Небо в огне

– А это Хррам Солнца, - донеслось от соседней мазанки. – Он для воинов Ти-Нау.

Алсек вздрогнул, повернулся на голос и увидел крылатого кота-йиннэн, песчано-рыжего, с серыми пятнами на боках. Вокруг него собрались, навострив уши, маленькие сегоны.

– Сюда прриходят, чтобы вознести хвалу Згену, - продолжал кот, повернув ухо к спутникам. – И жерртвы ему тоже прриносят здесь.

– Здесь не приносят никаких жертв, - нахмурился Алсек. – Да и не ходит сюда никто.

Кошки переглянулись, шевеля ушами. Йиннэн медленно развернул крылья.

– Это веррховный жррец Солнца в Мекьо, его имя – Алсек Сонкойок, - пояснил он для сегонов. – Он очень занят укррашением хррама. Ни к чему его трревожить.

Йиннэн взлетел и, еле заметно шевеля крыльями, скрылся на верхнем ярусе, вслед за ним, обгоняя друг друга, помчались сегоны. Изыскатель покачал головой и покосился на солнце.

– Почтеннейший Гвайясамин, почтеннейший Гванкар, я тут ничего сделать не могу, - пожал он плечами. – Постараюсь вас не опозорить.

«Храм Солнца!» - он смерил взглядом иприлорскую мазанку, отгоняя воспоминания о величественной пирамиде посреди Эхекатлана и о перламутровых пластинах на стенах кештенского храма. «Да простит нас Зген, даритель жизни…»

Багряный луч сквозь пробитую под крышей дыру дотянулся до глиняного алтаря, и осколки стекла на нём вспыхнули россыпью раскалённых углей – янтарные, алые, багровые и пурпурные, и Алсеку почудилось, что глина залита остывающей кровью. Содрогнувшись, он отвёл взгляд, поднял голову к окошку и багровеющему за ним небосклону. Око Згена заглядывало в жалкий «храм», и жрец чувствовал на себе удивлённый вопрошающий взгляд.

– Я взываю к тебе, даритель жизни, - Алсек плеснул на алтарь немного ицина, дунул на жаровню – дым от сгорающей тикориновой стружки облаком окутал его. – Ты, исполненный сил, ты, рассекающий мрак, ты, в сияющей славе, в окружении воинов и жрецов! Твой корабль из золота и самоцветов, - вот, он спускается по небесной реке, бабочки кружат над ним! Вот, ты уходишь за край неба, и ночь отступает… Ты, уплывающий по небесной реке, ты, даритель жизни, - скоро ли ты вернёшься к нам, все ли дождутся?

Со вздохом он склонил голову и поставил курильницу в нишу. Тикориновая стружка почти догорела, и дым стал горьким. Алсек неосторожно встряхнул сосуд и с досадой заморгал, отгоняя подступившие слёзы. Тихий вздох и шорохи коснулись его ушей, и он повернулся к двери. «Опять кошки? И на что тут смотреть?! Будто у них своих храмов нет…»

За дверью, тихонько убрав в сторону тростниковую завесу, толпились ополченцы. Многие не сняли доспехов, держали в руках шлемы, кто-то, оттеснённый на край террасы, привставал на цыпочки, чтобы заглянуть в дом. Нескольких женщин пропустили вперёд. Чьи-то доспехи были отмечены крылатой змеёй, чьи-то – оскаленным черепом, - люди из Эхекатлана и Икатлана стояли рядом. Несколько секунд они молча смотрели на Алсека, а он – на них. Потом женщины пропустили вперёд воина из рода Хурин Кеснек – судя по нагрудному знаку, он был сотником.

– Хвала дарителю жизни! Мы принесли тебе это, почтенный жрец, - он сложил посреди комнаты несколько больших обрубков соломы и ворох сухих листьев для растопки. – Это для нового храма. Благослови нас именем Згена, почтенный жрец. Мы вернулись со стены и с восточных границ, и мы пока ещё живы.

– Да подарят вам боги победу или славную смерть, - склонил голову Алсек, поднимая курильницу и сдувая дым на тех, кто стоял за дверью. – Силы и славы вам, воины Ти-Нау!

