Не про заек
Шрифт:
Самое главное было — покупать тот самый спирт для её «горелки», растительное масло и сахар. Ведь холодильника на сквоте не было, и фрукты-овощи, и так уже чуть подпорченные, не хранились долго. Так Лиза из овощей делала «рагу» с маслом, а из фруктов варила варенье.
Иногда она покупала муку. Всё это было в дешёвом отделе супермаркета возле метро «Вольтер», где Лиза когда-то жила у Дэвида. Пешком было всего полчаса по весенней погоде по рю де Баньоле вниз... Мука стоила тридцать сантимов, арахисовое масло, самое дешёвое — восемьдесят сантимов, как и сахар. Спирт — пару евро. Из муки она делала лепёшки — куда лучше 88
НЕ ПРО ЗАЕК
хлеба, а если
Время от времени, конечно, её приглашали на обед друзья. Иногда говорили: «Если будешь голодная — звони!» Но ведь телефонная карточка стоила семь с половиной евро, а уж если у неё были эти деньги, Лиза могла и сама соорудить чудесный стол...
И ещё она открыла для себя такие фрукты, каких в России не то что не видывала, но никогда не покупала... Авокадо! Манго! Артишоки! Инжир! Песня.
* * *
«Привет! Помнишь ли наш инжир? Смоковницу. Фиговое дерево... Фиг вам!
Вот придёшь бывало в Jardin Naturel... Даже не знаю, как и перевести: «Сад природы» — коряво. «Природный сад» — какой же он природный, если в городе... «Натуральный сад» — да, вроде, и не совсем натуральный: всё рассажено, окультурено, таблички развешены с латинскими названиями обитателей, типа Ficus Carica. Ну, не назовёшь ведь «Парком культуры и отдыха», хотя, так оно вроде и...»
«Так и не докончив фразы (потом допишу), я развернула зонтик, решив переждать дождь прямо здесь, на скамейке под фиговым деревом. Весенний дождь. Встряхнув зонт, я направилась к выходу. Капли упали, рассыпались, как спелые ягоды на полу. Вернувшись домой, шкрябая зонтиком по стенам коридора, бросилась искать ведро. Капли, хищно скапливаясь в углу грязного стекла, служившем горизонтальным окошком, падали, растекались, впитывались в серую ковровую дорожку примечательную тем, что на ней ночевали иногда соседские друзья-забулдыги. Она
89
Галина Хериссон
скорей закрывала дыры в полу, чем была ковром, как в лучших парадных Парижа.
Дождь замаршировал, отзываясь эхом в ведре, постепенно сбавляя темп, шагом, тихонько, крадучись, покидая, не извинившись, ветхую крышу, нашу, соседей, соседей соседей, соседний дом выше и прочней, что-то ещё рядом по улице.
Сворачивая за угол, дальше за перекрёсток, за церквовидную башню с часами, и совсем пропал, забытый до следующего раза, пока не объявится внезапно, свалившись наголову, как ночной гость или с предупреждением, со стуком в окно, с гулким звоном в вечернем небе, с расшаркиванием по листьям.»
* * *
Как видно вся эта «Гамбета» была не зря! И Лиза скоро в этом убедилась ещё раз, в конце мая.
Спасительная
Тогда и появились анжуйцы. Рядом с Гамбетой был знаменитый клуб «Флэш Д'Ор» («Золотая Стрела»). Группы там выступали ещё покруче гамбетовских. Но билеты стоили для Лизы слишком дорого. Правда, иногда были и бесплатные концерты, но тогда народу набивались такие толпы, что не продохнуть...
В одну из сред той весной Лиза шла с урока французского почему-то приодетой. Почему-то так захотелось с самого утра. Она стояла в «Гамбете» у барной стойки и болтала с Фео. Рядом двое каких-то парней. Один к Лизе подошёл и попросил об услуге. Было видно, что он привык знакомиться с девушками. И что, мол, он не для себя интересуется, а вот его друг, Седрик, был совершенно очарован. И что они оба её
90
НЕ ПРО ЗАЕК
просят пройти с ними в соседний «Флэш Д' Ор», потому что специально приехали на этот концерт. И никак не могут войти. А секьюрити в первую очередь пускают посетителей с девушками! Что ж, ну здорово, она пошла.
