Небесные корабли

– Невелика беда, - спокойно возразил Мильт.
– Смотри. Они поворачивают.

Маг виновато проследил, как прибрежные корабли покидают опасный фрагмент реальности. Сквозь туман их было плохо видно, но некроманту, как его создателю, было без разницы, а зрачки амайе дернулись и изменили форму, став звездчатыми. Казалось, что они вот-вот разорвут покрасневшую радужку, но капитан нисколько не беспокоился.

– Чертова Полоса - это участок, где пересекаются два теплых течения, - пояснил он.
– Правда, они ведут еще дальше к югу, и потом нам придется огибать берега империи, чтобы выйти к указанной осведомителем бухте.

– Извините, - едва слышно повторил Эльва.

– Ой, да перестань, - вмешался проклятый. Тремя неповрежденными руками он вытолкал приятеля к фальшборту и, широко ухмыляясь, произнес: - Это же здорово! Мне еще ни разу не выпадало чести понаблюдать, как стихийники работают в море. Кстати, - Эхэльйо присел, по-прежнему не отрываясь от созерцания огромных ледяных глыб, убиться о которые не составило бы труда и самому гениальному капитану, - ты не говорил, что владеешь стихией воздуха.

– Потому что владею на низком уровне, - пробормотал парень. Как "Оборотень" собирается вылезать из засады, сотворенной темным колдовством, он не представлял.

– Это разве проблема?
– удивился проклятый.
– Когда я в последний раз был на Белых Берегах, учебное крыло магов воздуха пустовало. Директор еще жаловался, что, мол, никого с достаточно яркой предрасположенностью днем с огнем не отыщешь. А у тебя - во! Немного порисовал, сел, свел близлежащие стихийные потоки - и любуйся белым великолепием!

– Оно серое, - смущенно перебил Эльва.

Эхэльйо пожал плечами, намекая, что, по его мнению, цвет все равно чистый, и добавил:

– Ты мог бы доучиться в какой-нибудь из Академий Гильдии. Двойная специализация - это же прекрасно! Люди опасаются некромантов, а тут - бац!
– и диплом стихийника. Что скажешь?

– Ничего.
– Парень поежился, теперь - не от страха, а от холода.
– Не хочу снова таскаться по аудиториям, да еще и в роли ученика. Надо будет - найду пару книг, поеду домой и разберусь самостоятельно.

– Как с Атараксаей?
– ехидно уточнил двухголовый.

Эльва рассмеялся, оценив его шутку.

– Нет, о чем ты? Атараксаю я осваивал в Лесу Духов, чтобы точно никто под руку не попался, - сообщил он.
– Пойду в каюту.

Следующее утро выдалось морозным, колючим - в прямом смысле: с неба сыпались мелкие снежинки, по остроте не уступающие лезвиям, - и ветреным. Бушприт фрегата оброс длинными сосульками, похожими на бороду древнего старика, а фальшборт покрылся голубоватым инеем. Его, ругаясь на разные лады, пытались уничтожить помощники канониров, а сосульками занялись Маргул и Зутт, одинаково злые и встревоженные.

– Если так и дальше пойдет, - жаловался картограф, - мы замерзнем ко всем чертям. Насмерть. Что за маг такой - наколдовать может, а вернуть все, как было, не может? Давайте его пристукнем по-тихому, авось все и закончится.

– Цыц, - сердито огрызнулся корсар.
– От боевых кораблей приморья мы все равно уходили бы долго и со вкусом. Причем вероятность, что на их стороне оказалась бы удача и нас поймали, ужасно высока.

– А вот и нет, - обиделся Маргул.
– Капитан Мильт ни за что не позволил бы каким-то людям остановить плиаретское судно. Сколько он уже плавает? Два тысячелетия? Три?

– Девять, - мягко поправил его Зутт и, размахнувшись и стиснув свободной ладонью снасть, ударил по очередной сосульке. Она с почти хрустальным звоном откололась и рухнула на воду, но, как и положено любой уважающей себя сосульке, не утонула.
– Кстати, ты тоже человек.

– И что?
– задрал веснушчатый нос картограф.
– Я не такой, как они. Мне разрешено ведать, где находится музыкальное королевство. И я присягнул Ее Величеству Хайрен, в отличие от большинства идиотов, которые приплывают в Плиарет и не обязуются хранить тайну своего пути.

