Неестественный отбор
Шрифт:
— Пепел — это подхваченные газами мелкие частич- ки магматической породы. Газ горячий, он с силой вы- брасывается вулканом вверх, увлекая их с собой. Пока газ не остынет, они держатся в потоке наверху, потом наиболее тяжелые из них оседают на землю рядом с кратером, а те, что полегче, подхватываются ветром и разносятся в виде пепельного шлейфа. Пепел от вулка- на таких размеров начинает интенсивно выпадать ки- лометров за двадцать от жерла, а шлейф может растя- нуться по ветру на тысячи километров, — с готовностью пояснила Винник.
— Мэм, смотрите справа, — сержант показал на окно на мониторе, куда выводилось изображение с правой передней камеры. — Это то, что я думаю?
— Да. Это огромный кусок породы,
— Ничего себе… Размером с дом. А мы еще киломе- трах в пятнадцати от кратера, — сказал, присвистнув от удивления, Спук подобравшийся к операторскому от- секу сзади.
Километров за десять до кратера температура сна- ружи поднялась градусов на пять, пепельная пыль в воздухе стала гуще, и рокот вулкана был отчетливо слышен даже через толстую броню. Сержант сбавил скорость до минимума, медленно объезжая огромные глыбы, которые все чаще попадались по дороге.
— Если так пойдет, мы можем и не пробиться к само- му кратеру, — сказал сержант напряженно. — Глыб ста- новится все больше. Эта вот вообще высотой этажа в четыре.
— Давай, дорогой, давай… Еще пару километров. Вон туда, где падают красные искры, — почти взмолилась Винник, показывая на монитор тепловизора.
— Продвинусь насколько смогу, — угрюмо сказал сер- жант, вглядываясь в экран монитора. — Мы и так уже давно сошли с дороги и идем почти наугад.
Они не дошли до нужного места метров триста, ут- кнувшись в непроходимые горы торосов, образованные выброшенной взрывом породой вперемешку с застыв- шей лавой.
— Вот дерьмо! — выругалась Винник, видя как совсем рядом от них с неба падают раскаленные головешки. — Совсем немного не хватило. Черт! Пробу воздуха я могу взять и здесь, а по образцам лавы у нас два варианта: или сидеть и ждать пока к нам что-нибудь прилетит, или пробраться вперед за образцами пешком.
— Эй, эй! Мы в трех километрах от кратера. Кто знает, что там за фигня впереди! Машина, смотри, аж подпрыгивает, температура снаружи почти пятьде- сят градусов. И дополнительная фильтрация воздуха у «бычка» автоматически включилась, значит дышать там нельзя, — возмутился сержант.
— Черт! — еще раз выругалась Винник, потирая ви- ски. — Нам нужны эти образцы! Понимаешь, сержант? А стоя тут, мы можем вообще ничего не дождаться. У меня два специальных костюма для вулканологов. Тер- мозащита, закрытый цикл дыхания плюс фильтры. Специально взяла, как знала. Я никого не прошу идти со мной. Просто подстрахуйте, если что.
— Как же — подстрахуйте! Если тебя пришибет этой самой бомбой, мне командир башку точно оторвет. Твою мать!.. Лучше бы я вызвался добровольцем зава- лы на побережье после цунами расчищать, чем каж- дый день лезть в пекло с сумасшедшими учеными, — сержант резко обернулся. — Спук, я бы пошел сам, но не могу оставить машину. Этот — слишком молод, еще в штаны наложит. — Он кивнул головой в сторону бойца, притихшего рядом со Спуком. — Или ты идешь добро- вольно, или мы берем пробы воздуха и образцы здесь и поворачиваем обратно.
— Понял, сардж. Я готов, если это хоть как-то помо- жет, — не раздумывая, согласился Спук. — Только ты по- том скопируй мне с записи этот момент… На память.
