тер Авирон.

– Благодарю, ваше величество. К сожалению, заклятие до сих пор довлеет надо мной. Я по-прежнему джинн, привязанный малабрийским заклятием к лампе и к своей хозяйке.

– Любопытно, – по лицу короля мелькнула тень интереса. – Кстати о хозяйке. Так кто же ваша спутница? Она до сих пор не представлена.

Услышав мое имя, король нахмурился.

– Кажется, юная особа оказалась в самом центре событий, – заметил король. – Ваш отец, ваш дядя, – он постучал пальцем по бумагам, переданным Иларом. – Ваш ректор, ваш… – он сделал заметную паузу, подбирая нужное слово, – джинн. Интересное окружение для зельеварши, только окончившей академию.

– Это не было моим выбором, ваше величество. Так сложились обстоятельства.