Нечто в воде

Я двигаю машинку обратно. Если мной заинтересуется полиция, в доме ничего не утаить. И зарыть бриллианты в саду тоже не могу. Земля так быстро не осядет, а полиция обожает копаться во дворах, разве нет? Я знаю – пересмотрела достаточно детективных сериалов. Слетать в Швейцарию и поместить их в банковскую ячейку не получится, потому что я стала фигурантом расследования, которое ведет Энди. Это их насторожит. Нужно как можно скорее унести камни из дома. Вот единственный вариант.

В голову опять лезут мысли о самолете. О людях, которые до сих пор сидят там, под водой, пристегнутые к креслам. В вечном мраке подводной ночи. Я не могу о них забыть. Кто они? Действительно ли они были плохими людьми, как сказал Марк? Это было написано на их лицах? Я рада, что не видела лиц; не смогла бы потом забыть. И без того тяжело. Мое богатое воображение рисует раздутые серые лица утопленников.

Узнать бы, кем они были. Мы перепробовали все, просмотрели списки Интерпола и базы пропавших без вести на Бора-Бора. Марк – единственный, кто может опознать их по фото, и он пытался. Наверное, нужно попросить его взглянуть на списки еще разок. Или поискать информацию о пропавших людях на российских новостных сайтах?

26. Камни

Вторник, 20 сентября

Марк нашел, через кого сбыть камни. Коллега по старой работе, с которым он встречался вчера, пока я ездила к Холли, предложил вариант. Как раз вовремя. Продав бриллианты, мы отправим деньги прямиком в Швейцарию, и делу конец. Наши сбережения будут в безопасности. Я не стала рассказывать Марку о Холли и о старшем инспекторе Фостере. Хочу сперва разобраться с сегодняшними проблемами, а не нервировать его перед сделкой. Я уверена, что за мной пока не следят, и, если мы сегодня разберемся с бриллиантами, все кончится, как страшный сон. О ребенке я тоже пока не рассказала. Не то чтобы держу в секрете, просто жду удобного момента. Не стоит портить такую важную новость ненужными волнениями. Она должна стать особенной, незапятнанной.

Я расскажу ему, как только все закончится. После продажи бриллиантов исчезнут все следы, ведущие к нам от сумки, все ниточки от нас к самолету. Бриллианты – последнее слабое звено. С нужным человеком Марка связывает некая Виктория – она одновременно с Марком проходила стажировку в финансовой корпорации «Дж. П. Морган». Виктория потом ушла, получила специализацию, и теперь она трейдер в отделе алгоритмической торговли в конгломерате «Эйч-эс-би-си». Она персиянка, и у нее есть сводный брат, который занимается консультированием и продажей материальных активов: произведений искусства, предметов роскоши, драгоценностей, ваз эпохи Мин, шляп Наполеона и прочего. Шучу, шляпами Наполеона он не торгует. Хотя почему бы и нет, собственно? Материальные активы сверхбогатых людей во всех видах. У сводного брата Виктории есть сайт: «Найман Сарди, консультации по искусству и активам». Моя любимая страничка на этом сайте называется «Произведения искусства как дополнительные». Я думаю о том, что сказали бы Моне, де Кунинг, Поллок, Бэкон и Сезанн, самые продаваемые художники, насчет «дополнительности».

Согласно сайту, «вследствие международного финансового кризиса инвесторы стали понимать преимущества добавления в свои инвестиционные портфели материальных активов, таких как произведения искусства, яхты, драгоценности и другие предметы коллекционирования. Эти материальные активы нуждаются в экспертном внимании и деликатном обращении не только в смысле хранения, экспозиции и страховки, но прежде всего как товарные активы существенной ценности. Они предполагают неменьший уровень оверсайта, чем сугубо финансовые портфельные инвестиции. «Найман Сарди» обеспечит вам создание и поддержание сбалансированного портфеля путем консультаций по поводу текущей рыночной стоимости и того, когда покупать, продавать или придерживать активы, а также помощь на всех этапах приобретения и продажи».

Вот так. Заначка в виде произведений искусства. Как сигареты в тюрьме.

Я вдруг вспоминаю, что слово «оверсайт» имеет два значения: надзор и недосмотр. Они требуют того же уровня недосмотра, что и финансовые портфельные инвестиции. Ирония судьбы.

Боюсь, что клиенты «Найман Сарди» первыми встанут к стенке, случись революция.

