Не про заек
Шрифт:
* * *
Конечно, Лиза пыталась что-то сделать для своих документов. Все говорили, что кроме «замужа» есть ещё какой-то «пакс» (PaCS), уж увольте меня от расшифровки бесконечных французских аббревиатур! Ра-Джа даже предлагал «спаксоваться», сходил в трибунал, принёс какие-то бумажки. Первый же загадочный документ, который требовался от Лизы, поставил её в тупик. Она съездила даже в русское консульство, но её там послали куда подальше. Тот сертификат, видите ли, выдавался только легально проживающим... Уж не говоря о давно потерянном в России свидетельстве о рождении.
Да, самый «простой» и логичный способ легализоваться было — выйти замуж. Это отнюдь не было Лизиной идеей, но ей об этом говорили все подряд: благопорядочные
79
Галина Хериссон
Она стала бомжом с высшим образованием. Без Определённого Места Жительства. А разве это запрещено? Ну да, не в своей стране. Зато тут ей было на что посмотреть. И выучить пару языков. И начать всё почти с нуля, с тротуара, с улицы.
По сути, она была интеллигентной девушкой. Знала кое-что про историю искусств, ходила в библиотеку в центре Помпиду, а уж музеи!
* * *
«А вы пробовали вообще ходить голодными по Парижу и, заходя с голодными глазами в рестораны, искать работу? Эти ж голодные глаза видно за версту, а этого никто не любит... А вас хватило бы на десяток дней, с десятком отказов в каждом? Вы не пробовали почувствовать себя собакой, которая выглядывает, что ценного или съестного валяется на полу?»
* * *
А иногда и деньги попадались! Была у Лизы такая особенность — находить в критических ситуациях...
Лизе не хотелось чувствовать себя собакой. Или отдаваться за возможность быть эксплуатируемой начальником чего бы то ни было. Лучше уж пусть бойфренд, хоть и не такой, который выгоняет котов на улицу и не позволяет взять сухое печенье в шкафу!
Она не была со всеми выше и нижеперечисленными мужчинами. А были и те, которых она по своим причинам не сильно упоминала...
Но записка из её дневника, написанная в тот период, показалась мне необычайно зрелой... И наивной:
«...Что такое мужчины, встречающиеся мне не пути? Это — звери в джунглях города. Что движет ими? Как
80
НЕ ПРО ЗАЕК
меняются они в своих движениях, взглядах, грации или неуклюжести. Как вокруг них появляется облако, разрастаясь и вбирая в себя. И ты дышишь уже одним воздухом с кем-то или бежишь прочь, или часто делаешь вид, что дышишь, просто чтобы подойти ближе и затронуть это мягкое, твёрдое, грубое, ласковое, тупое или умное звериное существо. Это или медведь старый и одинокий. Или глупый по-детски, милый, энергичный медвежонок. Или кот, распространяющий мускус на всё вокруг, сдержанный кошачьей грацией в движениях и несдержанный в мыслях. Или молодой баран, думающий о сочной траве и свободе. Или жираф с большими глазами, высокий и нервный. Или обиженный ёж, мягкий, возможно, за своими колючками. Или горилла с мягким большим сердцем и огромным материнским инстинктом...
Но лучше всего — это то, что непонятно. Что-то, где “зверь” глубоко внутри...»
* * *
Я наблюдала за ними за всеми в баре “Гамбета”. Некоторые угощали меня пивом. А хозяин бара, такой мерзкий тип в шапке-гандонке, говорил: “Нефига тут смотреть — это не музей!” Я, конечно, спрашивала про работу в баре, но без бумаг не брали. Зато барменом какое-то время работала молодая девчонка из Польши — мы общались, пока она не уехала, заработав что ей было нужно...
Музыка часто была классная и на концерты “секьюрити” пропускал меня бесплатно. Огромный такой чернокожий парень Жан-Клод.