– Ладно, ладно, - мирно прогудел корсар.
– Ты молодец. Подай, пожалуйста, вон ту дубинку.

– Держи... а-а-а!
– Маргул поскользнулся и едва не загремел вниз, но Зутт успел ухватить его за пояс и затянуть обратно на бушприт. Мальчишка сглотнул, пережидая приступ животного страха, и тихо прошептал: - Спасибо.

– Пожалуйста. Возвращайся на бак, я тут и сам закончу, - благородно предложил Зутт. И, покосившись на очищенную от инея часть фальшборта, дружелюбно окликнул: - Доброе утро, господин Хэль!

До зелени бледный проклятый кивнул. Картограф насторожился, перебрался к нему и вопросил:

– Что-то случилось?

Эхэльйо посмотрел на него, но у мальчишки сложилось странное впечатление, будто он ничего не видит. Однако, стоило поднять руку и пощелкать пальцами, как двухголовый дернулся и скривился:

– Не надо... шуметь.

– Господин Хэль, что с вами?
– перепугался и бородатый корсар. Отправив под киль последнюю сосульку, он с кряхтением вылез на бак и внимательно пригляделся к проклятому.

Тот зевнул:

– После отдыха мне не по себе. А тут еще и сон... поразительно четкий. Обычно... с тех пор, как тело изменилось... я вижу только размытые контуры предметов, но сегодня...

– Вот оно что, - с облегчением вздохнул Маргул. И беспечно посоветовал: - Не расстраивайтесь. Сны - штука загадочная.

– Более чем, - прохрипел со шкафута Эльва.
– Ты не занят?

– Нет, - признался Эхэльйо.
– Я абсолютно свободен.

Он попрощался с корсарами и направился к некроманту, на ходу ожесточенно потирая виски. Выглядело это так, словно проклятый пытается раздавить обе свои головы, причем вполне осознанно.

– Надо поговорить, - сказал маг.

– А в чем дело?
– сонно поинтересовался Хэль. И, заметив напряжение спутника, сдвинул брови: - Что-то серьезное?

– Более чем, - повторил парень. И, хлопнувшись на стул в своей каюте, попросил: - Расскажи, что тебе приснилось.

– Э-э-э...
– протянул проклятый. Ему не хотелось выставлять себя дураком, но некромант, судя по нарочито спокойному выражению лица, был не намерен высмеивать чужие пороки.
– В общем... сначала я стоял по колено в липком болоте. Справа, на старом копье... или, скорее, обломке старого копья, торчала чья-то отрубленная башка. Пустые глазницы, распахнутая пасть, а в ней не продохнуть от клыков... явно какая-то нечисть. Вот, я собирался ее потрогать, но едва коснулся волос - все помутнело, расплылось, словно в краску воды налили, и поменялось. Я оказался на площадке перед очень, очень, очень высоким домом - куда выше аль-нейтской Башни Гильдии. Там были огромные окна - наверняка в полный рост, но вместо дверей - всего лишь одна арка. В ней кто-то оригинальный лет эдак двадцать назад выбил фразу: "Если хочешь умереть - входи". Глупость несусветная, кто в здравом уме построит подобную твердыню?
– проклятый захихикал.
– Впрочем, она тоже быстро исчезла. И возникло третье, самое необычное в этом чертовом сне измерение. Я не уверен, но думаю, что это было кладбище. Такая неизмеримая, от горизонта до горизонта, пустошь со стелами и скульптурами. Стелы розовые, как свежее мясо, а скульптуры изображают китов. Разных китов, и крупных, и поменьше, и совсем пугающих, таких, что они скорее тянут на морских чудовищ, чем на тех прекрасных созданий, которых так любил один мой знакомый. Надеюсь, он еще жив...

– Не отвлекайся, - замогильным голосом напомнил Эльва.

– Да, конечно, - смутился двухголовый.
– Извини. Хотя, если поразмыслить, на этом сон и закончился. Разве что...
– он потер лоб, - над стелами кружились бабочки. Размером с мою ладонь.

– А еще они были сотканы из огня, - пробормотал некромант.

Эхэльйо заулыбался:

– Точно! Я еще удивился, как это сверху падает пыльца, а не искры. Стой...
– он замер, будто пес, почуявший дичь, и негромко уточнил: - А откуда тебе...