– Хвала дарителю жизни! – повторил сотник из Икатлана и шагнул обратно в толпу. – Мы принесли тебе воду и еду, почтенный жрец. Утром ты будешь встречать дарителя жизни?

– Если только его корабль не заблудится на небесных реках, - ответил Алсек, притворяясь невозмутимым. – А я буду здесь, даже если это случится. Да будут с вами отвага и стойкость!

– С этих стен мы не уйдём живыми, - пробормотал кто-то из ополченцев и подтолкнул в спину одну из женщин. Она шагнула вперёд, протягивая Алсеку связку цветных нитей. К некоторым из них были привязаны обрывки старого, дважды отмытого папируса – тут, в Мекьо, он был дёшев.

– Вот послания для дарителя жизни – пусть он увидит их, почтенный Алсек. Много дней он молчал и не говорил с нами.

– Он увидит их, едва выглянет из-за края неба, - пообещал жрец, прижимая пучки нитей к груди. Он лишь ладонью коснулся узелков и вовсе не заглядывал в записки, но знал и так, о чём просят Згена, - о том, чтобы все дожили до весны, и о том, чтобы ушедшие могли вернуться.

Ополченцы расходились по тесным жилищам – никто не спешил, и все оборачивались, чтобы ещё раз взглянуть на храм. Алсек притворялся невозмутимым, но его щёки горели. Кто-то поставил у двери кувшин с водой, кто-то остановился в проёме, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Жрец повернулся к нему с ободряющей улыбкой – и встретился взглядом с Янреком.

– Значит, это правда была, - с трудом подбирая слова, сказал старший Сонкойок и, помедлив, протянул Алсеку закутанную в листья миску. – Что ты теперь главный жрец… и даже нож у тебя есть… и что почтенный Гвайясамин сделал тебя преемником, когда умирал… Это еда ящеров. Поешь – тут, небось, нет очага. Ящеры вообще странно живут…

Алсек открыл было рот, чтобы возразить, но подумал – и прикусил язык, с благодарным кивком принимая миску.

– Как ты сейчас живёшь, Янрек? – спросил он, глядя на уродливый ветвящийся шрам на щеке брата. – Где все твои?

– На западе, ясное дело, - вздохнул тот, пощупав скулу. – Копьём ткнули – повезло, что не в шею. Зубы до сих пор отрастают…

– Отрастут к зиме, - покачал головой Алсек. – Далеко же вас унёс ветер…

– Будет ли та зима? – досадливо поморщился Янрек. – Говорят, там спокойно… А ты хорошо сделал, Алсек. И храм, и всё это… Мне аж не по себе стало, когда ты говорил с ним…

Он кивнул на заходящее солнце.

– Надо послания на крышу повесить, - спохватился Алсек, не зная от смущения, куда деть глаза. – Янрек, а где сейчас почтенный Шам?

– И он на западе, - тяжело вздохнул старший Сонкойок. – Вот уж кому не мотаться бы по ветру… А кто это живёт у тебя в храме? Это почтенный Гвайясамин, верно?

Алсек изумлённо мигнул.

– Это чей-то предок из Икатлана, - мотнул он головой. – Он валялся на мостовой, я спас его от позора. Но как его зовут… Может, кто-то из ваших узнает его?

Янрек недоверчиво хмыкнул.

– Спрошу своих, - пообещал он, разглядывая череп. – А что же ты сам с ним не поговоришь? Пусть он из Икатлана, но жрецу-то должен ответить!

Алсек снова мигнул, глядя то на череп, то на Янрека. Старший Сонкойок не шутил.

«А верно,» - подумал он, преодолевая желание почесать в затылке – всё-таки старшему жрецу такое не пристало. «Кому и говорить с ним, как не мне… Зген всесильный! Вы, пребывающие в доме солнца, - весело вам там, должно быть…»

Комментарий к Глава 26. Храм в норе

Подземные реки и новый дом для солнца.

========== Глава 27. Янтарное небо ==========

– Не знаю, Хифинхелф, - Алсек плеснул в чашку ещё немного, сделал глоток и покачал головой. – Может, эта вода и полезна, но всё же она горчит.