Они надели ранцы с баллонами, соединенные с лег- кими шлемами закрытого цикла и, облачившись в тол- стые блестящие костюмы, выбрались через задний люк наружу. Винник коротко вскрикнула и, сделав шатаясь несколько шагов, неуклюже повалилась на четверень- ки, ошеломленная тем, что творилось снаружи. Зрели- ще, сглаживаемое внутри «Буффало» камерами, снару- жи было поистине чудовищным. Совсем рядом от них с оглушительным ревом из земли вверх рвалась, плюясь яркими искрами, подсвеченная снизу алыми всполоха-
ми, а сверху мощными разрядами молний черно-серая стена. Земля под ногами дергалась частыми короткими толчками так, что трудно было стоять, и было видно, как на ней подпрыгивают, поднимая фонтанчики пеп- ла, мелкие камешки.— Ни фига себе! — проорал по связи Спук, стараясь перекричать грохот вулкана. — Сардж, ты зря не по- шел… Тут — такое! Держите руку, мэм, стоять можно. Когда полезем на эти камни, будет легче — там есть за что ухватиться.
Марта схватила протянутую руку.
— Ну что, не передумали? — послышался в наушни- ках голос сержанта.
Винник энергично затрясла головой.
— Тогда чего стоите? Вперед! Нам еще переться по этому пеклу ко второму кратеру.
Центр управления в чрезвычайных ситуациях FEMA
Последние четыре дня, с самого начала катастрофы Коэн и его люди спали по два-три часа в сутки, рабо- тая на износ. Согласование планов эвакуации и разме- щения беженцев, распределение ресурсов, уточнение жертв и пропавших среди населения, степень ущер- ба гражданской и военной инфраструктуры — десятки дел чрезвычайной важности требовали немедленного решения. Все линии согласований были разорваны, и практически каждый час приходилось брать на себя огромную ответственность, принимая непростые ре- шения.
Президент, хотя и проводил каждый день опера- тивные совещания, все полномочия по эвакуации на- селения из зон поражения передал военным, а органи- зацию размещения беженцев на чистых территориях поручил FEMA. Запланированное заседание Совета Национальной Безопасности удалось отложить, ссылаясь на чрезвычайную занятость одних и состояние здо- ровья других его членов. Вместо него два раза проводи- лись совещания в сокращенном составе. Вопрос об уда- ре по Северной Корее больше не поднимался, но было видно, что Президент не оставил эту мысль. Алверо два раза вылетал в зоны поражения цунами, но каждый раз приходил от увиденного в ужас, впадал в глубокую де- прессию и следующие сутки проводил в молитвах.
Коэн потер ладонями красные от усталости и не- досыпания глаза и, потянувшись за очередной бан- кой энергетика, посмотрел на видеопанель, на кото- рую была выведена карта Америки. По восточному и южному побережью узкой красной полосой обозна- чались зоны поражения цунами, а от Вайоминга на юго-восток — почти до границ Висконсина, Иллинойса и Арканзаса тянулся, разрастаясь, пепельный выброс Йеллоустона. «Тысяча восемьсот километров за три полных дня извержения. Это — по шестьсот километров в день, — подумал он. — Побережье накроет через два- три дня. Времени почти нет. Технике, чтобы расчистить дороги для выхода людей, оставшихся в зоне пораже- ния цунами, нужны еще дня два. Значит, на то, чтобы вывести десятки миллионов, остается максимум один день. Мало. Очень мало».
Прибрежные воды на всем протяжении восточного побережья пестрели россыпью ярких точек, обозначав- ших корабли, на которых успели погрузиться люди до удара цунами. Их были сотни — круизные лайнеры, па- ромы, сухогрузы, танкеры, авианосцы и на каждом раз- мещались тысячи, десятки тысяч человек. На борт при- нимали столько, что не было места даже присесть, — ни на палубе, ни в трюмах, ни в рабочих помещениях. «А с ними что делать? Порты на побережье разрушены. Да и к берегу не подойти. Пройдет несколько недель пока океан очистится от плавучего мусора, и можно бу- дет войти в порты. Канада, Европа, Латинская Америка не принимают, их порты тоже разрушены цунами. Панамский канал закрыт. Мы даже не знаем толком, сколько на воде людей — двести, триста тысяч, а может еще больше. Сколько они продержатся еще в этой дав- ке на кораблях?».