Я, кстати, как-то нарочно пригласила Дэвида и даже их представила
друг другу. Но у афроамериканцев и афрофранцузов были,81
Галина Хериссон
видимо, свои тёрки и иерархии. Нам не понять...
Перестала я туда ходить после одного «угощения». Один тип, такой весь в косичках, предлагал затяжку. Я сказала:
— Спасибо, не надо!
— Да ладно, у меня день рождения! You are welcome!
Ну, я затянулась и отвалила, танцевала в своё удовольствие в другом углу... Потом он полез целоваться, и я подумала, что пора линять. Убежала в туалет, а потом сквозь толпу как-то просочилась к выходу. Видела краем глаза, как тот, с косичками и косяком, поручкался с Жан-Клодом.
Ну всё, думаю, от “секьюрити” помощи не жди! И вышла... Метров через двадцать услышала свист.
— Эй, ты куда красавица, надо мне заплатить!
— Что, за одну затяжку? Ты ж говорил — день рождения!
Блин, он был огромный, типа Жан-Клода, и шёл за мной как привязанный. На улице ночь. Я думала — я убью его. Но убивать было всё равно нечем, да и весу во мне — только дунь. Мимо проезжала машина, и я пыталась остановить её. Никто, разумеется, не остановился. Тип говорил что-то, предъявлял претензии. Он сунул мне в рот свой поганый язык и потом почему-то отстал. Я уже приближалась к своему кварталу. А тип повернул обратно в “Гамбету”. Там ему наверняка было веселее.
А я в “Гамбету” не ходила всю зиму...»
Zerepaire
Весной я приезжала ненадолго в Париж. Мы встретились с Лизой в кафе Zerepaire на улице Ришар
82
НЕ ПРО ЗАЕК
Ленуар в одиннадцатом округе. То есть не совсем кафе, а нечто вроде небольшого ателье-чайной, где Лиза повесила несколько новых картин. Конечно, она пригласила меня сюда.
Нет, я была очень, очень рада за неё!
Картины мне понравились и я купила одну. Акрил и гуашь с позолотой на доске. С обратной стороны всё ещё была бездарно намалёвана «Голая баба Ра-Джи» Оказывается, это было основным сюжетом его «живописи». Когда они ещё рисовали вместе зимой в Сан-Море, Ра-Джа забраковал одну из своих картинок и отдал доску Лизе. Она написала неплохую вещь!
На зелёном живописном фоне в центре композиции проём то ли окна, то ли двери, в котором почти в полный рост — нежное обнаженное создание вроде эльфа, лицом и фигурой похожее на саму Лизу. Рыжие с позолотой волосы уложены в замысловатую причёску в виде больших, уходящих за пределы окна рогов... Сто пятьдесят евро было неплохой для неё тогда ценой. Работа небольшая, тридцать на сорок пять сантиметров. Больше я не могла себе позволить...
Я угостила Лизу чаем с пирогом. Там был хороший выбор чая, а чаи Лиза, как помнится, всегда любила и при возможности покупала на развес. Пироги выпекались прямо там, в ателье, владелицей которого была милая толстуха из Марселя. Ателье — потому что они там что-то такое шили-мастерили, мозаику из плиток складывали. Название, в сущности, дурацкое. У нас любят обыгрывать английские названия на французский манер. Какая нелепица – Zerepaire! Ze — это у них от английского артикля the, а repaire значит чинить, ремонтировать. Вот они и чинили, и штопали, а попутно пекли пироги к чаю.
83
Галина Хериссон
Помещение совсем небольшое: «кухня» за стойкой да зал на четыре столика. Зато пара удобных диванов. Вот Лиза и обосновались там, и продолжала туда ходить ещё пару лет, практически до того момента, как добрая толстуха продала своё не очень выгодное заведение и не уехала в Марсель.
А пока они «терпели» там Лизу. Ведь она ошивалась там, практически никогда ничего не заказывая сама — не с чего было. Но активно зазывала туда друзей: вот её и угощали.