Небесные корабли

– Вполне.

– Отлично, - девушка устроила пальцы на гриве одного из черных коней, вскарабкалась к нему на спину.
– Сейчас я уйду из города. Поужинаю в каком-нибудь селе, а потом обустрою себе логово. Всего тебе наилучшего, некромант.

Пока Эльва прикидывал, что за класс нежити предстал перед ним, она ударила животное босыми ногами. Конь всхрапнул, встал на дыбы и метнулся... вверх, в объятия чудесного ночного воздуха. Его сородичи тоже покинули порог ратуши. Но, стоило им подняться достаточно высоко - вне досягаемости для большинства магов, - как парень протянул руку и процитировал:

– Ты - тот, кого Дайра уносит на своих лучах. Ты - тот, кто умирает и возрождается заново, пока не загорится солнечный свет. Ты - тот, кто должен покоиться под землей. И если ты выбрался - значит, ты обречен. Умри!

Он сжал расправленную ладонь в кулак, замыкая вокруг нее нити чужих потоков. Покачнулся и тяжело рухнул на колени.

Небо расколол жуткий, пронзительный вой, а за ним - влажный треск. На крышу полуразваленного дома пролился кровавый дождь. Причудливо вертясь и посверкивая огоньками внутри зрачков, пролетела вырванная из шеи голова Асты. Насадилась на обломок балки, шевельнула губами, пытаясь выдавить из себя последнюю в жизни фразу:

– Будь ты проклят, некромант...

Эльва согнулся пополам, пережидая приступ тошноты. Угрозы нежити - а тем более умирающей, - ему нисколько не вредили, но откат запрещенного заклятия был беспощаден. Мол, решился меня использовать - огребай, плати болью за минутное могущество.

Собственно, огребал парень до утра - забился в угол, мрачно наблюдая за спящим Эхэльйо, и постоянно кашлял, закрывая рот рукавом. С улицы в ратушу проскользнул горький запах полыни. Следовательно, убитая девушка была либо низшим демоном, либо слугой кого-то подобного. Все адские создания разят полынью, и все любят принимать облик, близкий к человеческому. Так удобнее и проще морочить смертным мозги.

Двухголовый проснулся после рассвета, когда солнце уже укрепило свою позицию в синем с рваными клочками туч небе. Впрочем, немилосердно жечь оно не спешило, и от мокрых деревьев, крыш и остовов стен волной расходился замечательный холодок. Проклятый зевнул, потянулся... и замер в неестественной позе, обнаружив до зелени бледное лицо некроманта под светлой полосой окна.

– Хэ-э-э, - поприветствовал его Эльва. И немедленно закашлялся, при этом побледнев еще больше.

– О-о-о, - многозначительно протянул Эхэльйо.
– Ради очистки совести скажу: убиваться было необязательно. Что ты использовал?

– Усилитель, - уныло сообщил парень. И, видя, что собеседник не в курсе, о чем речь, пояснил: - Атараксаю .

Тот вытаращился на некроманта так, будто впервые его увидел.

– Ты архимаг?

– Нет.

– Сдавал экзамены на Высшую Ступень?

– Нет.

– Тогда какого черта...

– Мне лень, - перебил начало возмущенной тирады Эльва.
– Лень сдавать экзамены. Лень тащиться в Башню и предъявлять свои силы на всеобщее обозрение - мол, глядите, что я могу! Просто, Аларна забери, лень, улавливаешь? Я на дух не переношу презрительные морды верховных магов, ненавижу, когда меня оценивают, и откровенно злюсь, стоит постороннему человеку сунуться в мое маленькое болото. Я - это я, и я сам без проблем выясняю свои возможности. Атараксая - милый эльфийский цветочек по сравнению с тем же...
– он осекся, передернул плечами и на тон грубее предложил: - Пошли. Я хочу добраться до северного берега на этой неделе, а не следующей.

Эхэльйо смерил его оценивающим взглядом, но не нашел, к чему придраться:

– Пошли.