Концерт кончился быстро (они пришли
под завязку), и втроём ребята снова переместились в «Гамбету». Она была рада, что её теперь окружали два рыцаря. А то у «Гамбеты» опять начали приставать какие-то типы... Оказалось, что Седрик тоже пишет картины, да не чем-нибудь, а вином! Но он, скорее, походил на ботаника и молчал, зато его приятель Есай был типичным экстравертом и болтал без умолку, он рассказал и про картины, и про вино, и про другие достоинства Седрика. И про то, что приехали они из Анжу, и там скоро музыкальный фестиваль. Они купили ещё бутылку бурбона и слонялись втроём по соседним улицам. Часа в три утра, когда уже все выбились из сил, еле стоящий на ногах Есай решился спросить, а не приютит ли Лиза их у себя до утра?— Ребят, да я сама тут на сквоте, дивана лишнего нет, одно кресло... Ну, пойдёмте. Здесь рядом! — Она просто слишком хорошо знала, как это — ночевать на улице. Даже если вокруг месяц май...
Есай кое-как расположился в большое, но ужасно неудобное и убитое кресло. А Седрик целомудренно прилёг рядом с Лизой. Она была закутана в свой спальник.
Сюрпризы начались рано утром. Часов в восемь прибыла полиция. Лиза потихоньку выглянула из окна. Они начали бить стекла на веранде, в той части дома, где незаконно жил Кароль. Судебное предписание уже давно предполагало его выселение. А он сидел до последнего. В том и принцип сквоттера. Выселят
91
Галина Хериссон
из одного — открою другой! Тем более если ты — французский гражданин. А вот Лизе пришлось за это утро и подрожать и помолиться! Хорошо, что парни были рядом. Есаю с полицией тоже встречаться не очень-то хотелось.
К счастью, предписание гласило сломать только одну часть сквота. Но добросовестные французские менты постарались на славу. Они не только окна поразбивали, но и разгромили всё что можно внутри. Так пропала пара Лизиных картин. Одну, сломанную пополам, она потом выудила из пыли и осколков. Спасённую половину подреставрировала и потом отвезла с собой в Анжу...
А пока сюрпризы продолжались. Когда шум от утреннего визита полицейских затих, а Есай куда-то испарился, Седрика с Лизой разбудила охотничья собака Фео. Именно с этим псом Петер клянчил деньги у супермаркета. Седрик увидел пса и воскликнул:
— Так это же Джордж! Я уже знаю эту собаку!
Действительно, милого псину, белого, в пятнышках, с висячими ушами и голубыми глазами звали Джорджем. Оказалось, что у Седрика с Фео была общая знакомая — Анна. В её квартире и собирались провести следующую ночь анжуйцы.
Седрик с Лизой обменялись телефонами. Они расстались, выпив чаю неподалёку, там, в чайном салончике «Зерепэр», где Лиза, бывало, сидела часами, рисовала, и даже выставлялись один раз.
Она вернулась в сквот, который стоял уже как на ушах. Французам-то, наверное, было куда пойти, да и выселять их из страны никто не собирался... А вот Лиза стала судорожно собирать вещи. Отсюда снова пора было делать ноги! Куда?
92
НЕ ПРО ЗАЕК
Назавтра она позвонила анжуйцам, и те предложили заехать за ней, погрузить барахлишко и махнуть вместе в Анже — прекрасный город на западе, там через пару дней начинался музыкальный фестиваль.
Родители Седрика, как всегда в это время, были где-то на Корсике, и дом был в полном распоряжении друзей! Вот так вот, с корабля на бал, или скорее из огня да в полымя Лиза очутилась на берегах Луары, в Анжу. Благослови французский бог анжуйских странников, концерт, «Флэш д ‹Ор», «Гамбету» и совместную ночёвку в трещащем по швам сквоте!
Она ещё заходила туда позднее, когда бывала в Париже. Видела бывших своих друзей, пока сквот совсем не закрыли, заварив проход железной дверью с номером. Восемьдесят семь, рю Баньоле...