Нечто прекрасное

– Держись! – заорал Шепли, но его голос был заглушен. Он приложил всю свою силу, чтобы толкнуть меня дальше в расщелину.

Я почувствовала, как его тело отталкивается от меня. Его руки сжались вокруг меня, но когда я подалась вперед, он отпустил меня и впился пальцами ног в бетон, наклоняясь по ветру.

– Шеп ! – заорала я, увидев, как его пальцы побелели, вжимаясь в землю.

Одно мгновение он боролся с рюкзаком, чтобы отдать его мне.

Я повесила его на руку и потянулась к нему.

– Возьми меня за руку!

Его ноги начали скользить, и он посмотрел на меня с пониманием и ужасом на лице.

– Закрой глаза, малышка.

Когда он сказал это, то исчез, взлетев, словно ничего не весил. Я прокричала его имя, но мой голос потерялся на оглушающем ветру.

Давление воздуха изменилось, и всасывание остановилось. Я побежала вниз, увидев, как темно –синий крутящийся канат покатился вниз по магистрали, швыряя фуры словно игрушки. Я вылезла и побежала из –за моста, оглядываясь в неверии, чувствуя уколы дождя на каждом дюйме моей оголенной кожи.

– Шепли! – кричала я, наклонившись вперед. Я крепко держалась за его рюкзак, обнимая его, будто это был Шепли.

Дождь исчез, и я смотрела, как торнадо увеличивалось в размерах, изящно скользя к Эмпории.

Я побежала к Чарджеру , остановившись у верхней части канавы. Магистраль теперь была тропой разрушения с искореженными машинами и беспорядочными обломками, лежащими повсюду. Здесь больше не было обломков от внедорожника и фуры, и на этом месте лежал большой кусок олова.

Всего мгновения назад Шепли и я были на пути к моим родителям. Теперь я была в центре того, что выглядело, как зона боевых действий.

Вода все еще плескалась на капоте Чарджера.

– Мы были прямо там, – прошептала я никому. – Он был там! – Моя грудь вздымалась, но неважно, сколько раз я вдыхала, я не могла надышаться. Мои руки ударили по коленям, а затем колени упали на землю. Рыдания разорвали мое горло, и я закричала.

Я надеялась, что он примчится ко мне и убедит меня в том, что с ним все хорошо. Чем дольше я ждала у Чарджера без него, тем больше я паниковала. Он не возвращался. Может быть, он лежал где –то, раненный. Я не знала, что делать. Если бы я ушла искать его, он мог прийти к Чарджеру , а меня бы там не было.

Я втянула ртом воздух, вытирая дождь и слезы со щек.

– Пожалуйста, вернись ко мне, – прошептала я.

Красные и синие огни отражались на мокром асфальте, и я посмотрела через плечо и увидела патрульную машину, парковавшуюся за мной. Офицер вышел из нее и бросился ко мне, и, опустившись на колени, нежно положил руку мне на спину. Рейес было выгравировано на бронзовом значке, приколотом к переднему карману его рубашки. Он приподнял свою синюю фетровую шляпу, и на бронзовой звезде, прикрепленной впереди, значилось Дорожный Патруль Канзаса.

– Вы ранены? – Рейес протянул свои толстые руки, оборачивая шерстяное одеяло вокруг моих плеч.

Я не понимала, как мне холодно, пока приятное ощущение тепла не опустилось на мою кожу.

Офицер навис надо мной, он был больше Трэвиса. Он снял шляпу, обнажив гладко выбритую голову. Его выражение лица было суровым, хотел он того или нет. Две глубокие линии разделяли его черные густые брови, и его глаза сузились, когда он посмотрел на меня.

Я покачала головой.

– Это ваша машина?

– Моего парня. Мы укрывались под переходом.

Рейес огляделся вокруг.

– Ну, это было глупо. Где он?

– Я не знаю. – Когда я произнесла эти слова вслух, новая боль прорезала меня, и я рухнула, едва удержав себя, когда мои ладони распластались на мокрой дороге.

– Что это? – спросил он, показав на рюкзак у меня в руках.

– Его… это его. Он отдал его мне, прежде чем …

Раздался пронзительный сигнал, и Рейес заговорил:

– Два –девятнадцать базе Эйч. Два –девятнадцать базе Джи.

– Два –девятнадцать, говорите, – сказал женский голос через динамик. Ее тон был спокойным, совсем не потрясенным.

– У меня группа людей, укрывавшихся под Хайвей 50 и перекрестком А й 35. – Он осмотрел район, увидев раненных людей, разбросанных вверх и вниз по магистрали. – Здесь прошел торнадо. Десять –сорок девять на это место. Нам понадобится медицинская помощь. Выделите как можно больше машин.

– Поняла, два –девятнадцать. Скорые отправлены на ваше место.

– Десять –четыре, – сказал Рейес , снова обращая внимание на меня.

Я покачала головой.

– Я не могу никуда идти. Мне нужно искать его. Он, возможно, ранен.

– Может быть. Но вы не можете искать его, пока о вас не позаботятся. – Рейес кивком указал на мое предплечье.

Мою кожу разорвала двухдюймовая рана, и кровь, смешанная с дождем, малиновым потоком лилась из раны на асфальт.

– О, Иисусе, – сказала я, держась за руку. – Я даже не знаю, как это произошло. Но я… я не могу уйти. Он где –то здесь.

– Нет, вы уйдёте. Потом сможете вернуться, – сказал Рейес. – Вы не можете помочь ему прямо сейчас.

– Он придет сюда. Обратно к машине.

Рейес кивнул.

– Он умный парень?

– Он чертовски умен.

Рейес выдавил легкую улыбку. Она смягчила его пугающий взгляд.

–Значит, больница – это второе место, которое он будет искать.

Глава седьмая

Америка

Я коснулась повязки на руке, кожа вокруг нее была розовой и воспаленной от дезинфицирования и швов. Я чувствовала себя гораздо комфортнее в светло –голубом медицинском костюме, который дала мне медсестра, чем в своем мокром и холодном топе на лямках и джинсовых шортах. Я где –то час сидела в приемном покое, все еще держа в руках шерстяное одеяло Рейеса и пытаясь придумать, как сказать Джеку и Дэйне , что случилось с их сыном. Но все равно не смогла бы. Мобильная связь не работала.

Больница превратилась в устойчивый поток мертвых или умирающих, раненых и потерянных. В помещение привели дюжину или более детей, всех в грязи, но в остальном без единой царапины. Насколько я могла судить, их разлучили с родителями. Вдвое больше родителей прибыло в поисках своих пропавших детей.

Приемная была превращена в огромную очередь по оказанию помощи раненым, и в итоге я стояла, прислонившись к стене, в ожидании непонятно чего. Очень полная женщина сидела в нескольких шагах от меня, обнимая четырех маленьких детей, их лица были полностью испачканы грязью и слезами. На женщине была ярко –зеленая рубашка с надписью «Детский сад Kids First », выполненной в детском шрифте. Я вздрогнула, зная, что эти дети были лишь малой частью тех, кто был под ее опекой.