Выбираясь обратно к городским воротам, некромант сосредоточенно соображал. Нет, принадлежность Асты к нечисти была очевидной сразу - еще с того момента, как она показала свои клыки. Но зачем после обмена несколькими фразами она стала врать о родителях, о сестре, о недобросовестности матери? Надеялась, что маг пропустит мимо ушей вступительные речи? И почему, черт возьми, она его обвинила?

В уставшем, сонном и печальном донельзя мозгу Эльвы повторились злые слова: "Кто ты такой? Зачем ты забираешь мои сны?". Парень попытался про себя определить, возможно ли вообще вмешаться в чужие сны, но ничего подходящего не вспомнил. В конце концов, эти видения нарисованы собственным воображением каждого, и у каждого они разные. Получается, Аста соврала? Или нет? Все-таки и звериная реакция, и раздраженное рычание, и явная ненависть во взгляде должны быть чем-то обусловлены.

Полет мысли некроманта коснулся коротких картин, поплывших под створками закрытых век во время привала в поле: пещера, замок, скалы, закованный в цепи человек. Неужели они имеют отношение к девушке? Но какое? Как, Аларна забери, могут быть связаны столь далекие друг от друга вещи с нежитью?

– О чем задумался?
– осторожно спросил Эхэльйо, оказавшись в березовой роще, откуда едва-едва просматривалась дорога.
– Все в порядке?

– Относительно, - кивнул Эльва.
– Видишь ли, я четко осознавал, что выпускаю из зеркала вовсе не смертную девушку. И все равно выпустил. Надеялся, что она уйдет, что не захочет играть со своим спасителем, избежит глупых традиций самоуверенной полумертвой твари. Но она этого не сделала. Она пришла и заявила, будто отправляется убивать.

– То есть, - проклятый потер переносицу, - ты полагаешь, что она специально тебя раззадорила?

– Именно так, - подтвердил парень.
– Она хотела, чтобы я ее убил, и добивалась какого-нибудь быстрого, наименее болезненного, метода. Не осиновый кол в грудь, не новое заточение в зеркальном стекле. Чистая Атараксая. Полное уничтожение тела - вместе с его регенерацией.

– Но зачем?

Некромант пожал плечами:

– Если бы у меня был точный ответ, я бы сейчас не разглагольствовал.

– Разумно, - серьезно согласился Эхэльйо.
– Тогда давай дальше собирать факты. Она с тобой говорила, верно? И не упоминала ничего странного?

– Упоминала. Если ей верить, то выходит, будто я краду чужие сны.

Эльва произнес это насмешливо, но двухголовый резко помрачнел.

– Рекомендую прислушаться.

– Да ну, это же полнейшая чушь. Кому в здравом уме могут понадобиться видения? Даже те маги, что используют иллюзии или мороки, не нуждаются в дополнительных источниках. Они все сами... хм... создают, рисуют?

– А с чего ты взял, что дело в магах? Твоя Аста связана с демонами. Вероятно, она высказала не так свое недовольство, как недовольство своего покровителя. И теперь он еще больше на тебя взъестся, поскольку ты, дубина эдакая, лишил его очень милой слуги.

– Не похоже, - усомнился Эльва.
– Если бы она была связана, этот покровитель явился бы и спас девушку сам. Но она сидела взаперти, в одиночестве, наедине с не самыми приятными мыслями. Безусловно, хозяин мог ее наказать. Мог запихнуть в объятия артефакта из-за пары глупых ошибок. Однако я, опять же, не понимаю, как это можно было провернуть с кем-то столь внушительным.

– А что, если он был внушительнее?
– предположил проклятый.
– Не низший, а высший.

– Например, кто-нибудь из знати?
– фыркнул некромант. И с тихим смехом попросил: - Не начинай.

– Почему?

– Потому что никто из благородных демонов не позволит своему слуге прозябать в человеческих мирах. Они уничтожили бы Асту. Вместе с артефактом, чтобы не оставить следов.

– Ум высших демонов устроен несколько иначе, чем наш, - возразил Эхэльйо.
– Пожалуйста, учитывай это. Среди смертных нет ни единого существа, способного мыслить на том же уровне. Да и среди бессмертных тоже, - добавил он.
– Если амайе не удалось раскусить шэльрэ, то у нас тем более ни черта не выйдет.