В общем, Марк попросил Викторию поговорить с ее братом Чарльзом от имени своего «клиента». Марк дружит с Викторией в соцсетях, он позвал знакомую на кофе и перешел сразу к делу. Интересует ли ее брата потенциальный новый клиент, который хотел бы в ближайшие месяцы обналичить некоторые активы? Судя по всему, Виктории понравилась роль посредника. Бизнес ее брата тоже пострадал от кризиса, и ему не помешают дополнительные комиссионные. Она дала Марку визитку Чарльза для передачи «клиенту» и даже поблагодарила его за то, что вспомнил о Чарльзе.

Марк позвонил и устроил нам встречу. Идти должна я, под видом личного ассистента клиента – Сары. Каро мне рассказывала, что продажи в ее галерее происходят либо по телефону, либо через личных помощников. Зачем идти самому, если можно поручить покупку ассистенту?

Сегодня утром я встречаюсь с Чарльзом. Оставляю Марка в «Патиссери Валери» в Грин-парке и в одиночестве шагаю по Пэлл-Мэлл.

Выставочный зал на Пэлл-Мэлл выглядит скромно, как любой уважающий себя частный аукционный дом. По залу расставлены невысокие строгие пьедесталы, и на них размещены сокровища – не для продажи. Это скорее тотемы, призванные убедить клиентов в том, что они попали в нужное место. Трофеи, эмблемы, сообщения о статусности. При этом я уверена, что продается здесь все, вопрос только в цене.

В витрине за толстым бронированным стеклом тепло мерцает в лучах точечной подсветки посмертная маска инков. В другой – японские доспехи. В третьей красуется колье: огромный сверкающий бриллиант каплевидной формы свисает, будто сочный желтый плод, с цепочки бриллиантов поменьше, рассыпающих искры по выставочному залу.

Меня встречает Чарльз – загорелый, розовощекий, пышущий здоровьем бонвиван в красных брюках, при виде которого вспоминается Лазурный Берег Франции.

Кроме него, в зале ни души. Видимо, галерею открывают только для встреч с клиентами. Не думаю, что сюда часто заходят с улицы, пусть даже и с Пэлл-Мэлл.

Мы проходим в дальний конец зала и усаживаемся за массивный стол красного дерева. Если и не Чиппендейл [37] , то определенно его стиль. Думаю, тут положено замечать такие вещи. Они создают атмосферу.

Мы сидим в глубине устланного толстыми коврами зала и ведем светскую беседу. Чарльз угощает меня кофе, и я понимаю, что мяч на моем поле. Если я не заговорю о цели своего визита, хозяин будет развлекать меня светской чепухой хоть целый день. Он явно не из тех, кто первым переходит к делу, – в его сфере, судя по всему, такое поведение не принято.

37

Томас Чиппендейл (1718–1779) – английский мебельщик-краснодеревщик, чьи работы породили целое направление и в наше время служат эталонными объектами в области антикварной мебели.

Даже лоточники в Ист-Энде любят поболтать, разве нет? Чарльз, конечно, не уличный торговец. Он до мозга костей выпускник Оксфорда: целеустремленный, умный, немного стыдящийся того, что не смог полностью раскрыть свой потенциал. Это, похоже, единственный минус того, что в твоей жизни с самого начала открыты все пути: ты никогда не можешь допрыгнуть до высокой планки ожиданий, всегда плетешься позади собственного потенциала. Любое твое достижение, с учетом обстоятельств, ожидаемо, а каждая ошибка – исключительно твоя вина.

Я лично считаю, что Чарльз молодец. У него замечательная галерея. Интересная работа. На месте его матери я бы гордилась таким сыном. Это еще одно свойство мальчиков из частных школ: они трогают нас до глубины души. Минуя сексуальный инстинкт, они сразу же действуют на материнский. Потому что никогда не взрослеют.

Достаю из кармана сумочку-кошелек с бриллиантами и кладу на стол. Камни надежно скрыты под мягкой кремовой кожей. Мы с Марком приобрели сумочку специально для этой цели. Пластиковый пакет был бы неуместен, и хотя мы отвалили за пафосную сумочку полторы сотни фунтов, она сразу же задала нашей беседе совершенно иной тон.

Чарльз теперь весь внимание. В конце концов, он здесь для этого и у него был неудачный год.

Я объясняю, что семья, на которую работаю, желает обналичить некоторые ценности. Они решили начать с бриллиантов, чтобы прощупать почву, изучить активность рынка.

Конечно, никаких других активов у нас нет. Жаль. Нам бы не помешала еще парочка таких сумок. Однако считаю, что перспектива дальнейшего сотрудничества, во-первых, позволит нам получить лучшую цену на камни, а во-вторых, замаскирует подозрительную природу одиночной продажи.