Небо в огне

– Хсссс, - шевельнул хвостом ящер. – Другой у насс нет, Алссек. Да и этой немного.

На нижних ярусах перекликались трубящие раковины, и что-то лязгало в глубине холма, за стенами опустевших строений. Дверная завеса на пороге общественной кухни была опущена, а на стене висел лист папируса, и привешенный камешек не давал ему свернуться в свиток. Хифинхелф недовольно косился на крупно написанное послание от старейшин и вздыхал.

– Купание один раз в неделю, - он поморщился и тихонько зашипел. – Вайнег бы побрал Джасскара и змею сс щупальцами, шшто дала ему ссилы!

– Раз в неделю? Это много, Хиф, - криво усмехнулся Алсек и окинул задумчивым взглядом свои одежды. Неплохо было бы стирать их хотя бы раз в неделю, пусть даже придётся ходить по храму в одной набедренной повязке…

– Хэссссс, - с шипением выдохнул ящер. – В том году я купалсся дважды в день, а в это время уже начиналиссь оссенние дожди. Мелкая водяная пыль, шшипящая на горячих сстенах… Мы ещё увидим это, Алссек? Шшто говорят вашши боги?

Жаркий, душный день тянулся медленно – ещё только перевалило за полдень, а изыскатели уже мечтали о закате. Храм Солнца пустовал – не из-за жары; все, кто мог бы прийти к нему, либо ушли в дозор, либо стояли на стене, либо вернулись из ночной стражи и забылись тяжким сном. Только пустынные кошки сидели на крыше, задумчиво шевеля ушами, и заглядывали в проломы в стенах, но что они надеялись увидеть, Алсек не знал.

Пыль всё так же стеной стояла на горизонте, куда ни взгляни, - разве что с северного склона была видна река и смутные очертания крепости Келту за ней. От реки осталось немного – вязкое илистое дно и два-три широких ручья на самом дне, да несколько родников, прокладывающих себе путь в чёрной трясине. Ветер дул иногда от воды, и запах гниющей тины и тухлой рыбы накрывал город, но чаще воздух замирал и дрожал над холмом, раскалёнными потоками устремляясь к небу. Но и там ему негде было остыть…

– Я сслышшал, шшто Джасскар уже дошшёл до Айятуны, - оглянувшись через плечо, тихо сказал Хифинхелф. – Хсссса! Вот теперь он насстоящий Ссапа Кесснек – единсственный осставшшийся во вссей сстране. Так, глядишшь, и боги его признают.

Алсек, вздрогнув всем телом, заглянул ящеру в глаза, но не увидел там насмешки – только тоску и глубоко запрятанный страх.

– Никогда, - прошептал он. – Что бы Джаскар ни сделал с этой землёй, боги не признают его. Он и его дела противны им до крайности.

– Хэсссс! – ящер хлестнул хвостом по стене. – Отчего же? Разве он мало крови проливает во сславу богов? Не вссё же досстаётся Тзанголу, шшто-то перепадает и осстальным…

– Хиф! – нахмурился жрец, виновато покосившись на багровый диск в небесах. – Наши боги защищают нас не потому, что мы кормим их кровью! Сколько можно повторять?!

Ящер, не дрогнув, выдержал его гневный взгляд и только плечами пожал.

– Допуссстим, Алсссек. Допуссстим…

Он хотел ещё что-то сказать, но не успел – иссохшая глина под ногами поднялась волной, и раскалённый ветер подхватил изыскателя и швырнул на нижние крыши так, что кости его захрустели.

Алсек привстал, мотая головой и хватая ртом воздух. Ему казалось, что небо обрушилось на склоны Мекьо. Над ним дымился развороченный склон, треснувшая надвое крыша общественной кухни почернела и оплавилась. Гром ударил снова – совсем близко, горячий ветер накрыл Алсека удушливой волной, он прижался к крыше, пропуская её над собой.

– Тонакоатли!

Жрец перекатился на спину, зажигая на пальцах золотой огонь, но очередной взрыв сдул его с крыши и протащил по мостовой, сдирая кожу с локтей. От боли у Алсека потемнело в глазах.

– Хсссссс! – прошипели над головой. Кто-то подхватил его и бросил в тёмную нору.

– Тик’ба… - выплюнул Хифинхелф, высовываясь из укрытия и протягивая лапу к небу, но с досадливым шипением нырнул обратно. Раскалённый ветер ворвался в пещеру, чуть поодаль от входа вскипел, пузырясь, песчаник мостовой.

Внизу уже ревели раковины, трещали взлетающие молнии, но взрывы гремели всё чаще, и Алсек чувствовал, как содрогается холм. Ощупав ушибленный локоть – кость, хвала богам, не треснула – он осторожно выглянул наружу.

– Ни-шэу! – прошептал он, направляя нож на стремительную чёрную точку в небе. Тонакоатль шарахнулся, вильнул в воздухе и стрелой помчался к земле. Хифинхелф закрыл Алсека собой.

– Тик’ба чиу!..

Холм содрогнулся, и что-то задребезжало внутри, а потом раздался оглушительный рёв и скрежет. Гигантская тень скользнула над укрытием изыскателей, и Алсек, забыв об осторожности, высунулся на улицу. Над городом, стремительно набирая высоту, разворачивался громадный тёмно-синий дракон; ещё мгновение – и смерч огненным колесом свился в вышине, смахивая с небосклона чёрные точки. От гневного рёва дрогнула вся гора, и охра посыпалась со стен.

– Элмад, - прошептал Хифинхелф, глядя на пепел, сыплющийся с неба. – Владыка Элмад принял бой!

Больше ничего не грохотало снаружи, и Алсек вышел, с ужасом глядя на дымящиеся воронки на склонах. Тёмно-синий дракон парил над Мекьо, разглядывая опустевшее небо. Снизу слышалось сердитое шипение – часть лучей поразила укрепления у подножия холма, и кого-то придавило обломками.

– Как эти твари ссюда прорвалиссь?! – Хифинхелф махнул хвостом, глядя на восток. Пылевая стена как будто почернела и стала выше, она медленно двигалась, приближаясь к Мекьо.

– Войско Джаскара уже на пороге, - прошептал жрец, прижимая кулак к груди. – Да пошлют боги вашим стенам – прочность, а вашим воинам – удачу…

Трещина прошла по крыше – узкая, едва заметная, но Алсек поспешил замазать её и до сих пор недоверчиво косился на потолок. Луч ударил в террасу над храмом, вспорол мостовую, само строение пострадало лишь от сотрясения – но местные мазанки и строились не на века…

Сегодня налётов не было, и неудивительно – с рассвета в небе кружили трое драконов. Чёрные точки скользили по небу, но в отдалении. У восточных и южных стен уже гремели взрывы, оглушительно трещали ветвистые молнии, огненные шары разбивались о выросшие из земли шипы. Склоны Одиночек, опоясанные земляными барьерамы, были тихи и пустынны, пусто было и в Храме Солнца, только трое сегонов сидели у порога, и пятнистый йиннэн разлёгся на крыше.

«Хорошо, что сюда никакая дрянь не долетает!» - Алсек с благодарностью посмотрел на драконов в небе. С тех пор, как они взлетели над городом, золотые корабли Джаскара даже не рисковали высовываться из-под дымовых завес. Воины Чакоти держались в отдалении от стен, и ни камни, ни стрелы, ни сгустки огня не долетали до верхних ярусов – всё принимали на себя городские укрепления, на каждый удар отвечая снопами белых молний и облаками чего-то мелкого, стремительного, и – как уверен был Алсек – смертоносного.