Не про заек
Шрифт:
И вообще, мол, очень жаль. Desole. У него завелась новая подружка, с которой он пропадал в горах...
Тут из окон в Гренобле — Альпы. Он не особо отвечал на мейлы, а мог бы, наверное, предупредить... Ну, чтоб Лиза изменила маршрут, а не летела как оглашенная. Но тут пенять нечего! Уже вмешалась Нога Судьбы и нанесла волшебного пенделя, который, видимо, так ей был нужен в жизни...
Гренобль. Даже само название её отвращало. Она напилась коньяку в той большой почти пустой квартире,
27
Галина Хериссон
куда её отвёл Жан. Они снимали вскладчину с какими-то студентами-музыкантами.
За
Этот приезд Лизе слишком дорого дался, что взять вот так да и всё похерить. Она и под турком оказалась на земле... от страха. Тот угрожал ей тяжёлым железным ключом. А Лизе приходилось уже носить на своём лице синяки. С парижскими каникулами они никак не сочетались...
* * *
Её сумка с документами была заперта в кабине фургона. На брезенте фургона было написано «Лион — Сент-Этьен — Гренобль». Всё сходилось. Суббота, вечер. Других вариантов не было. Все водилы уже отдыхали и пили пиво. С двадцать фур вряд. Закат.
Единственный грузовик, тот самый, подобрал. И ведь до Гренобля рукой подать! Учитывая, что пол-Европы преодолено за два дня как по маслу. Во Франции со стопом тоже везло. Она не запомнила имён 28
НЕ ПРО ЗАЕК
своих водителей, но и Страсбург, и Мюлуз, и Кольмар, и Бельфор принимали её как из рук в руки. Правда в городах самих она не побывала... Зато они здорово беседовали с попутчиками. Погода была чудная, августовская. Кузнечик стрекотал и усами пророчил... Открыла баночку сардин в траве на каком-то склоне у дороги. Свобода!
Ну так вот, завезла её турецкая фура с надписью «Лион — Сент-Этьен — Гренобль» туда, где преломилась её линия судьбы... Потом она брала уже эту линию сама. Вела под уздцы. Линия гнулась, тяжёлая, плотная, но не ломалась...
* * *
С Грегуаром сидели всю ночь и смотрели «Солярис». На русском.
В общем, на следующий день не оставалось ничего лучше, чем поехать в Париж. Поездом.
Жан позвонил какому-то другу в Париже, дал его номер Лизе, мол, приютят, борщом накормят... Тот «друг» не явился ни на вокзал, ни потом, когда Лиза с Христо звонили ему по автомату. Больше с Жаном они не виделись. Впрочем, у него был неплохой русский, и он весьма внимательно выслушал Лизин рассказ (утерянный потом), написанный ещё про питерский их период и цветочки. На прощанье Жан тогда сказал: «Может быть, я — больший дурак, чем ты».
Добро пожаловать в Париж!
Приехала на Гар де Лион. Поезд — шикарный, скоростной. Ей понравились пролетающие мимо дома и коровки. Теперь главное было — насладиться Парижем вволю и обо всём забыть.
29
Галина Хериссон
На Лионском вокзале — кучи народу. Цены заоблачные. Деньги тают. Никто не
встречает. Видела, тип какой-то маячил. Но Лиза подойти не решилась в своём грязном дорожном платье и с исцарапанной рукой. От своей красно-белой одежды избавилась ещё в Гренобле. Телефон её пропал ещё тогда, в полях...Через три четверти часа она решила купить карточку и позвонить по единственному контактному номеру, которым располагала.
Магали ответила не слишком приветливо:
— Да блин, я вообще на каникулах! Звоните Курту!
О Курте Лиза слышала в первый раз в жизни.
Так ни о чём толком и не договорившись (плохой английский и непонятный приём с той стороны провода, да и время на карточке исчезало), она решила ехать на рю де Токвиль.
Выйдя из метро и положившись только на свою интуицию, вздохнула и нырнула в Париж. Рюкзачок на спине, французский на нуле.
Тех знакомых по заветному адресу, записанному ещё в Питере, не оказалось. Соседи сказали, мол, да, были такие — прекрасные люди, съехали год назад незнамо куда...
Чудесный парк Монсо закрывался, и вопреки уверениям европейских друзей, «спать абы где в спальнике» не представлялось возможным. Магазины закрыты. Улицы пустынны (семнадцатый округ Парижа, шери!). Звонок в полицию из метро. SOS:
— Мадам, вы пьяны? Где вы?
Хоть бы посадили уже в каталажку и выслушали! Да хоть бы в кресле у них покемарить! Приехали, помотали
30
НЕ ПРО ЗАЕК
головами. Обещали прислать какую-то развозку для бомжей — дожидаться не стала...
Поздний вечер. Сидела на асфальте с рюкзачком. Очень хотелось пить. Подходил араб, приглашал домой. Нет, спасибо. Хорошо хоть, бутылку воды оставил. Кафешки закрывались, ну, если только взять на вынос... А хочется под крышу! Вера в человечество потеряна. Жрать охота. Обращаться к малочисленным добропорядочным буржуа не было ни языка, ни сил, ни доверия, ни желания...
И тут из ночи на велике вырулил Посланец Судьбы. Губы сами прошептали: «Бон суар...» Уж это она на французском освоила.
Христо был из Болгарии. Молод и черноволос. Жил в Париже маргиналом уже лет семь и знал, что к чему. К счастью, не пришлось Лизе в первый же вечер спать на асфальте. У него даже был ключ от квартирки знакомых в Сан-Дэни8, где Сена из окна видна, и была она действительно в ту ночь очень зелёной. А Лиза была как у Христа за пазухой.
* * *
В общем, август пролетел. Она думала, что всегда тут — так. Жара. Куча туристов. Еда и шмотки на улице только лежат и ждут. Контролёров в метро нет, а если есть — то добрые и отпускают... Парле Франсэ. Заночевать можно и под ракитовым кустом, если вдвоём.
Нашли какую-то подработку. Квартиру нужно было перевезти. Христо напарников не нашёл и позвал Лизу, отрекомендовав её как гимнастку. Им заплатили и покормили сэндвичами. Подвезли куда-то до Парижа.
8 Северный пригород, спальные иммигрантские районы
31
Галина Хериссон
Они валялись на газоне, радовались заработанным денежкам и пили вино из бутылки. У забора сидел какой-то персонаж в нелепых шортах и усиках и не знал, как заговорить. Наконец подошёл и попросил салфетку, сам сознаваясь, что это был только повод. Познакомились, и Крэйзи Джо (так она его про себя назвала) пригласил их к себе домой, посулив стаканы и ванну. Оказалось, что это не совсем Париж, а прилегающий пригород, главное — метро ходит.